- Стойте здесь! – Мила решительно направилась на другой берег. – Я посмотрю.

- Ну нет, мы с тобой! – сказал Грач и вопросительно взглянул на Громова.

Тот, ни грамма не сомневаясь, кивнул и поковылял за ними. Москалев сначала остался, не желая рисковать лишний раз, но потом припустил вдогонку.

Зарево на небе разрасталось, гул нарастал, и мост в ответ на накатывающие волны вибрировал все ощутимее. Панорама за пределами перил, полускрытая поднадоевшим туманом, причудливо искажалась. Казалось, что видневшаяся впереди линия гор по краям загибается вверх, и пространство скручивается в шар, а они бегут по его нижней внутренней полусфере.

Когда они почти достигли противоположного берега, на мост снизу стали подниматься люди.

- Максим! – закричал Громов, увидев знакомого тимуровца. – Макс, мы здесь! Давайте скорее!

Маркевич махнул ему и наклонился, чтобы помочь вскарабкаться тощему мужику в лохмотьях. У несчастного не было левой кисти – вместо нее рука заканчивалась уродливой культей. Вторая рука была обмотана грязными бинтами.

- Паша? – с недоверием в голосе спросил Грач. – Пашка, это ты?

Похожий на Долгова мужчина поднял к нему иссеченное шрамами лицо и покачнулся. Грач кинулся к нему, не давая упасть.

- Все потом, - сказала Мила, нервно сжимая и разжимая пальцы, - надо вернуться на нашу сторону до того, как мост обрушится, а это может случиться в любой миг.

Присутствующие это чувствовали. Те, кто физически был в порядке, помогали идти своим товарищам, которым повезло меньше. Среди последних были и коллеги Громова Игорек Сахаров и Серега Мишур. Громов, хоть и сам прыгал на трех «ногах», но стремился их поддержать.

- Быстрее, быстрее! – торопила Мила.

Они спешили как могли. Гул, от которого содрогался мост, все нарастал, превращаясь в нестерпимый рев. Тучи над головами полыхали огненно-красным. Пилоны, удерживающие крепления вантов, кривились, словно по ним проводили искажающим увеличительным стеклом, и проседали.

Юра вспомнил одно из своих видений, когда он в компании Милы и Вовки бежал по похожему мосту, и сзади ему в затылок беспокойно пыхтел какой-то тип. По сути, сейчас именно так и было: Москалев, испсиховавшийся до предела, буквально наступал ему на пятки, без конца оглядываясь на то невидимое, что догоняло их с противоположного берега. Было странно, что он не рванул вперед, а замыкал группу, держась подле Милки, как будто ее благополучие его реально волновало!

Мост на глазах менялся. Его очертания плыли, он стремительно сужался, асфальт трескался, и сквозь него проглядывали туманные дыры.

- Скорее! – кричала Мила. Она держалась позади, словно пытаясь защитить людей собственным телом, и тоже постоянно оглядывалась.

- Куда дальше-то? – выкрикнул Маркевич, возглавлявший группу. Они достигли конца полотна, и дальше пути не было: туман стоял сплошной стеной, и люди инстинктивно понимали, что соваться в него без спроса не стоит.

- Сейчас откроется дверь! Должна вот-вот появиться!

Секунды текли, а портал не открывался. Напряжение росло, тем более что мост, превратившийся из вантового в обычный подвесной настил, где с трудом разошлись бы два человека, раскачивался по широкой амплитуде. Они все держались за ветхие перила, крошащиеся под рукой, и ждали, ждали…

Москалев, топчущийся возле Милы, подвывал раненым псом. Его взгляд сделался совершенно безумным.

- Вова, уходи, - в который раз попросила Мила Грача. – Скажи им, что мы готовы, пусть поторопятся!

На сей раз спорить с ней Володя не стал. Хлопнув Громова по плечу, он протиснулся вперед и, прыгнув в туман, скрылся в нем.

- Долго еще? – визгливо выкрикнул Москалев. – Мы же погибнем тут к такой-то матери!

Он с ужасом смотрел на мост, по которому они недавно бежали. Его противоположный конец начал осыпаться. Частицы его, подхваченные ветром, носились по воздуху, как опавшие листья, и втягивались в полыхающие тучи, образуя что-то похожее на хобот смерча. И смерч этот приближался.

