- Ты водички-то выпей, - делая серьезное лицо, сказала Вика. – Юр, это очень полезная водичка. Не затягивай, ты нам с Антошкой очень нужен!

Юра рассмеялся, снова поцеловал жену и подмигнул недовольному Антошке. Облегчение мягкой волной окутало его: он наконец-то понял, что почти уже дома.

Антон Юрьевич плакать передумал. Глядя на сияющее лицо незнакомого человека, он заразился его настроением и несмело растянул рот в беззубой улыбке.

- Родные мои, я больше вас никогда не оставлю! – пообещал Громов. – Закончились мои похождения. Окончательно закончились!

В эту секунду он, надо сказать, был абсолютно искренен.

*

Вик Соловьев

Вик едва не поседел за тот час, потраченный на создание нового портала. В его голове теснились насущные вопросы, ответов на которые он не знал: откроется ли дверь в нужное место, чтобы забрать Милу и Громова, чем занят по ту сторону Москалев и почему так долго пребывает в трансе Вова Грач?

Он хотел подключить Адель, но совесть не позволила. Когда девочку привел Мухин, и та кинулась со всех ног и с грандиозным ревом к матери, он не посмел осуждать Патрисию, прервавшую ради нее работу над формулой.

Соловьев уселся на самую нижнюю ступеньку алтарного постамента и, отперевшись локтями в колени, запустил пальцы в отросшую шевелюру. Все шло своим чередом, никто не бил баклуши, и ему не стоило кидаться на людей, спокойно делавших общее дело.

Из лагеря прибыла группа бойцов Гогадзе. Их отпаивали заряженной «Граалем» живой водой и щедро покрывали раны такими же заряженными мазями. Доктор Сабурский позвал Виктора подсобить ему с одним тяжелораненым, и Вик обрадовался. Хоть чем-то он был способен помочь, а не только сидеть сиднем в углу, наблюдая за другими.

Аня привезла из лагеря состряпанные бутерброды и термосы с чаем, кофе и, кажется, каким-то супом. Разложив все это богатство на крайнем столе, ради чего без тени сомнения переместила технику на соседние места, она кормила всех голодных как радушная хозяйка. Рядом с ней толкался народ. Аня щедро плескала в одноразовые тарелки супа, наливала кофе и, поглядывая на Володю, которого перед этим устроила со всем комфортом, обложив зимними куртками из распотрошённого чемодана, терпеливо ожидала «прибытия» мужа из астральных странствий.

Кир бегал по залу туда-сюда с планшетом в руках. Он продолжал отслеживать поступающие данные, которых «Васька» слал все больше и больше. В какой-то момент Патрисия даже перестала обращать на них внимания, заявив, что тенденция ей ясна и все развивается по наилучшему сценарию.

Когда начался обратный отсчет, очнулся Грач.

- Идут, готовьтесь! – произнес он, открывая глаза. – Их будет двенадцать!

- Нормально, – сказал Демидов-Ланской. – Мы рассчитывали на тринадцать.

Портал открылся, и из него стали появляться люди. Сначала Вик находился в первых рядах встречающих, но потом отошел, чтобы не мешать Вещему Лису работать с пурбой. Генерал стоял сбоку и делал широкие взмахи «Солнечным ножом», отсекая чужеродные энергии, шлейфом летящие за каждым эвакуированным. Это следовало сделать прямо на месте, чтобы не усугублять диффузию.

Вик ждал Милу, понимая, что, скорей всего, девушка выйдет последней. И действительно, сначала появились полярники с Ново-Второй, но потом, четвертым по счету, из портала выскочил Москалев. Он вылетел как пробка из бутылки и, кажется, собирался удрать, потому что, не снижая темпа, помчался прочь из зала.

Получилось так, что Соловьев единственный оказался у него на пути. Вик подставил Дмитрию подножку. Подоспевшие спецназовцы довершили начатое.

- Осторожней, сволочи! – захрипел Москалев, слишком растерянный, чтобы вырываться. – Я ранен! Я жертва обстоятельств!

- На тебе тоже немало грехов, - заявил Куприн, снимая с пояса настоящие полицейские наручники, - за все ответишь!

- Я ни в чем не виноват! Меня подставили!

- А это уже следователи и судьи будут решать. Ты, Дмитрий Сергеевич, числишься в розыске. На тебе труп твоего партнера Серегина.

