Юра усадил Тараса на диванчик и помог снять куртку, чтобы без помех заняться его плечом. Мишур протопал в конец салона убрать канат в шкаф.

- Натопчешь же! – крикнул Игорь. Он поставил чемодан на ближайшее сидение и обмел унты от снега, после чего аккуратно собрав его в совок. – Что за народ, - ворчал он, - так и норовят устроить свинарник!

Тарас ойкнул – Юра вправил ему плечо.

- Ну как?

- Все путем, - ответил Травников, отдуваясь и поглаживая пострадавшую руку. – Спасибо большое!

- Поберегись сегодня, - Юра разделся, повесил куртку и шапку на вешалку и плюхнулся на соседний диванчик. – Так что у вас там с замерами, совсем ничего не успели?

- Обсудить надо, - сказал вернувшийся Мишур.

Он тоже наконец разделся, но не сел, как прочие, а остался стоять возле маленькой электроплитки, подпирая плечом стойку с розетками.

- Давай обсудим, - согласился Юра. – Появились какие-то проблемы?

- Когда ты поехал на ту сторону холма, мы стали осматриваться и выбирать подходящую площадку. Треножник-то не в каждую дырку воткнешь.

- Ты уж совсем что-то издалека заходишь, - изумился Громов. – Или вы там целый час осматривались?

- Так в этом и суть. Мы бродили зигзагами и внезапно увидели столб света.

- Положим, это вы увидели, - поправил Игорь. – Я лично ничего не видел. Я на счетчик Гейгера смотрел.

- Мы с Тарасом увидели, - кивнул Сергей, принимая поправку. – Свет бил из-под земли. Примерно там, где потом Тарас провалился. Он предложил подойти поближе, хотя я возражал. Я говорил, что наоборот надо, не понятно ж что там светится…

- И? - Громов перевел взгляд на Тараса, но последний решил отмалчиваться.

Ответил снова Мишур:

- Да и все, собственно. Тарас направился туда. Шустренько так побежал, потому что луч стал тухнуть. Потом совсем потух, но мы приблизились. Тут раздался треск, и Тарас рухнул вниз, да и я едва за ним не улетел. А Игорек, который от нас значительно отстал, перепугался и стал тебе радировать.

- Перепугался, конечно! – воскликнул Сахаров. – Мне сперва показалось, что вы оба куда-то провалились. Потом уж разобрался, что потери в половину меньше. Даже на три четверти, учитывая, что главная рабочая масса осталась на поверхности.

Мишур ухмыльнулся. Он гордился своим богатырским сложением, всячески культивировал тело в спортзале, когда выпадала такая возможность, и к шуточкам насчет габаритов привык. Сахарову подобное и вовсе прощалось, потому что в устах любого «доходяги» Сергей воспринимал отсылку к величественным внешним данным как зависть и комплимент.

- У нас с тобой, кроме шарфов и варежек, ничего сподручного не было, – добавил Игорь. – Без Громыча мы бы Тараса не вытащили. Разве что б ты меня за ноги вниз головой в дыру засунул.

- А толку-то? – пробасил Мишур. – Тарасу ручонками помахать ты и с поверхности мог.

Они какое-то время дурашливо препирались. Напряжение от стресса спало, и пришла эйфория, заставляющая сыпать остротами и гоготать. Под их треп Юра обдумывал новую информацию.

Высадив ребят на заранее обговоренной точке, он повел пневмоход в место стоянки, тоже заранее обговоренное с учетом приближающейся бури. Хотелось встать на ночевку с подветренной стороны, под прикрытием холма, обросшего с северо-запада солидным ледяным гребнем. Товарищи, выполнив замеры, должны были явиться туда пешком, но сообщение Игоря о том, что под Травниковым обрушился снежный мост, поломало планы.

- А что светилось, так и не выяснили? – дождавшись небольшой паузы, поинтересовался Громов, снова глядя на Тараса.

- Фиг знает, - ответил тот, массируя ушибленное плечо. – Рассмотреть ничего не смог, я ж спиной вниз застрял. Но щель, по всем признакам, старая и глубокая.

- А что с радиоактивностью?

- В пределах допустимого, - откликнулся Сахаров. – По идее, если мои товарищи геофизики не напутали, то из этой трещины должен валить радиоактивный пар, однако его нет. Так что термическая аномалия образовалась вовсе не из-за радиоактивных испарений. Это, наверное, хорошая новость. Плохая же заключатся в том, что нам предстоит изрядно повозиться, прежде чем мы все выясним. Рабочие гипотезы у нас на данный момент закончились.