Но тут раздался долгожданный хлопок, и в лица присутствующих ударил плотный сгусток ветра, пахнущий мадагаскарской ванилью. Зеленоватая точка, возникшая в пустоте, стремительно разрасталась, превращаясь в овал. Он повис на самом краю моста почти вплотную к туманной стене и словно бы остывал, темнея.

Люди радостно зашевелились. Мила протиснулась вперед и, когда мембрана портала сделалась почти черной, осторожно погрузила руку в жидкую на вид субстанцию. Убедившись, что опасности нет, она скомандовала:

- По одному! – Отступив в сторону, Мила принялась считать: - Первый, второй…

Их было двенадцать – Громов пересчитал их по головам еще до появления портала. Он знал, что пропускная способность коридора была ограничена, но надеялся, что Патрисия поправила эту часть формулы в расчете на всех потенциальных путешественников, ведь Москалев, как и он сам, изначально не входили в список – они давно должны были находиться в храме.

- Пустите меня! – завопил Дмитрий и, расталкивая локтями тех, кто стоял впереди, рванул к порталу.

- Последним пойдешь! – Громов хотел ему помешать, да куда там – Москалев пер как танк.

- Пусть спасается, - презрительно сказала Мила и подтолкнула Громова к мерцающему бархату межмировой завесы. - Юра, а ты следующий!

Громов засомневался. Кроме Милы на мосту оставались полярники, Максим Маркевич и Долгов. И каждый из них мог остаться тут навечно, если физики неверно произвели расчет.

- Давай, Юра, тебя ждет Вика!

Громовой удар, сопроводивший ярчайшую молнию, расколол небо. Мост облетал, от него остался кургузый огрызок. Задерживаться и пререкаться было нельзя, поэтому с чувством, что это неправильно, Громов шагнул в портал…

…и зажмурился: по сравнению с мрачными сумерками «потустороннего коридора» в храме было слишком светло. К нему тотчас подскочил какой-то парень в белом халате и, хватая под локоть, отвел в сторону. Другой парень протянул ему бутылку с водой.

- Я не хочу, - отказался Громов, оглядываясь.

- Пейте, - парень насильно вручил ему бутылку. – У вас кровь, а вода заряжена праной.

- Это не моя кровь.

- Костыль ваш? Хотите его отбросить – пейте до дна.

Вика с ребенком на руках бежала к Юре через весь зал и буквально рухнула на него, обнимая одной рукой. Юра тоже жаждал ее обнять, но мешало все: костыль, бутылка, голоса и шум, свидетели и непреходящая тревога за Милу. Мыслями он все еще оставался по ту сторону портала.

- Ты сильно пострадал? – пробормотала Вика, прижимаясь щекой к испачканной футболке – Но ничего, сейчас все пройдет. Мне сказали, у них полно волшебных мазей на все случаи жизни. Главное, ты цел и ты с нами!

- Я не ранен, это кровь другого человека, - оправдываясь, произнес Юра.

Он все никак не мог расслабиться и переключиться. Он выворачивал шею, чтобы видеть, кто появляется из портала, и появляется ли. Спины других людей заслоняли ему действо.

- Антошка, смотри, это наш папа! – сказала Вика, разворачивая к нему ребенка.

Прозвучавшее имя встряхнуло Громова, выводя из напряженной прострации. «Господи, это же мой сын!» - вспыхнуло у него в голове. Отбросив костыль, он сжал освободившейся рукой жену и жадно взглянул в сморщенное личико Антона Юрьевича. От яркого света, шума, усталости и непонятной беготни малыш, кажется, собрался разреветься.

- Внимание! – прогрохотало над сводами пещеры. – Связь с адресатом прервалась. Программа переноса завершена.

Громов чмокнул сынишку в лобик, поцеловал Вику и снова оглянулся:

- Все успели? – крикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Вика пожала плечами, улыбаясь:

- Наверное, все. Сложно понять, но раз никто не рыдает и не требует повторить, значит, все хорошо. Патрисия и ее помощник до последнего все контролировали.

- Все просто ауф как хорошо! – крикнул Громову Мухин. Он пробегал мимо по направлению к скромно стоящей поодаль Чебышевой. – Юр, с возвращением! Я сейчас доложусь им и нормально поздороваемся.