- Я не твой подчиненный и действую автономно, так, как считаю нужным. Не дави на меня, пожалуйста!

- Я отвечаю за тебя! Ты вернулся в Яман, чтобы помочь, и это накладывает на нас общие обязательства. Мы должны работать согласованно, иначе не достигнем цели.

- Я вернулся, потому что должен был закончить то, что начал пять с половиной лет назад. И я никогда не говорил, Пат, что у нас с тобой одна цель на двоих. Я здесь из-за людей, для меня важен каждый из нас. А что важно для тебя?

Пат отвернулась, глядя на бурлящую за бортом речную воду. Пожалуй, именно в этот момент она с предельной ясностью осознала, что их с Ашором дороги разошлись давно и навсегда. И что Мила Москалева – это не случайный каприз, а закономерный итог всего, во что он верил и чего хотел получить. Как только эта эпопея подойдет к концу, Ашор уйдет. Удерживать его – все равно, что ловить ветер. Самое глупое занятие из всех, которые когда-либо заставляли ее сосредоточиться. Она не будет больше этим заниматься.

- Хочешь всех спасать – спасай. Я не стану тебе мешать, если твои планы не помешают моим, - вслух произнесла она. – Бог тебе судья. Я же буду продолжать то, ради чего родилась.

- Спасибо, - коротко поблагодарил Соловьев. – Но если твои планы не берут в расчет тех, для кого предназначаются, то грош им цена.

В ответ Пат горько усмехнулась. Она взглянула на распростертых на дне лодки Загоскиных. Оба были плохи и страдали.

- Надеюсь, мы довезем их до госпиталя живыми. Несмотря на связанный с ними негатив, я не желаю им зла.

- Я рад. Уверен, что это было нашим первым испытанием.

- А будут и другие?

- Если верить Оракулу, есть дороги видимые и невидимые. Но и те, и другие меняют души людей. Нам всем предстоит многое переосмыслить.

С носа «Тетиса» к ним осторожно перебрался Володя Грач. Присев на свободное место мрачно сообщил:

- У меня это… плохие новости.

- Голова? – сразу напряглась Пат. – Начинается?!

Грач кивнул:

- Раскалывается, сил нет. Надо было Милку при себе держать.

- Нельзя. Ее нельзя допускать в святилище, - ответил Соловьев. – С этим визитом в ее судьбе что-то определенно связано. Можешь ее взять под контроль? Прямо сейчас?

- Из лодки не могу. Она закрылась от меня. Из-за отца переживает.

Патрисия нахмурилась:

- Что еще натворил ее отец?

- Ничего нового. Просто Вик вчера ей все рассказал.

- Нашел время!

- Это надо было сделать, Пат. Мила должна была узнать правду.

- Она узнала – и что теперь? А еще с нею моя дочь! Сколько у нас времени до очередного каскада?

Грач поморщился и с усилием, дрожащей рукой потер лоб:

- Не знаю… Может, его и нет уже.

- Как только причалим, беги в лагерь изо всех сил, - попросил Вик.

- Да уж понятно, - Грач смотрел вперед, страдальчески морщась. – Надеюсь, успею.

За поворотом реки среди переплетения ветвей показалась лохматая струя водопада...

Конец второй книги. Продолжение следует…

Книга 3. Возвращение. Глава 21. Буря. Юра Громов

Вернуться в Антарктиду-3

Книга третья. Возвращение домой

Земля Королевы Мод – Мадагаскар – архипелаг Крозе

Глава 1 (21). Буря

21.1/1.1

Юрий Громов.

Восемь месяцев назад. Антарктида. Временный лагерь у холма Изумрудный

Юра выкинул на снег ледоруб и свернутый в бухту репшнур и сам выпрыгнул из пневмохода. Злой ветер тотчас ударил его по щекам, выбивая слезы. Поспешно смахнув их, пока те не превратились в ледяную корку, он пригнулся за вещами и, прижимая их к себе, побежал к стоявшим у трещины Сахарову и Мишуру.

- Держите! - крикнул Юра, скидывая бухту в подставленные руки. - Как он?

- Живой! – откликнулся Игорь Сахаров. – С нормальной веревкой достанем в два счета!

- Глубоко застрял? – Громов попрочнее загнал ледоруб в снег, и Мишур тотчас принялся крепить к нему веревку и вязать страховочные узлы.

