- А Юрка? – хмуро спросил Грач. – Что будет, если Юрка в момент прохождения коридора будет на кого-то зол и прозвучит диссонансом? Или Милка – вдруг она чего-то испугается или перенервничает? Мы же не святые, и наш эмоциональный фон в какой-то степени способен пересечься с вибрациями «Лавкрафта». Или нет?

- Нет, это не так работает, - Демидов-Ланской на секунду задумался, но, тряхнув головой, спокойно продолжил: - Человек – это пакет характеристик, которые не путешествуют по одной, только все вместе. Пакет – это гармония, где каждая нота звучит совместно с соседними, даже если она звучит немного… грубо. Все вибрации в пакете составляют целое, они неделимы, давно и привычно звучат вместе.

- Созвучие аккордов? – подсказала Мила.

- Да, пожалуй. А вот «Лавкрафт» должен вибрировать совершенно иначе. В нем, как в диссонансе, все звуки рассогласованные. Такого нет и не может быть ни у Милы, ни у Громова по определению.

- «Лавкрафт» отравлен тамасом, - подсказал Лис. – В нем темноты намного больше, чем светлого начала. Человек с такими характеристиками не выживет, он пожрет себя сам изнутри. «Лавкрафт» способен существовать только за Барьером – или испоганить наш мир до такой степени, чтобы продолжить в нем существовать без помех.

- Именно так я это и представляю, - подтвердил Демидов-Ланской. – Мила пройдет сквозь фильтр, а «Лавкрафт» нет, потому что звучание его суперструн очень специфическое. Чужое. «Черное солнце» работает с эталонами. Мы отфильтруем посторонние примеси, которые могут быть тем самым «Лавкрафтом», и предоставим Гималайским Стражам заниматься их санацией. Сами же приступим к формированию коридора в Антарктиду. Его снова придется сделать тройственным, чтобы забрать по дороге пленников во второй заход. Вам, Людмила, придется стать проводником по мосту дважды за день.

- Надо – значит, надо. А почему в Антарктиду? – спросила Мила.

- Потому что надо устранить все различия и точки напряжения между диффузионными потоками, а источник помех находится в Кратере, в Земле Королевы Мод. Мы обязаны выключить наконец Антарктическое «Солнце». Как итог мы создадим или, вернее, выберем максимально дружелюбный мир для всех выживших.

- Черт возьми, - пробормотал Грач, - вот сижу, слушаю тебя – и голова плывет, как на карусели. Ты реально настолько крут? Я тебя начинаю побаиваться. Честно.

- Это Патрисия крутая, - поправил Иван. – Она все это придумала очень давно и планомерно шла к цели. У нас с ней почти все готово. Остается разложить партитуру тройного коридора для алтарной клавиатуры и Ключа и сформировать приложение к формуле для фильтрации. Мне нужно несколько суток. И еще одни сутки для итоговой перепроверки на виртуальной модели, построенной «Васькой».

- И сутки для наладки, - добавил Лис. – Наладка, впрочем, будет происходить уже в храме.

- Конечно, пробный запуск тоже необходим. Я еще не видел, как функционирует Мадагаскарский алтарь с Ключом. Вдруг он не подойдет?

- Подойдет, - ответил Лисица. – Я заезжал в храм, видел алтарь. Он в полном порядке.

- Кстати, а где Ключ? – обеспокоился Грач. – Патрисия его случайно не утащила прямиком к де Трейси?

- Ключ у Ивана Ивановича, у Патрисии для де Трейси припасена фальшивка,- сказал Вещий Лис и легонько хлопнул по столешнице. – Что ж, раз все наши планы завязаны на точности физических моделей, сделаем перерыв, чтобы Иван Иванович спокойно доделал все, что нужно. Мы задержимся на три дня в Аламаитцу. Заодно и джип починят.

- Кстати, нам понадобятся хорошие наушники, - сказал Демидов-Ланской. – Они не панацея, но без них мы рискуем остаться без военной поддержки. С учетом того, как бойцы майора Гогадзе вели себя после взрыва газового баллона, они способны впасть в безумие, когда услышат поющий Грааль.

- Это будет настолько страшно? – спросила Мила, которую внезапно охватили сомнения.