- У Изумрудного дурная слава, - изрек Мишур и скрестил на груди руки характерным защитным жестом. – Не стоит забывать, что тут все время что-то происходит.

- Вот и я к тому веду. Буран тоже пришел какой-то странный, - поддакнул другу Сахаров. – Его только к ночи ждали, а он уже здесь. Ветер под тридцать метров и видимость стремится к нулю – и все это, прошу заметить, не в сезон.

- Сезон – не сезон, а у нас тут всякое бывает, - буркнул Громов.

Новость о грядущем ухудшении погоды застала их в дороге. Юра изначально не рассчитывал, что вылазка продлится больше двух суток, потому и отправился сам, уступая просьбе Патрисии «окинуть Изумрудный опытным взглядом». Однако спустя два часа, как выехали, синоптики переслали карту с внесенными изменениями. Мощный циклон, народившийся в восточной части Южного океана, внезапно изменил траекторию и двинулся к побережью Земли Королевы Мод. Он рос и захватывал все новые области, обещая к вечеру достигнуть стройки на Новой Надежде, а ближе к полуночи потрепать уже и Изумрудный.

Увы, буря разразилась гораздо раньше, опередив все графики.

- Да не! Может, оно потому и метет, что мы до холма добрались, - загадочно обронил Мишур. – Защита от дураков.

- Типа попугать хотели, - поддакнул ему верный Сахаров.

Юра вздохнул про себя. Сахаров с Мишуром спелись давно. И спелись прежде всего на любви к непознанному. Казалось бы, что общего между сорокалетним богатырем-гигантом и низкорослым тонкокостным пареньком, у которого даже усы толком не росли, напоминая пушок? И все же эти двое сдружились моментально, с самого первого дня знакомства на борту исследовательского судна, следовавшего на Ново. И с каждым днем их союз только укреплялся.

Похоже, в оценках минувшего события они тоже выработали единый подход, сразу постановив его считать «скорей мистическим». А вот Тарас Травников, рационалист до мозга костей, молчал, и в Громова это вселяло куда больший оптимизм, чем сказочный настрой его коллег.

- Ладно, утром вернемся к трещине и все хорошенько проверим, - постановил Юра и вдруг вспомнил, что не проконтролировал разметку. – Вы вешки-то поставили?

- Поставили, конечно, но утром не устаканится, как минимум до обеда просидим, - предрек Мишур.

- Такие сильные бури обычно скоротечны.

- Так то обычные, а это еще непонятно какая.

- Значит, после полудня, - Громов встал. – Игорек, что у нас на ужин?

- Отбивные с картошечкой, - Сахаров, добровольно взваливший на себя обязанности повара, поскольку умел и любил готовить, тоже вскочил. – Ща все будет!

- Помочь чем?

- Справлюсь. У вас, да простится мне мой кулинарный снобизм, вся приличная еда превращается в подошву, а я кушать привык со смаком.

Покушать Игорь, конечно, любил и проявлял в этом деле фантазию и изобретательность, но тут было, что называется, не в коня корм. По этому поводу тотчас посыпались предсказуемые шутки. Оживающий после приключения Тарас и вечно саркастичный Серега по-доброму комментировали действия Игорька, и тот не оставался в долгу.

В маленьком коллективе юмор иногда может стать опасным и спровоцировать конфликт, но тут с мерой было в порядке. Юра знал, что за красные флажки эти люди не переступят, и со спокойной душой оставил их толкаться у плиты. Сам же перебрался в кабину и с водительского места попытался разглядеть в бледных сумерках хоть что-то там, где находилась трещина.

Тщетно. Снаружи совсем потемнело. Хотя в Антарктиде начинался полярный день, и мрак вообще не предполагался, сильнейший буран внес во все существенные коррективы.

Ненастье не страшило, но расстраивала задержка. Пневмоход «Бурлак», пришедший на смену легендарным «Харьковчанкам», был для их четверки весьма надежным домом (*). Он был рассчитан на восьмерых, но в походе к Изумрудному они отправились в уполовиненном составе, поэтому места хватало с избытком. Хуже было со свободным временем, которое предстояло чем-то наполнить. Громов надеялся собрать данные до ухудшения погодных условий и во время бури заняться предварительной обработкой, но циклон двигался слишком быстро.