- Верю, - ответил он, пожимая ее ладонь.

- И вы пойдете со мной до конца?

- Вы можете на меня рассчитывать, - искренне сказал он. – Я буду участвовать в любой вашей безумной авантюре.

15.5

15.5/5.5

Наши дни

Последний «информационный шторм» был непродолжительным, но глубоким и затронул широкие пласты во всех ранее отмеченных точках напряжения. Когда Патрисия наконец-то прибыла на этаж, крупные подвижки уже были вычленены и обработаны, но мелкая рябь никак не уходила, там и тут обнаруживались все новые несуразности, и работа по пересчету матрицы кипела во всю.

- Что тут? – спросила Пат, и Демидов-Ланской молча уступил ей кресло у центрального экрана. Она уселась, не отрывая взгляда от быстро ползущего перечня данных. – Ситуация, возникшая при предыдущем переформатировании, получила дальнейшее развитие. Собственно, нечто подобное и предполагалось.

- Да неужели? – едко бросил Демидов-Ланской. – Вся Башкирия, без преувеличения, пылает красным. Просто чудо, что внутри нашего периметра после появления наших гостей еще спокойно. Вы в самом деле ожидали коврового бомбометания?

- Надеялась, что этого не произойдет, но не удивлена.

- Тогда вам придется принять мою гипотезу, что диффузия давно имеет направленный характер, и мы в осаде.

Пат не ответила, встала:

- Перешлите мне материалы по Уфе, - велела она сидевшему невдалеке сотруднику киберотдела. – Все материалы: как вновь появившиеся, так и дайджест исчезнувших и измененных ситуационных узлов. Особенно меня интересуют криминальные новости и досье на контактных лиц. Систематизируйте эти данные в первую очередь, остальное подождет.

- Один момент, - пообещал сотрудник.

- Ваня, вы со мной? – она смотрела на Демидова-Ланского с едва заметным нетерпением.

Иван подумал, что в общем зале ему, в принципе, делать нечего, и кивнул.

- Кто такие «контактные лица»? – уточнил он по дороге.

- Люди, входившие в контакт с Соловьевым. Я отдала приказ наблюдать за ними особо и писать любую информацию из их окружения: звонки, мессенджеры и прочее. Я заметила, что в перечне присутствуют записи телефонных разговоров капитана Селимова, занимавшегося ювелирной фирмой Москалева. Если капитан попал в дайджест, изменения коснулись одного из «глаз урагана».

- А вы видели, что есть изменения по Московским событиям? С мужа Москалевой сняли все обвинения.

- Да. Но Дмитрий находится сейчас в Уфе, поэтому Москва – это не так важно. Самое интересное происходит здесь.

Они устроились в ее кабинете – Патрисия за столом, Демидов-Ланской напротив, у второго монитора.

Ивану никогда не нравились эти «посиделки». Как ни крути, а они были вторжением в частную жизнь и не всегда законны. Он предпочитал иметь дело с обезличенными данными, раз уж без мониторинга совсем не обойтись, но иногда приходилось рыться в грязном белье, чтобы поспевать за образом мысли своей начальницы.

- Ждать распечатки телефонных переговоров не будем, послушаем живьем, - сказала Патрисия, включая воспроизведение. – Это последняя беседа капитана Самира Селимова с капитаном Александром Огуречниковым, они, как понимаю, приятели и коллеги. Очень часто перезваниваются.

Из динамиков зазвучал раздраженный голос, жаловавшийся, что его отстранили от работы в тот момент, когда их группа уже собрала практически все улики. Ни оправдаться, ни тем более реабилитироваться Селимову (а это был он) не позволили.

- …До черта обидно, Сань! Дело передали другим, им и плюшки достанутся, а мне только выговор с занесением, даже прошлые заслуги не помогут.

Второй голос (капитан Огуречников) призывал сбавить обороты:

- Что сказать, Самир, но ты реально облажался.

