Выглянув на второй день сквозь исцарапанное окошко наружу, Куприн заметил, как «Бурлак» прямо на глазах вдруг начал самостоятельно удаляться от лагеря. Каким-то образом он сумел оборвать стальной трос, преодолел вал из камней, набросанных под колеса, и покатился по направлению к озеру.

- Сейчас ветер наш пневмоход угонит! – гаркнул Андрей.

Зиновьев недоверчиво рассмеялся:

- Покататься решил?

Но Борецкий среагировал мгновенно:

- Купер, за мной! – он схватил куртку и, натягивая ее на ходу, бросился к выходу. – Зина, задерни полог как следует, за палатку отвечаешь!

Стоило им оказаться снаружи, как ураган едва не оторвал их от земли. Держаться было не за что и некогда искать подпорки, поэтому, сориентировавшись и пригнувшись, Тимур и Андрей помчались вслед пневмоходу на свой страх и риск.

Первые попытки обуздать «Бурлак» оказались неудачными, он набрал ход, и запрыгнуть с разбега на подножку никак не получалось. В один из моментов машину развернуло, приподняло и чуть не опрокинуло набок, словно легкий картонный ящик. Наконец Тим вскарабкался и дернул на себя дверь, радуясь, что хотя бы запирать ее в Антарктиде не требуется, возиться с ключами было бы недосуг. Он уселся на место водителя и запустил мотор.

Пневмоход затормозил аккурат перед огромным скальным обломком, валявшемся на пути. Машина ткнулась в него решеткой бампера и встала, покачиваясь с боку на бок.

Куприн уже тащил к колесам дополнительные камни, отдирая вмерзшие в лед валуны. Борецкий, поставив машину на тормоз, поспешил к нему на подмогу, и они еще час в сгустившейся тьме перекатывали скальные обломки, обкладывая пневмоход со всех сторон. Парочку особо тяжелых камней они, кряхтя от натуги, забросили прямо в салон.

Пока работали, ветер немного утихомирился, будто впечатленный предпринятыми людьми усилиями, но зато повалил снег.

- Надеюсь, в таком виде он хотя бы до утра не сбежит, - пробормотал Тимур, утирая с лица пот, - а там распутаем трос и привяжем.

- Мда, без колес в этих краях никак, - поддакнул Куприн. Он гордился, что так вовремя заметил «побег» и предотвратил катастрофу.

Они вернулись к палатке, где изнывал не в силах ослушаться приказа командира Зиновьев. Снег, несущийся на ослабевших крыльях юго-восточного ветра, облизывал серые закоченевшие валуны и жидкими струями растекался под ногами. Белые хлопья с шуршанием били по непромокаемой куртке и норовили проникнуть под капюшон. Дюралевые ребра палатки вздыхали, натягивая ткань, и едва уловимо позвякивали, выпрямляясь.

- Я на склад заверну, - спохватился Тим, - чтоб уж заодно. Утку принесу, завтра потушим.

Мясные продукты по непреложным правилам хранились в специальном холодном складе, оборудованном на леднике. Иначе под палящим солнцем брикеты с мороженым мясом моментально оттаивали, а потом сразу же и замерзали, стоило температуре опуститься в ночное время.

Затащив упаковку с утиным филе в предбанник, чтобы до него не добрались пернатые разбойники, Тим с наслаждением разделся, подсел поближе к печке и вытянул ноги.

- Командир, - подал голос Зиновьев. Он снова сидел за ноутбуком, который оставил им Акил, - я наскреб кое-какую инфу про альбиносов. Не желаете ознакомиться? Мне их даже жалко стало.

- Читай, - кивнул Тим. – Но вряд ли я пожалею Белого Сахира. Репутацию садиста на ровном месте не получают.

