Пат не ответила. Иван снова решился на нее посмотреть и натолкнулся на острый взгляд, направленный прямиком в его сердце. Он даже задохнулся, потому что в груди стало тесно и больно. «Любовь становится мучительной, когда сознаешь, что теряешь ее навсегда», - подумал он с отчаянием.

- Мое будущее зависит от тебя, - сказала Пат.

Он вздрогнул. Неверяще развернулся к ней всем корпусом, опираясь бедром о стену:

- Не только от меня, если быть честным. Есть миллион причин… и в первую очередь интересы твоей дочери, которая нуждается в отце.

- Знаешь, Вань, почему я выбрала самый сложный путь с переводом нашей реальности на новую ветку?

До сегодняшнего дня Демидов-Ланской был уверен, что знает. Когда-то Патрисия собиралась откатить мир назад. Просто откатить, но, к счастью, избрала иной способ убрать диффузию. Она могла бы пожертвовать Милой и тысячами других людей, но не смогла пожертвовать дочерью, которая бы в таком случае не родилась. Он и сам не позволил бы ей мучиться совестью и тоской, потому и искал для нее иные варианты.

Однако сейчас Патрисия сказала совсем не то, что он ожидал услышать:

- Я выбрала будущее, в котором для нас лично меняется очень мало. Меняется геополитический расклад, экономическая направленность и исторические события последних лет, но не меняемся мы. Наша личностная эволюция не зависит от причуд, обеспеченных Триадой. Для меня было важно, чтобы люди, с которыми я прожила бок о бок эти годы, остались узнаваемыми и понятными. И насколько я вижу, пока я ни в чем не ошиблась. Наша память, наш опыт и чувства остались неизменными. Мы все сохранили себя.

- Пожалуй, так, - хрипло произнес Иван, - пройдя через портал, я не изменился. И чувства мои не изменились. Но я не знаю, есть ли в этом смысл.

- Для меня есть. Именно поэтому я и хочу начать все с начала. Исправить прошлые ошибки, но не тащить при этом за собой прошлое, которое давно переросла. Это прошлое для меня как тяжелая гиря. В своем прошлом я не никогда не была собой – только частью общего дела. Не знающей жалости машиной. Сейчас мне хочется наконец остановиться и начать жить. Но меня волнует, как к этому отнесешься ты. Согласишься ли и впредь идти со мной бок о бок?

- Лучше сказать «рука об руку»... – Иван протянулся к ней, касаясь ее локтя. Она не отпрянула, не пригвоздила презрительным взглядом его руку, как неуместное насекомое. Она напряженно ожидала его ответа, и для него это было удивительным. – Конечно, я соглашусь, Пат. Но разве ты стремилась именно к этому?

Патрисия улыбнулась:

- Может быть, я всю жизнь об этом мечтала.

- Не верю, - сказал он. – Наверное, я все-таки вырубился и заснул. Это мой сон.

- Тогда проверь и убедись.

- Ты… - он вдохнул полной грудью и спросил, желая раз и навсегда установить полную ясность. – Ты выйдешь за меня замуж?

- Да, - ответила она. – Да, Ваня, я выйду за тебя. Как только разберусь со всем, что мешает это сделать немедленно.

Иван положил обе руки ей на плечи и наклонился, переводя взгляд с ее бездонных глаз на губы, которые были совсем близко и раскрывались ему навстречу. Он все еще до конца не верил, что это происходит с ними, и потому не удивился, что им помешали. Чего-то такого о подсознательно ждал.

В комнату влетел Кирилл Мухин.

Патрисия и Иван отпрянули друг от друга, однако Кир был слишком возбужден, чтобы заметить неловкость момента. Поглощенный своими новостями, он закричал с порога:

- У меня новые данные по «маячкам»! Пат, посмотрите, что произошло с реликвиями в вашем кабинете!

У каждого «глаза урагана» появлялся при скачке особый предмет, которые ученые называли «реперами» или «маячками». Никто особо не понимал, что в них такого особенного и для чего они нужны, но Пат тщательно собирала их в особом шкафу, забрав только у Грача пять подобных вещиц. Все они были подписаны и находились под круглосуточным наблюдением видеокамер. Пять минут назад «Васька» среагировал на изменение картинки и подал сигнал Мухину.

