- Виталий Лисица не лекарь, - растерялся Борецкий. Он допускал, что слишком мало знает о генерале, получившем прозвище «Вещий», но никогда не слышал, чтобы Лис наложением рук возвращал к жизни умирающих.

- Лис редко кому раскрывает свои секреты, - согласился Акил. - Мы, Хранители Откровений, вынуждены скрывать нашу суть от непосвященных. Общество не доросло до сокровенных знаний, и чтобы держать мир в равновесии, приходится немножко притворяться.

Тим и Купер переглянулись.

Акил, по-прежнему добродушно щурясь, сказал:

- Вы – другое дело, Тимур-джи. Вы и ваши подчиненные солируете отныне в священном танце жизни, и небесные дакини (*4) несут вас на своих крыльях. Да не смотрите так на меня, в самом деле! – он окончательно развеселился. – Я не съем вас и даже не укушу! Знаю, хитрый Лис очень не хотел кидать мяч на поле Гималайских Стражей, но даже он сознавал, что лучше дать вам мои контакты, чем погубить мир во тьме.

- Но почему он предостерегал меня так настойчиво? – спросил Тим осторожно.

- Он знал, что именно я попрошу у вас взамен, и, видимо, не одобрил. Возможно, сам лелеял тайную надежду взвалить на ваши плечи аналогичный груз. Я очень долго жду кого-нибудь, чтоб передать ему свою судьбу. Я жду преемника.

- Но разве мы можем…

- Сможете, конечно. Как говорят у вас: не боги горшки обжигают. - Акил прислушался: - Прошу меня простить! Кажется, возвращаются мои любимые коллеги. Я покину вас ненадолго, чтобы подготовить почву, а потом познакомлю вас со всей экспедицией.

- Они тоже… хранители? – уточнил Тим.

- Нет, они обыкновенные добрые люди, им нужно объяснить ваше появление. Но не волнуйтесь, все будет замечательно! Я отрекомендую вас зимовщиками с Новолазаревской, они не станут проверять.

С этими словами индус забрал свою одежду у Куприна, быстренько просунул руки в рукава куртки и выскочил наружу.

- Однако… - пробормотал Борецкий, плюхаясь на банкетку. За эту мимолетную беседу он устал так, словно полдня махал кайлом в забое.

- Это кто такой? – тихо спросил Андрей.

- Чародей, и кажется, он настоящий, - выдохнул Тим. – Такой вот у нас нынче расклад, мой друг.

Куприн ответил ему совершенно обалделым взглядом.

(Сноски. * Под ледовым покровом Земли Королевы Мод на сегодняшний день обнаружено около 150 озер, большая часть которых все еще безымянна. Прежде считалось, что чистой (незамерзшей) воды в Антарктиде нет, разве что сезонные ручьи и озера, образующиеся от таяния льда в нагретых солнцем горах (их поверхность летом нагревается до плюс 30 градусов), однако по данным спутниковых радиолокаторов и благодаря непосредственным исследованиям на местности уже открыто множество постоянных подледных озер с плюсовой температурой, где обитают бактерии, водоросли и другая живность, часть которых совершенно уникальна. Площадь четырех таких новооткрытых озер не уступает по размерам озеру Восток – до недавних пор самого большого водоема в Антарктике. По мнению учёных, эти озера ответственны за то, что лед с внутренних районов континента очень быстро попадает в море, поэтому изучение взаимодействия озер и материкового льда считают одним из главных условий для прогнозирования климатических изменений.

*2 Обычно мы привыкли, что ледники спускаются с гор в долины, поскольку наверху температура ниже, чем у земли. Так происходит, например, в Альпах, в Гималаях и др. местах Евразии и Америки. Вершины гор покрыты белыми шапками, а под ними начинаются зоны альпийских лугов. Однако в Антарктиде ситуация по-своему уникальна. В Дригальских горах в результате неспешного оледенения ледники наползали на горы снизу вверх. Они двигались из центральных областей в сторону побережья, и, натолкнувшись на горы, сначала обтекали их, а потом поднимались на них тоже. Поэтому подножия здесь скованны ледяным щитом (куполом), а вершины остаются совершенно голыми – до них лед не дошел.