- Я не понимаю, как это случилось. Как я поверил этому лже-майору? Затмение нашло, колдовство какое-то. Покойник Дементьев, кстати, тоже наш фигурант был, мы нарыли на него кучу всевозможного дерьма, расставили капканы, и тут эта шлюшка Москалева его зарезала! А я ведь прямо при ней распинался, в соседней комнате с Соловьем сидел, а она типа в обмороке лежала. Не представляю, как я лоханулся?! Хотя следовало насторожиться, когда этот перец представился майором госбезопасности. Не похож он был на гэбиста! Но Соловьев и начальство мое провел. Только начальству как с гуся вода, а я виноват, что сливал информацию преступникам.

- А может, у этого начальства самого рыльце в пушку. Самир, это ж не просто убийство было, а ритуальное убийство! Потому и отдали в центральный Следственный комитет. У них там не первый случай, орудует какая-то секта, «Клуб собирателей». И входят в него отнюдь не маргиналы, а люди высокого достатка, сделавшие неплохую карьеру. Твой ювелирный мастер Дементьев по сравнению с ними просто шелупонь. Сбыт самоцветов в последнее время он контролировал не ради личной наживы, а обеспечивал непрерывный финансовый поток для элиты Клуба. Мой тебе совет: не лезь ты в эти дела! Забрали бумаги в Москву – и хорошо. А выговор переживешь, не в первый раз.

- Нет, Сань, я их найду! И Соловьев от меня не уйдет, и его подельница Москалева. Они мне за все ответят!..

Запись резко оборвалась, и Демидов-Ланской вздрогнул, поднимая глаза на Патрисию. Та остановила воспроизведение и сидела, глядя в одну точку.

- Значит, они уже здесь, - глухо произнесла она.

- Кто? – спросил Иван.

- Посланники «Прозерпины». Вы слышали о «Клубе собирателей»?

- Только что.

Пат качнула головой:

- «Клуб собирателей» ведет свое происхождение от ордена тамплиеров и некоторых групп розенкрейцеров и иллюминатов. Он создан в России, но по давней традиции заведуют в Клубе по преимуществу иностранцы. Их учение представляет собой причудливый коктейль из астрологии, древнеегипетских мистерий, индийской йоги, тибетской бон и каббалы.

Демидов-Ланской, кажется, начал прозревать:

- Так значит пурба, которой убили Людмилу Москалеву…

- Не только Людмилу, Ваня. Вспомните: в Москве произошла серия аналогичных убийств, а теперь, как мы только что слышали, убийцы отметились и здесь, на Урале. Совершено очередное ритуальное убийство. На сей раз был убит ювелир Дементьев, работавший на Дмитрия Москалева. И в убийстве теперь обвиняют Милу.

- Как все, однако, перепуталось.

- И не говорите! По-моему, мне где-то попадалось на глаза упоминание о предсмертных записках…

Пат обратилась к компьютеру:

- Да, все верно, вот этот файл. Итак, теперь, когда прошлое изменилось, возле каждого убитого коллекционера оперативники находили предсмертную записку. Текст ее идентичен во всех случаях за малыми и несущественными деталями. Рукой убитого пишется, что наша планета движется к великой катастрофе, но избранные единицы после Ритуала возродятся. Смерть – иллюзия, и соглашаясь пройти смертельный обряд, человек тем самым приобретает билет в новый дивный мир, где царит вечная гармония и счастье. Короче, - она оторвалась от экрана и взглянула на Ивана лихорадочно блестевшими глазами, - не стоит жалеть покойника и искать убийц, все происходит по доброй воле и взаимной договоренности.

- «В моей смерти прошу никого не винить», - пробормотал Иван стандартную формулировку. – Ритуал изменился?

- Нет. Количество ножевых ранений, перерезанная сонная артерия и орудие – трехгранная пурба кустарного производства – остались такими же. Из нового одна записка.

- Но совершенно очевидно, что это нельзя назвать самоубийством. Смысл в записках?

- Это, безусловно, их просчет, нельзя объять необъятное, как писал ваш Козьма Прутков, - холодно улыбнулась Пат. – Правда всплывает наружу. Если прежде следователи терялись в догадках о мотивах, то теперь все ясно как день: орудует секта. А Людмила Москалева – это ненормальная сектантка с пурбой Рериха в руках, которая отправляет в дивный новый мир знакомых своего мужа.

- В новых реалиях Москалева получила кровавую легенду ритуального палача? – нахмурился Демидов-Ланской. – Но почему?