Дмитрий нахмурился:

- Может, у вас сдали нервы, или вам надоело жить?

- Нет, мне не надоело. Но я не стану ни о чем договариваться.

- Даже не выслушав до конца?

- Зачем мне слушать эти глупости?

- Не верю, что вы настолько самонадеяны, что собираетесь в одиночку успешно противостоять когорте наемников и ученых. Один в поле не воин – вы слышали такую поговорку?

- Я не одна.

- Согласен, у вас есть дочь. И именно ради нее…

- Вы туговаты на ухо? Я сказала вам нет! – слегка повысила она голос.

- Послушайте, давайте я вам просто расскажу, что придумал! Это не займет много времени, а потом, если захотите, мы найдем возможность перекинуться словечком. Достаточно будет просто кивнуть мне, и я все сделаю сам. План, уверяю вас, хорош! Я составлял его два месяца и учел абсолютно все!

Патрисия воздела глаза в потолок:

- Это становится утомительным – повтопять вам одно и то же.

- Но на что вы надеетесь? Ваше положение просто аховое, без шуток! – Дмитрий и правда ее не понимал. Не понимал ни причину ее хладнокровия, ни отсутствия страха перед неизбежным проигрышем. – Демидов-Ланской вас непременно предаст. Причем, предаст из-за своей любви к вам. Для вас ведь не секрет, какие трепетные чувства он к вам испытывает? Не секрет это и для храмовников. Сперанский очень неплохо изучил его и понимает, за какие струны дергать. Ваш заместитель обменяет вас на Милку, потому что моя жена для него – помеха, а вас он ценит очень высоко. Ваше упрямство и святая вера в добрые человеческие чувства иррациональны, а любовь к дочери – слепа. Адель без вас просто загнется, и ее никто не защитит. Так лучше пусть ее способности послужат вам, чем погубят ее после вашей смерти.

Патрисия осталась спокойной. Ее не тронули ни намеки, ни угрозы.

- Вы бизнесмен, и вам, наверное, сложно принять, что миром правят не разумная целесообразность, а идеи и безумие, - сказала она. – Для вас все это лишь предмет для манипуляций, чтобы заработать побольше. В очередной раз вы сделали ставку на выгоду – и промахнулись, потому что манипулировать теми, кто связан с «Прозерпиной» или был с ней связан, как я, - пустой номер. «Прозерпина» не обычная корпорация, она – трехголовый монстр, и все ее цели, реакции и дорожные карты также тройственны. Задружившись с одной из голов, вы проворонили две другие и тем самым загнали себя в ловушку.

- О каких еще головах вы говорите?

- О треугольнике интересов, лежащих в основе пирамиды. Одна вершина – это финансовое благополучие старинных аристократических семейств, ничто не должно вредить основателям этого мира. Другая вершина – посредничество между старыми идеалами и новыми технологическими возможностями. Прогресс обязан служить интересам властителей, а не выскочкам. И третья вершина, которую вы не принимаете всерьез, хотя и пытаетесь включить ее в уравнение: это вера. Вы слишком мало понимаете в вере, чужды ее движущим силам, и потому уязвимы перед ее несокрушимой волной. Она смоет вас, и вы не выплывете. Ваши дни сочтены, и договариваться с вами нет никакого смысла.

Москалев растерял последние капли сдержанности:

- Ты совсем тупая, да? – гаркнул он, подаваясь вперед. – Ты тоже давно покойница! Потому я и предлагаю объединиться: у тебя есть волшебная дочь, а у меня – инсайдерская информация о замыслах противника и свобода передвижения. Я могу в любое время связаться с твоими подчиненными, чтобы направить их или передать твой приказ. Вдвоем мы – сила, и если ты хоть немного подумаешь своими мозгами…

Он остановил себя, сознавая, что таким образом не завоюет ее доверия. А она была нужна ему. Верней, ее дочь.

- Для выживания любые средства хороши, - сказал он чуть спокойнее. – А если вы, мадам, считаете, что станете испытывать перед дочерью вину… Хотя воспользоваться ее даром вы, как мать, имеете полное право, так не о том думаете. Адель не простит вам вашей смерти. Она подумает, что вы ее бросили – вот чего вам стоило бы бояться!