*3 Трактат «Чжуд-ши» или «Тантра объяснений» - это один из древнейших текстов по основам тибетской медицины. Написан около 5 века н.э, авторство доподлинно неизвестно. В дальнейшем неоднократно дополнялся и ныне насчитывает несколько томов. В России трактат впервые появился благодаря врачу Бадмаеву в конце 19 века. «Голубой берилл» - это так называемая «тайная часть», посвященная бесконтактному воздействию. Некоторые исследователи считают ее выдумкой.

*4 Дакини – женские духи в тибетском буддизме, носительницы тайных учений и вызывающие движение энергии в пространстве. Дакини в буквальном смысле переводится как «Небесные Танцовщицы»

26.3

26.3/6.3

Акил Ядав был разным. Текучим, как вода, способная занимать любой предложенный ей объем. В кругу своих коллег он казался вполне обычным, и относились к нему ребята с «Майнтри» как к простому начальнику экспедиции. Однако перед Борецким и Куприным Акил раскрывался с совершенно иной стороны. Походя, без предисловий и предупреждений он вытворял недоступные человеку вещи и демонстрировал такую же нечеловеческую осведомленность, что повергало присутствующих в невольный трепет.

Тим старался держаться в рамках, приучая себя к новой странице в жизни. Он стоически принял грядущие изменения, считая, что выбора у него не было и сомнения неуместны. Куприн же, столкнувшись со столь демонстративными парадоксами, испытывал огромную растерянность.

Было невозможно отрицать, что Зиновьеву на глазах становилось лучше, что раны перестали кровить и заживали без лекарств и прочих научно доказанных методов. Уже к вечеру лихорадочный румянец покинул впалые щеки, о чем никто из них несколько часов назад не смел и мечтать. Андрей угрюмо помалкивал, не смея идти поперек решений своего командира и сыпать вопросами, но будь его воля, устроил бы индусу форменный допрос.

В силу внутренних убеждений он всю жизнь принимал экстрасенсорику за шарлатанство, делая исключения лишь для интуиции, которую уважал и ценил. Однако сейчас Куприна раздирали противоречивые чувства, хотя, к его чести, радость, что его соратник готов вернуться в строй с того света, все-таки преобладала.

Конечно, будь у них больше пространства для маневров, Тим отправлял бы Куприна прогуляться всякий раз, когда Акил являлся к Зиновьеву, незачем посторонним видеть некоторые вещи. Однако оставлять Андрея в компании ничего не подозревающих индийских ученых тоже не слишком-то улыбалось. Нет, Андрей не проговорился бы об обстоятельствах их визита (хотя вопросы неизменно последовали бы), но своим поведением вполне был способен спровоцировать ненужные сомнения. Если сам Борецкий еще мог сойти за полярника, обладая необходимыми компетенциями, то прямой как палка Куприн в разговоре на научные темы не продержался бы и получаса.

Акил придумал им легенду самую простую и действенную: про двух русских ученых, прибывших на озеро Вдохновения заниматься похожими исследованиями. О существовании раненого никто не догадывался. Зиновьев, к которому вернулась чувствительность ниже пояса, уже мог слегка шевелить ногами, но пока не ходил. Выйти из машины, по словам Акила, он мог лишь на третий день (и это само по себе казалось невероятным). А вот Куприну и Борецкому пришлось отдуваться, всячески поддерживать легенду и сопровождать индийцев на озеро, оказывая им помощь по отбору образцов и бурению кернов.

Против грубой физической работы на морозце Тим не возражал, считая ее посильным вкладом и благодарностью за чудо. Он принимал как данность и то, что Акил не стеснялся присутствия молодых бойцов, считая весь его малочисленный отряд единым организмом. В конце-концов, думал он, «есть многое в природе, друг Горацио», а ребята его не из пугливых, проанализируют все как должно, да и в присутствии индуса, лучащегося доброжелательностью, острые углы сглаживались сами собой.

Но все-таки было кое-что, до чего Акил Куприна с Зиновьевым не допускал и что волновало Борецкого до внутренней дрожи. Это касалось сути хранимых секретов. Избрав по умолчанию в преемники Борецкого, Гималайский Страж немедленно приступил к его обучению.