Литмир - Электронная Библиотека

Самолет взревел и покатил по полю, выруливая на стартовую позицию, которую Мухин выбрал и отметил на полетной карте. Кир все-таки не сдержался и подскочил, намереваясь не иначе догнать махину и повиснуть на шасси.

Вик с силой ухватил его за ремень и уронил обратно:

- Не сейчас!

- Отцепись! – дернулся Кирилл. – Там же Лиля!

- Там не только Лиля, там и Зеркало, - сказал Вик.

- Но я ей обещал! Я сказал, что защищу ее!

- Твоя кавалерийская атака ни к чему не приведет. Лежи тихо, дозорные возвращаются!

Солдаты, осматривавшие полосу, двинулись обратно, но потом передумали и просто отступили с дороги, встав у костра. От них до залегших в тени друзей было не больше семи метров. Собака дергала ушами и повизгивала, но ее больше волновал приближающийся самолет, чем затаившиеся неподалеку люди.

Мухин, закусив губу, смотрел, как самолет несется к ним, набирает скорость и отрывается от земли. По всей видимости, его вел Эри в одиночку. И, разумеется, под дулом приставленного к голове пистолета – иначе бы он ни за что не стал бы взлетать без первого пилота ночью и с необорудованной площадки.

Когда самолет улетел, оставшиеся в Фаритрамасине наемники начали неспешно грузиться в свои машины. Москалева среди них предсказуемо не оказалось – он улетел, желая доставить захваченный артефакт и Патрисию по воздуху.

Кир, рискуя быть замеченным, тянул и тянул шею, вглядываясь в темноту пастбища. Их с Соловьевым так и не стали искать. Забрав своих убитых, военные отбыли восвояси. Деревенские мужики робко жались в отдалении, не решаясь ни пойти к себе в деревню, ни подобрать павших соседей, ни гасить костры, продолжавших гореть несмотрч на усилившийся дождь. Даже староста был растерян и не знал, что предпринять. Все произошедшее слишком сильно выбилось за рамки его привычного мировосприятия.

- То, что они хотели забрать, они забрали, - сказал Вик, кое-как отряхаясь от налипшей земли и растительного сора. – До нас, как свидетелей или участников, «Прозерпине» дела нет, но это и к лучшему. Кажется, они всерьез уверены, что стоило забрать Зеркало, и они победили. Они слишком полагаются на слова Аделин, но она всего лишь ребенок.

Бредущий вслед за ним промокший насквозь и жутко грязный Кир выглядел обессиленным. И до ужаса злым. К счастью для Соловьева, злился он не на него. Хотя и на него немножко тоже – за то, что помешал вступить в бой и умереть героем.

- Почему ты думаешь, что во всем виновата Аделин? – спросил он мрачно. – Зачем валить на нее, если мы сами облажались?

- Никто на нее не валит, Кир. Она всего лишь озвучила сценарий, и «Прозерпина» за него ухватилась. Теперь мы знаем, каковы их дальнейшие планы, а вот они на наши планы внимания уже не обращают. Думают, что все козыри у них, но на всякого хитреца найдется свой мудрец.

- А он у нас найдется?

- Обязательно.

- Я рад, что ты так думаешь. Куда теперь? – спросил Мухин, чувствуя безнадежное опустошение внутри.

- Пойдем пешком к побережью. Вряд ли деревенские будут столь любезны, что дадут нам свой транспорт или оставят на ночёвку. Слишком много им от нас беспокойства, как оказалось.

- Я не буду ночевать тут. Не смогу. Лучше буду идти всю ночь.

- Попрошу Ивана подогнать нам джип поближе, пусть встретят нас на полпути. – Вик достал из нагрудного кармана трубку спутникового телефона и задумался на секунду. – Надеюсь, ему еще не позвонил Москалев с требованиями, и я успею его подготовить к этому разговору.

- Зачем Москалеву звонить Демидову-Ланскому? У них теперь Патрисия и «Белое солнце». Разве что похвастаться?

- Чтобы начать переговоры, - ответил Соловьев. – Не забывай, что Москалев действует по указке Сперанского и де Трейси, а им нужна Мила. Да и «Черное солнце» все еще у нас.

- Подожди! – Кир напрягся. – Ты хочешь вести с ними переговоры? Хочешь советовать Иван Иванычу, как следует меняться, что ли? Типа, у нас есть Чаша и Мила, а у них Пат и Лиля?

