Громов долго ломал голову над сложными вопросами. Что именно Элен д'Орсэ потребует от него, на что уговорит пойти? Француженка убеждала, что у них общий враг – Доберкур, собравшийся утопить мир в крови ради банальной мести. Жажда отомстить Патрисии и всем, кто с ней был, но не спас его сыночка Ги, превратила его в безумца.

Хорошо, думал Громов, пусть это окажется правдой, и Доберкур-старший совершенно выжил из ума. Пусть так, но кто гарантирует, что семейка д'Орсэ окажется чище и нравственнее? «Обещать – не означает жениться». Элен сулила золотые горы, но окажись Громов для нее бесполезен, она пустит его в расход, не задумываясь. Просто как свидетеля ее неудачной попытки.

С другой стороны – тимуровцы, люди идущие до конца, потому что так велит долг. «У самурая нет цели, у самурая есть только путь». Борецкий не упомянул про Али, значит, он погиб. Погиб героем, спасая Громову жизнь, прикрыл его собой. Как можно теперь подвести этих людей, для которых Юра стал не просто попутчиком, но важным элементом, опорой, а может быть, даже частью их маленькой команды? Они будут ждать от него реальной помощи, ведь для них «скажи «да» француженке» - это притворство во имя великой цели, а не план, чтобы «хорошо пожрать и поспать».

Юра тосковал по Вике, хотел увидеть ее, но не ценой предательства друзей. Жена не должна его презирать за то, что он струсил и продался за «фантики», погнался за золотым миражом. И сын его тоже должен расти с чувством гордости за отца.

Сидя в каюте, Юра сделал наконец свой выбор. Уж коли ему суждено оказаться в тылу врага, то он останется верен принципам: либо победит зло, либо умрет с честью. Трусоватым коллаборантом ему не быть!

…Элен явилась к нему вечером. Вежливо, хотя и сухо, поинтересовалась, удобно ли ему и есть ли пожелания.

Юра ответил, что ему грех жаловаться.

Она без стеснения устроилась подле него на кровати, презрев неказистую табуретку, и Громов подвинулся в угол, чтобы не соприкасаться с ней локтями.

- Вы – гость, и можете рассчитывать на соответствующий прием на этом корабле, - сказала Элен. – Здесь кроме нас никого нет, но в дальнейшем условия могут и ухудшиться. Помните об этом. Многое зависит и от вас, и от прочих обстоятельств.

- Каких обстоятельств, можете пояснить?

Сначала ему показалось, что Элен проигнорировала вопрос, но после стало ясно, что она взялась растолковывать ему все слишком подробно. Видимо, чтобы у него и мысли не возникло самовольничать и протестовать, потому что положение виделось ей очень серьезным.

- Ваше поведение на борту вертолета меня поразило. Кажется, у вас огромный потенциал. Ваше физическое состояние пока не на высоте, однако вы уже способны влиять на события. Похоже, что искусством управлять энергией по методике Бон Гъер вы овладели интуитивно. Я предлагаю вам сразу перейти к главной работе. Вы согласны?

Громов настороженно пожал плечами.

- Я хочу, чтобы вы за неделю плавания полностью освоились с новыми способностями. На Крозе прибывают важные для нашего дела персоны. Если вы в первый же день продемонстрируете им неоспоримые успехи, то получите свободу немедленно. Прямо с ними улетите в Париж, где встретитесь с женой и ребенком. Но если случится осечка, или им не понравится результат, вы потеряете все. Разговор с вами начнут вести совсем на других условиях. Вот такие у нас «обстоятельства», теперь вы понимаете?

Юра так же настороженно кивнул.

- Я поставила на вас очень многое и готова рискнуть, но остается вопрос, готовы ли к риску вы. Без вашего горячего желания подчинить себе Каменное Зеркало ничего не выйдет.

- Давайте ускоримся, но где вы возьмете Зеркало? Оно же осталось в Антарктиде.

- Возьмем, где надо, - Элен скупо улыбнулась и поднялась. – Хорошенько выспитесь, Юра! Завтра у вас будет насыщенный день.

Как будто сегодняшний день был не насыщенным!

Юра смотрел, как закрывается за ней дверь каюты, и сердце его билось слишком громко. Громче, чем следовало бы. Не Зеркало ли находилось в кофре, который вез Тимур?