- «Альбинизм – это врождённое отсутствие пигмента кожи, волос и радужки глаза, - начал Анатолий. – Поскольку альбиносы очень чувствительны к солнечной радиации, они больше других страдают от солнечных ожогов, корост и язв, у них повышенный риск рака кожи. Из-за ослабленной иммунной системы многие из них не доживают до 30 лет. Особенно тяжело им приходится в Африке из-за господствующих там предрассудков. Их считают порождением дьявольских сил, обвиняют в вампиризме из-за бледного вида, а кое-где на них идет настоящая охота. Африканцы уверены, что части тела альбиноса усиливают любое колдовство, поэтому шаманы платят большие деньги за руки, ноги, кровь и волосы альбиносов. Ради этого их убивают или калечат. Недавно в парламенте Танзании у альбиносов появился свой представитель. Благодаря ему за неполный год было арестовано 170 человек, подозреваемых в убийстве альбиносов. Там же при поддержке властей была однажды организована демонстрация, во время которой альбиносы пытались донести до людей свою проблему. Однако в тот же день на одну из демонстранток напали, девушке отрезали одну руку и пытались отрезать вторую, но она смогла убежать…»

- Прям леденящий душу триллер, - прокомментировал Купер.

- «Прозерпина» поступила умней, - сказал Борецкий. – Они заполучили двух альбиносов целиком, да еще и напичкали всякой химией, превратив в послушных марионеток.

- Командир, как вы считаете, эти братья-телепаты реально серьезные противники? Если их держат на наркотиках, то стоит отобрать у них дурь, начнется ломка. Им станет не до нас, как думаете?

- Наркотиками у них усиливают дар телепатии, - ответил Тимур, - а телепатия – это очень серьезно. Посерьезней камер видеонаблюдения и искусственного интеллекта, которые можно обойти или сломать. Сломать телепатию можно, наверное, только вместе с мозгами. Не представляю пока, как отобрать у них дурь, если любое намерение будет им очевидно задолго до начала операции. Но вы правы: это предложение следует обдумать.

Тим надеялся, что Акил даст ему внятные указания по работе с ваджрой, и он сумеет ослепить или ослабить их «всевидящее око», однако пока он просто учился чувствовать «Солнечный нож». Пурба оказалась с норовом. Подчинить ее себе, заставить откликаться и слушаться стоило огромных усилий. Он не успел добиться существенных результатов до отъезда индийцев, но Гималайский Страж казался на этот счет спокойным.

- Со временем все придет, - сказал он на прощание, - не торопитесь, Тимур-джи, как говорят на моей родине, усердие никогда не бывает напрасным...

- Телепаты проверяют каждого работника? – спросил Куприн, вырывая Борецкого из задумчивости. - Если так, то нам никакие фальшивые документы не помогут.

- Вряд ли каждого, - качнул головой Тим, - на базе заняты десятки человек, но тех, кто чем-то выделяется, могут и проверить. Наверное.

- А уже известно, какую легенду для нас сочиняют? – полюбопытствовал Зиновьев.

- Им требуется обслуживающий персонал: водители, уборщики, инженеры. Работа непыльная и позволит нам оставаться малозаметными, передвигаясь по всей территории.

- Связаться бы с Марком, - вздохнул Толя, - уж он-то бы нам помог сориентироваться. И за Громова тревожно. Жив ли? Справился ли с Белым Сахиром?

- Громов наших планов не знает и не выдаст, а вот Марк, хотя и проходил специальную подготовку, чтобы противостоять гипнозу, рискует сильно - ответил Тим. – Но на данный момент с ними обоими все относительно хорошо.

- Откуда известно? – задал вопрос Куприн.

- Сорока на хвосте принесла, - отшутился Тим. - Громов, правда, болеет и его здорово плющит в диффузионных каскадах, но он крепкий мужик и продержится до нашего прихода. Оба они продержатся.

В душе Борецкий не больно-то разделял этой уверенности. Всю ночь он проворочался на раскладушке, стараясь не шуметь. Думы его были тяжелы и вертелись вокруг одной и той же задачи. Им было мало внедриться в логово «Прозерпины», чтобы узнать ее секреты, помешать планам и выручить своих людей (именно в таком порядке, хотя беспокойство за пленников возрастало с каждым днем и мешало делать рациональный выбор). Предстояло еще обмануть телепатов, победить одного из них – самого страшного и сильного, и это требовало совершенно парадоксального подхода.

Тим насмотрелся на «картинки» поступков Белого Сахира, и увиденное, если отрешиться от чувства гнева и омерзения, не позволяло отнестись к нему как к типичной помехе или спустя рукава. Требовалось продумать множество запасных планов на все случаи жизни. Действовать с наскока, по обстоятельствам в Орвине не выйдет.