- Не очень! Главное, присутствия духа не потерял.

- Это хорошо...

Пока Сергей сосредоточенно цеплял на себя и спускал в щель веревки с петлями на концах, вытравливая понемногу, Юра встал на четвереньки и пополз к краю – осторожно, как по яичной скорлупе. Он хотел заглянуть вниз и оценить ситуацию самолично.

- Громыч, осыпаться может! – предупредил Сахаров. – Меня и то плохо держит.

- Ничего, я аккуратно...

В ранклюфте(*) на глубине около трех метров томился пленник ледяной ловушки Тарас Травников. Из-за усиливающейся поземки, смерчем закручивающейся в провале, разглядеть его удавалось с большим трудом. (* Сноска: трещина таянья в леднике, образующаяся там, где он близко подходит к освещенным нагретым склонам)

- Тарас! – крикнул Громов, щурясь в голубовато-сумрачную круговерть. Колючая снежная крупа летела в глаза, а очки он впопыхах забыл. Да и не помогли бы они, скорей уж тут дворники нужны, как на лобовом стекле у автомобиля. – Тарас, обвязаться сможешь? Или я спущусь к тебе, подстрахую?

- Не надо! – едва слышно долетело из антарктической преисподней. – Справлюсь!

Тарас Травников свалился в прикрытую снежным мостом трещину по неосторожности, не заметив ее, что было совершенно не удивительно, учитывая коварство местных широт. По картам трещина располагалась гораздо дальше, но, видимо, успела разрастись за минувший с разведочного полета месяц. Не повезло парню. Или наоборот, повезло, учитывая, что он не пролетел до дна, а застрял, упершись в стенки ногами и плечами.

- Чего разлегся? – прикрикнул на Громова Мишур, не испытывая в эти минуты никакого почтения к начальству. – Помогай!

Юра отполз, встал и, не отряхиваясь от налипших снежных ошметок, ухватил конец веревки обеими руками. Щуплый и низкорослый Сахаров с противоположной стороны готовился подхватить раненого, когда тот покажется на поверхности.

- На счет три! – пророкотал Мишур.

Им следовало торопиться, потому что с каждой минутой пурга набирала обороты. Дышать становилось все сложней, и видимость падала. Однако они тянули Травникова минут пять, без рывков, поочередно ослабляя веревки и молясь, чтобы его объемистая куртка, снабженная такими удобными карманами и клапанами для инструментов, не зацепилась этими самыми клапанами за выпирающие ледяные наросты. Каждый понимал: если Тарас застрянет повторно, освободить его станет сложней – щель узкая, особо не развернешься, а непогода наползала на Изумрудный слишком резво.

Силы пострадавшего, когда его достали, были на исходе – сказывалась и боль, полученная при падении, и перенапряжение мышц, удерживавших тело над пропастью. Ко всеобщему облегчению, Тарас отделался легко. Вывих плеча и расцарапанный лоб в зачет не идут, когда судьба ставит вопросы жизни и смерти.

- Ну, напугал, чертяка! – сказал Громов, помогая Травникову дойди до пневмохода.

Машина маячила впереди неясным пятном – не знаешь, где она, уже и не найдешь. Снежные заряды один за другим летели в лицо, забиваясь даже под плотно завязанные капюшоны, и чтобы не утонуть в них, не задохнуться, приходилось сгибаться и отворачиваться.

Мрачный Мишур шел следом, сматывая репшнур на ходу. Сахаров же сбегал за экспедиционным чемоданчиком, бывшем при Тарасе и чудом не улетевшем следом за ним в разлом.

- Чуть не забыли имущество! – выдохнул Игорь, встряхнув оранжевым кейсом. По ступеням узкой лестницы он лез неуклюже, боком, придерживаясь за поручень левой рукой, и шквальные порывы грозились снести его тщедушное тельце при каждом рывке. – Ишь как закрутило!

В машине было тепло и тихо – особенно когда дверь надежно задраили. Ветер остался свистеть снаружи, то и дело швыряя в иллюминаторы пригоршни снега. Шестиколесному монстру, впрочем, подобные хулиганства были нипочем. Стекла тут были двойные, закаленные, и между слоями нагнетался сухой горячий воздух, что не позволяло им запотевать даже при минус семидесяти. Но то ли еще будет!