Холм Изумрудный привлек внимание физиков своими необычными свойствами еще после первой разведки, подтвержденной позднее наблюдениями с самолета. После того, как аналитики подняли старые данные, включая всяческие ЧП в окрестностях, все стало еще интересней. Мишур правильно сказал: слава у холма была дурная.
Случайному человеку может показаться странным, что одинокий нунатак (*полностью окружённый льдом скалистый пик, горный гребень или холм, выступающий над поверхностью ледникового покрова), торчащий на гладкой равнине, по выражению геофизика Мишура, «как прыщ на заднице», кто-то назвал Изумрудным. Найти на белом куполе Антарктиды нечто «изумрудное» - это надо было постараться. Но загадка разрешалась просто: холм поименовали в честь второго пилота Николая Изумрудного, чей самолет разбился аккурат над здешним скалистым гребнем. Командир и радист погибли мгновенно, бортмеханик скончался спустя несколько часов, а вот второму пилоту повезло. Раненый при жесткой посадке, со сломанной ногой, он провел у подножия холма двое суток, прежде чем вылетевший на подмогу экипаж нашел его и эвакуировал на Ново.
С тех пор нунатак величали по имени счастливчика, на котором жестокая Антарктида обломала зубы. Сначала неофициально, потом название прижилось и попало на карты. Хвост разбитого самолета все еще торчал из снега, которого за минувшие годы намело сверху не так уж и много – сказался эффект аэродинамической трубы, из-за которого все, что приносило сверху, тотчас и сдувало. Юра Громов видел обломки, когда проезжал мимо.
В архивах Новолазаревской сохранился рапорт, в котором выживший описывал подробности авиакатастрофы – так, как запомнил. По его словам, погода внезапно ухудшилась, все заволокло туманом, и началась дикая болтанка, приборы стали отказывать один за другим…. Такая, в общем-то, типичная картина встречи с аномалией.
При этом он ничего не писал о световом столбе или огненных сгустках, о которых упоминали другие полярники, проезжавшие возле сиротливо выпирающей из снега скалы за год до происшествия и тоже попавшие в сильный буран. Перед тем, как небо заволокло штормовыми тучами, они якобы видели яркое свечение к востоку от холма, а непонятные «шаровые молнии» знатно потрепали им нервы и едва не сожгли тюки в волокушах.
Впрочем, если Николай о чем-то промолчал, это не означало, что он ничего не видел. Он наверняка хотел и дальше летать на самолетах, а не писать бесконечные рапорты с оправданиями, откуда у него галлюцинации и как часто они случаются. «Сухопутным» с этим было проще, а вот пилотов сразу гнали из профессии.
Между тем, упоминания об аномальных явлениях вблизи Изумрудного, которым наука пока не нашла объяснений, с годами множились. Они копились в дежурных журналах, экспедиционных и личных дневниках, а так же в устном народном творчестве. Так бы они, наверное, и дальше оставались за рамками сугубо прикладных задач (финансировать «чистую науку» в Антарктиде почти совсем прекратили), если бы не проект «Яман».
Именно «Яман» позволил собрать вместе все эти бесполезные на первый взгляд данные, количество которых постепенно переросло критическое число и заставило отнестись к ним без предубеждений. Когда Патрисии понадобились точные снимки Долины Драконьего Зуба – вернее уже бывшей долины, безвозвратно уничтоженной осколками астероида, - к ряду «сказок» закономерно прибавились и данные инструментального наблюдения, которые со счетов не сбросишь.
На фотографиях, выполненных полярным спутником,(**) на периферии означенной области виднелись странные образования, никак и никем из специалистов не идентифицируемые. Они напоминали чумы, какие ставят коренные народы Севера. Числом одиннадцать, они образовывали длинную прямую линию, уходящую на северо-восток от холма Изумрудного.
Поскольку в рамках строительства новой российской станции проводилась разведка с воздуха, Патрисия попросила заодно пролететь и над непонятными объектами, лежащими в стороне от горного хребта. Вердикта ждали с нетерпением, ведь современные технологии авиационного наблюдения позволяли узнать очень многое.