Самолет снова затрясло, он накренился на левый борт, одновременно проседая вниз так, что захватило дух. Москалев прижал к коленям сверток с Зеркалом, чтобы не выронить.

- Мы заходим на посадку, - сказала Патрисия вместе ответа. – Нашу интимную беседу вот-вот прервут. Позвольте дать вам совет?

- Совет? Совет?! – воскликнул он. – Вы собираетесь мне советовать?!

Ввязавшись в масонскую мутотень, Дмитрий действительно продолжал считать идеологическую составляющую обычной игрой. Да, он все еще играл в нее, хотя уже и понимал, что «Клуб собирателей» с его внутренним кругом рыцарей Обоих солнц имеет мало общего с несерьезным увлечением мужиков, выбравших для досуга вместо рыбалки карнавал в балахонах. И даже ритуальные убийства, в которые его вовлекли, казались ему, скорей, разновидностью мафиозных разборок и крещения кровью. Пусть де Трейси и прочие идиоты верят в сверхъестественное – он, Москалев, не такой. Он не даст себя одурачить! Он сыграет на их вере, поразит их же собственным оружием, и в этом Патрисия представлялась ему отличной союзницей. Он видел ее умной, быстро схватывающей и умеющей принимать мгновенные решения. Она обязана была его выслушать и согласиться, что план по использованию способностей Адель – гениален.

Однако Патрисия оказалась под стать храмовникам.

- Да, у меня есть для вас совет. Так вы позволите его озвучить?

Она либо издевалась над ним, либо реально не понимала. Дмитрий чувствовал себя обманутым. Он не любил фанатиков. А тут даже простая математика – десяток упертых против одной – была не в ее пользу.

- Бегите, пока не стало слишком поздно, - посоветовала она ему. – Вы человек лишний и никому ненужный, никто не бросится за вами в погоню. Уносите ноги!

- Очень глупый совет, мадам, - хрипло выплюнул он.

- Убирайтесь с Мадагаскара! В противном случае пощады вам не будет. Проиграв, храмовники не станут с вами церемониться, а уж я и подавно.

«Отодрать бы ее, гордячку! - со злостью подумал Москалев. – Да так, чтоб после три дня нормально ходить не могла. Времени, жаль, нету совершенно, а то б запела совсем по-другому, дура!».

Он ни грамма не поверил в ее угрозы, однако совет делать ноги был не лишен смысла. Поскольку объединить силы с «Яманом» у него не вышло, оставался лишь один реальный вариант – переждать схватку монстров на удалении.

Но позволит ли ему это Сперанский? В этом Москалев был совсем не уверен.

29.4

29.4/9.4

Тимур Борецкий, архипелаг Крозе, параллельная реальность

После инцидента с «Железным человеком» гости едва не разбежались, но Элен д'Орсэ чудом удалось их убедить, что стрельба на палубе – положительный момент и часть запланированной демонстрации.

Тимур дивился ее упорству и самоуверенности, но еще больше он удивился, когда увидел, как именно де Трейси помогает ей установить над випами контроль. Матросы еще не успели убрать место побоища, Сенаторша приходила в себя под присмотром корабельного врача, Громова только-только погрузили в вертолет, чтобы отвезти на берег, где для него станционный хирург спешно готовил операционную, а Магистр-храмовник уже наводил порядок, употребляя на это все свои редкостные умения.

- Наш оператор – уникум! Даже раненый, он сумел удержать ситуацию под контролем, - говорила Элен, как детсадовская воспитательница собирая возле себя випов, толком не оправившихся от произошедшего. – Откуда все эти панические настроения? Вы знали, куда и зачем ехали. И разве не видите, что все складывается в нашу пользу?

Де Трейси кивал в такт ее словам и временами совершал резкие взмахи руками, словно желая согреться на пронизывающем ветру. Эти взмахи, как их увидел Тимур, прикрыв глаза, перераспределяли потоки праны, и хотя они были не всегда точными, поскольку француз действовал вслепую, сугубо по инструкции, механически воспроизводя заученные жесты, они, тем не менее, успокаивали толпу. Градус накала снижался очень быстро.