Вик, приготовившийся уже набрать номер, взглянул на него, замерев с телефоном в руке. Самые разные эмоции отражались в глазах Мухина, в нем шла борьба между надеждой и непримиримостью, но, несмотря на эмоциональную турбулентность, парень не утратил способности соображать.

- Патрисия ни за что не согласится на обмен! И вообще, де Трейси и Сперанский далеко, а Москалев… ну, он же бандит-бандитом! Зря его что ли в подозревали в убийствах коллекционеров? Пат начнет дерзить, так он терпеть ее выходки не станет. А Лиля вообще по всем раскладам лишняя, ей пожертвуют в первую очередь, чтобы Патрисии язык развязать! И это при условии, что они не сумеют выкрасть Адель, а если сумеют, если девочка тоже у них, а Володя облажался…

Кир остановился, потому что сперло дыхание. Он не мог продолжать, слова застряли в горле. Впрочем, внешнее спокойствие сейчас тяжело давалось и самому Соловьеву. Все последствия выброса в кровь адреналина были на лицо: и озноб, и сухость во рту, и ощущение, что задыхается.

- Короче, - прохрипел Мухин, откашливаясь, - с ними нельзя ни о чем договариваться! Их надо бить до полного уничтожения! Найти их логово и расхерачить к чертям! Или лучше взять штурмом! Ты не Иван Иванычу звони, а генералу Лисице! С ним наверняка высадилась и группа немедленного реагирования. Я сейчас выслежу, куда полетел самолет, и мы их там накроем, пока они не очухались!

Он стал шарить по карманам и сообразил, что оставил свой гаджет вместе со всеми вещами в самолете.

- Черт! Черт! Черт!!! – Кир в ярости топнул ногой и замер, тяжело дыша.

- Все не так просто, Кирилл, - произнес Вик. – Это не банальные разборки. И похищать у нас Адель, чтобы шантажировать Пат, незачем. Девочка – это их глаза и уши. Это все нужно учитывать, чтобы не лишиться веского преимущества – «Чаши Грааля».

- Ну, Чашу они точно не получат!

- Не получат, - подтвердил Вик. – Иван ее из рук не выпустит. Куда он, туда и Чаша, я это так себе представляю. И даже Вещий Лис это понимает. Но ведь Ваня может и не согласиться. Упрется, в точности как Патрисия. Потому я и хочу с ним поговорить, найти аргументы.

Разговор с Демидовым-Ланским вышел тяжелым, но другого и не предполагалось. Закончив, Соловьев шумно выдохнул и обернулся к приближающемуся старосте.

Пока его люди тушили костры, рачительно собирали угли и грузили тела погибших на повозку, вождь местной общины все-таки набрался смелости и решил осведомиться, не нужна ли европейским туристам помощь. Но двигало им не столько чувство сострадания, сколько желание поскорей спровадить опасных людей подальше от вверенной ему территории.

- Я дам вам зебу, телегу и провожатого, - сказал староста, знаками изображая то, о чем говорил. – Вас проводят вниз, к океану. Есть тропа.

- Misaotra! – поблагодарил Соловьев, прижимая ладонь к сердцу. - Hatraiza izany? (*спасибо, сколько это стоит? мальг)

- Malalaka! Tsy ilaina ny vola fa maimaim-poana io! (*Нисколько, не надо денег, это бесплатно) – затараторил староста, нервно оглядываясь по сторонам. - Mandehana eto fotsiny! (*Просто уходите отсюда!)

- Polysi? Dia nankany amin'ny polisy isika? (*Мы должны сообщить в полицию?)

- Tsia, tsia! Dia nanao antso isika. Mandehana haingana ianao! Ary izao no lazain'ny fanahy (*Нет, нет! Мы уже позвонили. Уходите быстрее! Это то, что велят духи)

- Fanahy?(*Духи?)

- Eny, mialà eto! Hanao izay zavatra hafa rehetra izahay. (*Да, убирайтесь! Мы сами сделаем все остальное)

Их отпускали без претензий. Что ж, большего сейчас они не смели и желать.

28.6

28.6/8.6

Адель Долгова де Гурдон

До сих пор Адель не испытывала дефицита в общении, но в последние полгода он стал неожиданно проявляться в самых, казалось бы, привычных ситуациях. Сверстники, товарищи по играм, вдруг стали ее игнорировать. Раньше им не мешало ни расстояние, ни цвет кожи и внешность, ни даже факт, что говорили они на разных языках, но некоторое время назад все изменилось.

354
{"b":"816748","o":1}