К сожалению, никаких «чумов» с воздуха летчики не заметили (предположили, что занесло снегом), но зато в районе нунатака выявили крупную геотермальную аномалию.
Холм Изумрудный стал для «Ямана» кандидатом номер один в номинации «Сенсация года». При первой возможности Громов с командой выехал к нему, чтобы определиться с фронтом работ…
- Ну, что там? – услышал Громов голос Тараса. Задумавшись, он не заметил, как тот появился в кабине. – Лучом нам больше никто не сигналил?
Несмотря на шутливую интонацию, Травников показался Юре настороженным, поэтому и ответил он ему тоже предельно серьезно:
- Ничего такого я не заметил, но подумываю установить на ночь дежурство.
- Из-за аномалии или из-за бури? – спросил Тарас.
Совпало, что пневмоход при его словах легонько качнуло – впервые с начала бурана. Видать, порыв ветра был невероятной силы. Весил «Бурлак» прилично, несколько тонн, и сдвинуть его с места было нелегко, хотя ураган бы справился.
Юра потер затекшую шею:
- Из-за того и другого. Надо было все-таки уехать под прикрытие ледяного гребня. Там было бы спокойнее.
- Не успели бы, - качнул головой Тарас. – Но, может, и к лучшему. Все самое интересное происходит и произойдет именно здесь, не так ли? Будем мониторить обстановку из эпицентра.
- Надеюсь, Патрисия выпишет нам премию за проявленный героизм.
- Боюсь, премии от нее не дождешься. Ограничится медалью.
- Тоже неплохо, - усмехнулся Громов. – Лишь бы не втык за угробленные материальные ценности.
- Да ладно! Кейс с секретными измерительными приборами Игореша спас, а об остальном никто и не вспомнит.
(Сноски.* Антарктический вездеход «Харьковчанка» с гусеничным приводом изготавливали на Харьковском заводе, и официально он носил имя «Изделие 404». Вездеход родился в 1957 году, пройдя все стадии от чертежей до опытного образца за 3 месяца, его готовили специально для нужд антарктических экспедиций. «Харьковчанка» и ее модификация «Харьковчанка-2» могли без остановки и дозаправки пройти полторы тысячи км и нести дополнительный вес в 70 тонн. Они очень хорошо зарекомендовал себя в Антарктиде, побывали на Южном географическом полюсе, геомагнитном и полюсе Недоступности. Последние машины были замечены в работоспособном состоянии в 2008 году.
Им на смену пришли российские «Бурлаки» из города Екатеринбурга. В окончательном виде эта машина оформилась в 2017 году и сразу же прославилась внушительными достижениями: 3000 км непрерывного пробега, комфортное проживание 8 человек (а с жилым прицепом все 12), высота потолка под 2 м, способность плыть на воде (если подломится лед) и высокая скорость. Если старые вездеходы двигались по куполу медленно, выжимая не больше 15 километров в час, то «Бурлак» по проложенной трассе способен нестись с ветерком, выдавая 60 км/ч. Большие колеса низкого давления играют роль отличных поплавков, разгоняя машину вращением на воде до 5 км/ч. А так как доступ ко всем узлам и мотору сделан прямо из кабины, то чинить поломки можно в тепле, не вылезая наружу.
**По поводу полярных спутников и снимков. Непосредственно над полюсами не проходят траектории обычных орбитальных объектов, а вблизи их на геостационарных орбитах находятся только спутники связи, которые ничего не фотографируют. Отсутствие спутников связано с объективными физическими проблемами, которые делают навигацию слишком дорогой. В безвоздушной среде, без трения, любые, даже самая малые помехи (например, из-за неравномерного вращение Земли или возмущения магнитного поля) влияют на орбиту. Ее приходится корректировать, а это топливо, ресурсы и повышенный риск ЧП. У ведущих космических стран, однако, имеются спутники-шпионы, находящиеся на полярных орбитах, но не прямо над полюсом, а в стороне. Они делают фотографии полюсов под углом, из-за чего те обладают не лучшим качеством. Для того, чтобы детально рассмотреть сверху нужную область в той же Антарктиде, приходится смещать спутник с орбиты, а потом возвращать на прежнее место. Понятно, что это требует согласований, воли и денег)
