21.2

21.2/1.2

На ночь дежурства не устанавливали, но сидели до упора, перетирая за жизнь или строя гипотезы по поводу «столба света».

Юра поведал коллегам о фиолетовом луче из «бублика», который появился над Долиной Драконьего Зуба после удара астероида пять лет тому назад. Конечно, рассказывал он вынужденно только в общих чертах и только то, что было позволено, не называя вещи своими именами. Упоминать о «Черном солнце» было категорически запрещено, но аналогии в данном случае сами просились.

Эти воспоминания по-прежнему жили в нем, словно произошли вчера. Тогда над заброшенной станцией Надежда тоже бушевала сильнейшая буря. Валил снег, и потемнело так, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Громов с товарищами отсиживался в пыльной спальне среди двухъярусных панцирных кроватей. Накануне они поднимались на перевал, чтобы послать сигнал бедствия, но нашли выживших в катастрофе Вику и сильно израненного продюсера Симорского и вернулись. Вик Соловьев (тогда Юра знал его под сценическим псевдонимом Ашор Визард) провел виртуозную операцию прямо на обеденном столе, с минимумом лекарств и инструментов, но Симорского это не спасло...

По правде говоря, Юра о продюссере не слишком горевал, потому что человеком Симорский был дурным. Именно он насильно привез Вику в долину, из похоти согласившись на бесчеловечный план французов. Однако Соловьев давал клятву Гиппократа, и Юра ни словом не возразил ему и даже помогал, подавая то скальпель, то тампон, смоченный в спирте, пронизанном целебными энергиями «Грааля»...

В тот раз природа бушевала долго, больше двух суток, и это был необычный шторм. Вырвавшийся из полуразрушенного антарктического храма фиолетовый луч, исторгнутый Чашей, создал над долиной непроницаемый купол, преодолеть который не смог никто. Требовалось уничтожить Чашу «Грааля», чтобы обрести свободу. В последний момент Патрисия, правда, снова поступила по-своему, отказавшись включать режим самоуничтожения на древнем артефакте. Последствия ее решения они теперь расхлебывали до сих пор…

- Нет, не похоже, - сказал Травников, выслушав описание фиолетового луча. – Скорей всего, это явление совсем иного порядка. Есть множество несовпадений, и прежде всего цвет: столб, который видели мы с Серегой, был белесым.

- Он сиял ярче, чем белый снег, - вставил Мишур.

- Именно, - подтвердил Тарас. – Я сразу подумал о его энергетической природе. По земле уже начинала мести поземка, и на ее фоне свет был виден отчетливо, однако выше, на небе, он рассеивался.

- Отчасти это похоже на гало, которое возникает за счет образования в атмосфере кристалликов льда, - снова перебил Сергей, - низко стоящее над горизонтом солнце могло бы, по идее, способствовать преломлению. Но во-первых, столб был один. А во-вторых, еще не стемнело, и, следовательно, гало должно бы, по логике, иметь радужное сияние. Вот только то, что видели мои глаза, больше походило на очень мощный прожектор.

- И что же могло светиться в трещине? – спросил задумчиво Громов.

- В трещине, прикрытой сверху снежной пробкой, - поправил Тарас. – Большая разница.

- Там уже могла быть дыра, - возразил Громов, – потому ты и провалился. Снежный мост подтаял. А подтаял он из-за повышенной температуры под куполом. Что-то разогревало лед в течение длительного времени изнутри. И это, как мы теперь понимаем, не радиация..

- Хочу напомнить, что Изумрудный не имеет признаков искусственного сооружения. Это типичный выход скальной породы. Даже завзятый конспиролог не разглядит в его очертаниях ни малейших следов древней цивилизации.

- А те непонятные «чумы оленеводов»? – спросил Сахаров. Его обиженный тон свидетельствовал, что неприятие «волшебных теорий», с которыми он уже, похоже, успел сродниться, задевают его за живое.

- Дефект снимка или причудливая игра теней! – отрубил Травников без малейших сантиментов. Он не любил беспочвенных фантазий.