Кажется, противостояние Элен с Доберкуром действительно вышло на новую пугающую стадию. Она в самом деле поставила на карту все. Украсть из-под носа у Белого Сахира ценнейший артефакт – это не фунт изюма слопать! Сахир сейчас на Кергелене, но это не означает, что он не сможет их достать оттуда. Достанет и запросто. На что она рассчитывала – неужели только на него, Громова? Но разве может он тягаться с телепатом?!

Юра встал и подошел к иллюминатору, за которым плескался серый океан, усыпанный осколками льдин. На стекле с той стороны застыли капельки влаги. Глухо работал двигатель судна, корабль двигался вперед, и по переборке от его механического сердца бежала едва уловимая дрожь.

Во главе «Прозерпины» стояли три старинные семьи: Доберкуры, Орсэ и... Третьего имени Юра не вспомнил, как ни старался, но он точно знал, что прежде все эти люди не имели принципиальных разногласий и выступали монолитом. Ги Доберкур, сопровождавший Патрисию в Антарктиде, действовал в интересах всей корпорации, а возможно, что и в интересах всего сообщества иллюминатов, которое не ограничивалось «Прозерпиной». И вот сейчас эти глыбы пришли в движение...

Кто объединился с д'Орсэ против Доберкура? Если это представители третьей семьи, то каковы их мотивы? И отчего «глаз урагана», управляющий Зеркалом, является для них веским аргументом?

До сих пор Громов полагал, что тайная цель «Прозерпины» - уничтожить существующий миропорядок. Будучи бизнесменами, они не желали ввергать общество в чреду потрясений, какими могли обернуться революции и войны. Деньги любят тишину, и «Прозерпина» хотела внести нужные ей изменения по-тихому. Артефакты были для нее средством подмять под себя мир без шума и пыли.

Вселенная - это совокупность параллельных миров, «зеркальная сеть», доступ в которую дают приборы, функционирующие за счет пранической энергии или, если по-научному, напряженного поля гравитационного магнита. Меняя с помощью управляемой диффузии одни участки бытия на другие, из смежного, зеркального, мира, «Прозерпина» планировала очень аккуратно склеить из лоскутов реальность «под себя».

Однако настоящие артефакты – сокровища редкие. Почти сотню лет иллюминаты гонялись за ними, но так и не преуспели собрать вместе хоть одну триаду. Тогда у них возник план перевести процесс на научно-экспериментальные рельсы. Овладеть технологией и наплодить таких зеркал, клинков и чаш вдосталь, чтобы с их помощью вмешиваться в устройство мультивселенной.

Только, несмотря на огромное количество денежных вливаний и вербовку лучших ученых, требовалось время, чтобы создать мало-мальски работающий образец. И в этом смысле у человека, обладающего древними артефактами, было бы преимущество, поэтому поиски древних устройств не прекращались. Параллельно физическим разработкам шла еще и борьба археологов. Искали Черное и Белое солнца, Солнечный нож, а также пульт для управления ими – функционирующий алтарь или ключ, способные запустить процесс.

Каким-то макаром Доберкуру удалось разыскать Зеркало, это был успех, но Элен д'Орсэ перехватила его, несмотря на то что хитрый Доберкур укрыл его в далекой Антарктиде и приставил к нему двух телепатов. В эти минуты на борту корабля, следующего на базу «Гамма», плыли артефакт и его потенциальный оператор, «глаз урагана». Элен жаждала перекроить мир так, чтобы именно ее семья вышла из гонки победителем. Но если в рядах «Прозерпины» нет единого мнения, если они уже на стадии эксперимента начинают каждый тащить одеяло на себя, то что ждет их бедный мир?!

«Этому надо положить конец! – думал Громов. – Иначе мы раздербаним мультиверсум к чертовой бабушке, и всем станет очень плохо. Я уничтожу Зеркало!».

Уничтожить артефакт у всех на глазах – это было страшно, потому что в таком случае его собственный конец был очевиден. Это было верным самоубийством. Однако тихий голос в его голове нашептывал: «Правильно, это замечательный план! Зашвырни статуэтку в океан. Сделай это! Сделай!» И чем дольше Громов вслушивался в эти дьявольские интонации, тем крепче становилось его убеждение, что именно так и надо ему поступить.