- Вот, глядите: на тарелке с пингвинами снова изображен один пингвин! – вопил Мухин, тыча планшетом в нос поочередно Патрисии и Ивану. – Считалось, что «маячки» больше не способны меняться! Они застывают в своем новом качестве навсегда, но они изменились. Более того, Милкино обручальное кольцо и вовсе исчезло! Подставка и табличка на месте, а кольца просто нет. Оно не откатилось в старую форму, а перестало существовать.

- Это стоит изучить, - сдержанно произнес Демидов-Ланской.

- Еще бы! Факт изменения «маячков» опрокидывает существовавшие теории. Наш переход с ветки на ветку либо до невозможности уникален, либо мы просто мало знаем о многомерности существующей Зеркальной Сети.

- У нас все впереди, - утешила его Пат. – Возможно, именно ты и найдешь приемлемое объяснение. Как насчет того, чтобы заняться этим прямо сейчас?

Тут до Мухина стало кое-что доходить. Он нахмурился, чувствуя в позах и интонациях начальства нечто неестественное.

- А.. ну это, я пойду тогда? Заниматься… – осторожно осведомился он и попятился. Теперь ему было совершенно очевидно, что он тут лишний. – Кажется, я вам помешал.

- Нет, ничего такого, - начал Демидов-Ланской.

- Да, помешал, - поперек своему заместителю ответила Патрисия. – Обсудим «маячки» после ужина.

Кир кивнул и, хитро ухмыляясь, покинул комнату для курильщиков, а Пат обернулась к Демидову-Ланскому.

- Итак, на чем мы прерва…

Иван не дал ей договорить до конца, накрыв ее губы жестким поцелуем.

*

В это время за стеной Грачи, Громов и Соловьев со Сперанской обсуждали изменения в их новом мире, которые уже успели найти и изучить. Они только что рассматривали политическую карту и пребывали в небольшом шоке. Все поменялось слишком сильно, гораздо сильней, чем в прошлый раз, когда их достали из-под Купола пять лет тому назад.

- А ведь предполагалось, что все будет очень аккуратно и точечно, - произнесла в задумчивости Аня Грач.

- Насколько я понял, это не совсем новый мир, а наш старый, подвергшийся последней и тщательно контролируемой диффузии, - высказался Юра Громов. – Причем, мы в будущем, перескочили через год.

- Но Пат всегда утверждала, что контролируемая диффузия невозможна в принципе!

- Она лукавила, - мягко возразил Ане Соловьев. – Однако утешает, что транснациональной корпорации «Прозерпина» больше не существует, как и любых ее правопреемников, значит, высвободившаяся энергия была пущена на благое дело, и Пат в целом с задачей справилась.

- Лично меня новая карта мира вполне устраивает, - заявил Грач. – Россия приросла новыми территориями, у нее много союзников, торговля процветает, а наука идет вперед. В новостной ленте я заметил даже репортажи с российской Лунной базы, чего раньше и представить себе было невозможно. И потом, достаточно просто выглянуть в окно, чтобы понять, что изменения пошли нам во благо. Приятно чувствовать себя гражданином по-настоящему великой страны, ведь только великая и сильная страна может отгрохать такую шикарную станцию в Антарктиде. И даже, как понимаю, не одну.

- Пока подожди радоваться, надо все проверить, - осторожно произнес Громов. – Нас ждут несколько дней знакомства с новыми вводными, и могут встретиться любые неприятные сюрпризы. Боюсь, подобные политические подвижки были невозможны без кровопролитной войны.

Грач мотнул головой:

- Если война и была, то уже закончилась. В новостях про нее ни строчки. Я вот что тебе скажу, Юр: не стоило фашистской гадине отращивать себе головы и плеваться ядом. «Прозерпина» заварила кашу и получила по заслугам – вот так я вижу нашу новейшую историю.

- Если и есть недостатки, то над ними мы будем работать, - сказала Мила. – Это отныне наш мир и наша жизнь. Нам не все равно.

- Правильно, - одобрил ее настрой Соловьев. – Никто не собирается все это пускать на самотек. У Патрисии наверняка уже расписан каждый шаг на десятилетие вперед.

Скрипнула дверь, и в комнату бочком протиснулась Вика.