- Изображаешь адвоката дьявола? Ну, хорошо, а узко-локальное повышение температуры под Изумрудным тоже не считается за аргумент?

- У этого явления, скорей всего, естественные причины. С самолета зафиксировали скрытый подо льдами источник тепла. Поскольку это уже не первый источник тепла под куполом, и предыдущие были радиоактивными, (*1) логично предположить, что и под Изумрудным тоже собралось огромное количество радона и стронция, которые работают в том числе и как сильный тепловой фактор, отчего лед тает снизу. Конечно, это меняет представление о Дригальских горах как о массиве из древних и холодных пород, но не является чем-то невероятным. Во всяком случае, урановые залежи тут имеются.

- А если здесь как в Габоне? – не сдавался Сахаров.

- А что в Габоне?

- В Африканском урановом руднике Окло нашли нечто похожее на атомный реактор. Было выделено несколько блоков, в каждом из которых обнаружены признаки протекания реакции деления. И что показательно, судя по остаткам распада актиноидов, реактор работал в режиме медленного кипения на протяжении сотен тысяч лет.(*2) При этом никакого превышения фона там не выявили.

- Все это спекуляции до тех пор, пока не будет доказано обратное. За Габон не скажу, я там не был, но причиной появления геотермальных пятен на полярном континенте принято считать центральный вулканический разлом. Это простое и понятное всем объяснение, с которым не так просто спорить.

- Громыч, ты-то чего думаешь об этом? – Игорь толкнул Юру в бок острым локтем. – Ты же был тут раньше и знаешь больше всех. Есть же доказательства, что в Антарктиде в древности раньше жили люди!

- Я думаю, пока не стоит отбрасывать ни одну из версий, даже самую безумную, - ответил Громов.

- Так я и не отбрасываю, - указал Травников, - просто терпеть не могу предвзятости. Любой. Нужен разумный подход.

Коллеги Громова были мало осведомлены о подлинной цели, заставившей Патрисию спешно возводить еще одну станцию в Земле Королевы Мод. Информация о том, что здесь произошло пять лет назад, находилась под грифом секретно, и сотрудникам из числа научной когорты сообщили только самые общие сведения. Простые строители, водители и летчики были не в курсе даже этих крох.

Скрывающаяся сейчас от бурана в тепле салона «Бурлака» четверка знала, что людьми Патрисии были обнаружены руины древнейшего на Земле города, но осторожные намеки Громова, что кратер в горном оазисе возник не только по вине астероида, но еще и по причине вышедших из-под контроля невероятных технологий, встречались тем же Тарасом с изрядным скепсисом.

- Это всего лишь предположение, - повторял он. – Бабушка надвое сказала.

Впрочем, Сахаров с Мишуром любили обсуждать эту версию на досуге, но Юра чувствовал: трепаться они могут о чем угодно, однако когда дело дойдет до реальных измерений, оба физика станут предельно ответственными за конечные выводы. Сейчас, когда за двойным бортом пневмохода бесновалась снежная круговерть, настроения невольно располагали к самым сумасшедшим теориям. Потому Игорь, руководствуясь принципами «мозгового штурма», упрямо отстаивал научно-фантастическую линию.

- Друзья, а давайте на минутку предположим, что оно все еще там работает. Чем это может нам грозить?

- Смотря, что там работает, - откликнулся Мишур. – Ты же не имеешь в виду настоящий атомный реактор?

- Радиационный фон на поверхности Изумрудного в границах нормы, но атомные реакторы как раз и не фонят, они безопасны для персонала, если тот соблюдает правила.

- И что здесь, в снегах, делает реактор? – спросил Травников с обманчивым интересом.

- Вырабатывает электричество, разумеется.

- Ну, конечно! Чего же еще. А кому тут понадобилось электричество да еще в таких количествах – нетипичной колонии пингвинов?

- Тот прожектор, что ты – подчеркиваю: не я, а именно ты! – нечаянно видел сигналящим кому-то в небе, запитан от подледной атомной станции. Под Изумрудным располагается населенный город, и чтобы нормально работать в наших суровых условиях, ему необходима прорва энергии.