- Это поклеп!

- Говорят, свидетели есть, как ты его в Уфе на старой водонапорной башне жизни лишил. Бизнес не поделили? Бывает. Но за все прилется держать ответ.

Москалев промычал нечто невразумительное. Вик его уже не слушал, он вернулся к порталу встречать Милу.

Иван стал отключать программу еще до того, как в храм вышла вся заявленная дюжина, и разверстая пасть портала пульсировала, сужаясь. Вик понимал, что так и должно быть, что Чаша реагирует на команды с опозданием, и нельзя держать проход дольше, чем требуется, во избежание эксцессов, но страх, будто Мила не успеет или ей помешают, терзал его до последнего.

- Вик! – она упала ему на руки, как долгожданная награда, и Соловьев ни за что не хотел ее отпускать. Мила даже рассмеялась, пытаясь выпутаться из его объятий: - Да что ты, в самом деле! Я никуда уже не денусь!

- Обещаешь?

- Обещаю!

- Тогда ладно, - он расцепил руки. – Как ты? Как все прошло?

- Лучше, чем надеялась. Мне даже не пришлось входить в дверь к «Лавкрафту». Адель нечаянно устроила бурю и сломала печать. Тим успел в последнюю минуту, и все обошлось… Эй, а ты точно меня слушаешь?

Вик задыхался от переполняющих эмоций: отстранив от себя Милу, он разглядывал ее перепачканное в крови платье.

- Да это пустяки! Все уже позади.

- Пустяки?! – вскричал он и оглянулся, выискивая Москалева, но того уже увели из храма с остальными пленными. Дмитрию повезло, что Вик, когда ронял его на пол, еще не знал, что Милка была ранена по его вине.

- Пусть ее осмотрит Сабурский, - сказал ему Иван, но Соловьев снова прижал к себе свое сокровище, зарывшись лицом в волосы, пахнувшие горьким дымом.

- Да цела я, цела, - бормотала Мила, - просто переодеться надо. Вик, пусти меня! Неприятно в грязном расхаживать.

Вик повел ее к сложенным в дальней нише чемоданам и караулил, пока она меняла грязную одежду на чистую, не подпуская к ней никого.

- Посмотри, - Мила вышла из-за камня, неся на раскрытой ладони фигурку динозаврика из «Киндер-сюрприза». – Он снова изменился.

- Не удивительно, тут все постоянно меняется, - Вик с усилием растянул губы в улыбке, - мы переходим на новый уровень.

- Значит, все закончилось, это правда?

- Почти, - он снова схватил ее в охапку. – Остался последний шаг.

Они стояли, обнявшись, какое-то время.

- Бедная Адель, - неожиданно шепнула Мила. Повернув голову, она смотрела на то, что происходило у Соловьева за спиной. – Она так ждала встречи со своим настоящим папой…

Вик оглянулся. Адель и Патрисия, держась за руки находились возле сидящего на стуле Павла Долгова, вокруг которого суетились три медика, включая Игоря Сабурского. Вик мог бы порассуждать о том, как воспринимает возвращение мужа Патрисия, и том, что чувствует в эти минуты Демидов-Ланской, но по поводу Адели сомнений у него не имелось.

- По-моему, девочка рада. А что не так с Долговым?

- Да все не так, - ответила Мила, - там, на мосту, он показался мне нездоровым. В смысле, психически… Он потерял способность говорить и не совсем понимал, где он и что происходит. С ним будет трудно вступить в контакт даже телепату.

- Возможности «Грааля» велики. Может, и Пашу вытащат…

- Вик, а что с моим отцом? Он… жив?

Соловьев ослабил хватку и взглянул на нее:

- Жив, но думаю, его дипломатической карьере пришел конец. Дмитрию Москалеву тоже грозит депортация.

Мила вздохнула:

- Интересно, мне позволят с ними поговорить?

- Тебе есть что им сказать?

Она пожала плечами:

- Не знаю. Может, не прямо сейчас, а когда успокоюсь. Ругаться с отцом мне совсем не хочется, но чувствую, что сегодня не сдержусь.

Патрисия вернулась в центр зала и громко провозгласила:

- Не расслабляемся! Объявляется старт процедуры возвращения в Антарктиду! Всем выжившим собраться с вещами у подножия алтаря! Людмилу Сперанскую прошу занять место оператора наведения. Мила, ты готова?