- Пусть враг боится! – успокоил ее Кир. – Боевая песня вставляет, должно быть, покруче мухоморов. Любой нормальный воин воодушевится, правда, Виталий Федорович?

Лисица улыбнулся. Он не хотел никого пугать. А Иван вспомнил, как пел «Грааль», когда он слышал его в последний раз перед самым отъездом. Песня смерти, описанная в рунических текстах из библиотеки Строгановых, реально существовала и влияла на душевное состояние всех, кто мог ей внимать. И не важно – воин это или мирный обыватель. Молоденький лейтенант с воплями катался по полу, его напарник разрядил в потолок всю обойму табельного пистолета, а Иван окаменел от ужаса, буквально превратившись в манекен без единой мысли в голове. Даже Патрисию потом еще долго колотило, хотя она находилась за звукоизолированным стеклом и до нее долетали слабые эманации. Только Вещий Лис оставался адекватным. Он-то и прервал эксперимент, увидев все, что хотел...

«Что-то в Вещем Лисе есть, однако, - подумал Иван, - не полубог, конечно, но и не обыватель. Про местонахождение Ключа все верно сказал. Да и Ножом собирался работать сам, наверняка будучи в курсе, как это делается, не только по книгам».

- Если фильтр сработает, боевой режим долго не продлится, - сказал Лис. – Он будет включен только на несколько секунд для нейтрализации представителей «Прозерпины». К тому же в храме я планирую разместить ограниченный контингент. Это будут мои люди, которые хорошо натренированы и психологически устойчивы. Они возьмут де Трейси и его соратников под полный контроль.

- А как же наши женщины? – влез Кир. – Лиля, Пат и Мила? Как мы им незаметно наушники передадим?

- Людмила Ильинична вряд ли услышит Грааль в глубоком трансе. Лиля прошла курс полной адаптации, а вот Патрисия… - Лис снова улыбнулся. – Знаете, товарищи, я в нее верю. Она знает, чего ожидать от Грааля, и продержится десяток секунд, которые понадобятся для наведения порядка. Что до остальных, то выжившие войдут в храм, когда боевой режим уже завершится…

Они еще какое-то время переговаривались, генерал спокойно отвечал и разъяснял, но Демидов-Ланской слушал их в пол-уха. Все его мысли перенеслись к Пат. Он чувствовал неизъяснимую горечь от того, что скоро ее планы по возвращению пропавшего мужа полностью реализуются. Да, ему было горько, однако он был готов продолжать ради того, чтобы ее идеи восторжествовали.

И еще он думал, каково ей сейчас в плену. Не дай бог, если кто-то из этих ублюдков решит причинить ей вред! Даже простое ограничение свободы стоит дорого, и «Прозерпина» должна заплатить за него. И она заплатит! Обычно миролюбивый Иван испытывал удовлетворение от того, что лично позаботится о дальнейшей судьбе мучителей. Очень скоро «Черное солнце» будет петь для врага, и он надеялся, что это будет последнее, что тот услышит в своей никчемной жизни.

Глава 30(10). Возвращение к истокам

Глава 30(10). Возвращение к истокам

30.1/10.1

Мила Москалева

Встреча с отцом в Крепости королей прошла совершенно буднично. Мила не ожидала, что будет насколько равнодушно взирать на своего родителя, который, как оказалось, окончательно стал ей чужим. Они и прежде с ним не были близки, а после смерти мамы, с которой Милка чувствовала ту самую теплоту, что ей всегда не хватало в общении с отцом, между ними так и не появилось доверительности. Так чего ж удивляться, что у нее не осталось для него ничего, кроме настороженной пустоты?

Открытие было бы болезненным, если бы Мила питала в глубине души какие-то иллюзии, но иллюзий тоже не осталось. И не осталось надежд, способных пробудить в ней угрызения совести за собственную чёрствость. Все было взаимно. Поскольку Илья Сперанский видел в дочери всего лишь средство для достижения власти, у Милы больше не получалось на него опереться. Их встреча казалась ей лишней, но она не могла ее избежать, да и попутных поручений в стан врага ей надавали предостаточно.

Когда они с Демидовым-Ланским вышли из машины у стен Крепости и поднялись по дороге к воротам, Илья Сперанский встретил их на полпути: