- Значит, он обречен?
Уловив в ее голосе недовольную растерянность, он поспешил поделиться предположением:
- Есть одна совершенно недоказуемая теория…
- О, Ваня, я ждала от вас этих слов!
Иван невольно улыбнулся:
- Эта область лежит за пределами моей эрудиции, но доктор Сабурский считает, что Грачу помогут восточные практики. Степень их влияния не доказана, но если исходить из того, что энергия ци, циркулирующая в пространстве, близка к понятию поля гравитационного магнита…
- Что именно предлагает Сабурский? – ухватилась Патрисия. – Иглоукалывание, медитации, асаны, ритуальные танцы с бубном?
- Всего понемножку. Плюс стимуляция электротоком лобных долей головного мозга.
- Пусть Сабурский напишет заявку, я завизирую.
- Это может быть опасным для здоровья пациента.
- Боевое искусство? – Пат хмыкнула. – Сомневаюсь. Володя – солдат, ему не привыкать участвовать в рукопашной.
- Я имел в виду стимуляцию током. Вот здесь у меня записан список возражений и вероятных побочных эффектов. Список, признаюсь, внушительный.
- А что говорит сам Володя?
- Что ему терять нечего, но я бы проявил осторожность…
- Вот и проявляйте. Это ваша обязанность как руководителя. Не позволяйте Сабурскому увлекаться, но совсем отказываться от последнего шанса нельзя!
Ивана тогда слегка покоробила ее безжалостность. Ему казалось, что в качестве товарища по несчастью Пат питает к Грачу симпатию и сочувствие. Он мог простить ей многое, но не черствость.
И все же он ее простил.
Когда уехал Вик Соловьев, Пат долго плакала. Иван видел по утрам свидетельства бессонной ночи и тайно мучился, что ничем не может помочь: ни утешить, ни заменить собой дезертировавшего соперника. Несмотря на дружеские и, в целом, близкие отношения, установившиеся между ними, Иван никогда не переступал раз и навсегда отмеченных границ. Но здесь все же не выдержал, сдался спустя неделю и задал ей очень личные вопросы.
К его удивлению, Патрисия словно того и ждала. Она с невероятным облегчением рассказала ему о том, что ее по-настоящему волновало. О дочери и ее закидонах. О том, что видит во сне Павла, который умоляет вытащить его из западни, и что подозревает, что эти сны индуцирует отнюдь не Павел, а Адель. Рассказала она и о том, что Соловьев не принимал ее страдания всерьез.
- Вы меня извините, Ваня, - сказала она смущенно в конце, смахивая тонким пальцем непрошеную слезу. – Проговорила все это, и вроде легче стало. Сейчас мне очень нужен друг, способный выслушать и понять. Спасибо вам!
- Не жалейте ни о чем. Хорошо, что он уехал, он вам мешал быть собой, - сказал Демидов-Ланской, ничуть не кривя душой. Вик с самого начала казался ему в их дуэте лишним.
- Он вернется, - ответила Пат с непоколебимым убеждением. – Я знаю, мы все однажды соберемся вместе. Мы должны вернуться туда, откуда пришли.
Иван не хотел расставаться с ней, но Пат не нуждалась в его советах. Оказывается, для себя она давно и бесповоротно все распланировала. Она рассматривала «возвращение» как итог цепочки преобразований, призванных повернуть диффузию вспять.
- Есть возможность постепенно убрать все последствия квантового расслоения, - сказала она, - физически нам не потребуется никуда перемещаться, мы просто совместим этот мир с тем, который был. С тем, который нам нужен. А лишнее, дублирующее отрежем.
Иван представил то, о чем она говорила. Сильно упрощая, это было похоже на наложение двух похожих картинок в стиле «найди десять отличий». Большинство эпизодов совпадут идеально, но останутся те самые отличия. Их придется убирать вручную, придумывать технику. Опасное занятие! История, приключившаяся с Грачом, показывала, какой армагеддон могут устроить несовпадающие по вибрациям очаги. Вселенная всегда старается уравновесить миры, а если они вдруг начинают двоиться, то разводит их, ветвясь, подобно мифическому мировому древу.
Он сказал ей об этом, но Пат возразила, что история знает моменты, когда свидетели подозрительно путаются в показаниях, а прошлое поставляет задачки, не имеющие однозначного ответа.
- Иногда невозможное оказывается естественным. Мы уже знаем, что от точки бифуркации исходит долгое эхо, - увлеченно сказала она, - эхо никак не влияет на ход событий, принятых в отпочковавшемся мире за основные. Несовпадающие детали и побочные версии быстро переходят в область легенд и недоказуемой альтернативы.
- Мадам, нельзя совместить две отдельные ветки, примотать их друг к другу и ждать, что они срастутся. Это так не работает.
- Согласна, будет сложно. Знаете, Ваня, - она заговорщицки понизила голос, - я пока никому об этом не говорила, но меня тянет поделиться. Вы будете первым после нашего дорогого историка Белоконева, кто узнает об одной любопытной рукописи.
- За авторством кого?
- Автор неизвестен, и еще предстоит проверить ее на достоверность. Звучали подозрения, что это фальшивка, изготовленная в 19 веке. Но если написанное окажется подлинным, если Белоконев реально нашел дохристианский рунический текст, у нас появляется знание, как взять под контроль диффузию.
- Каким образом?
- С помощью очередного артефакта древних. Он носит имя «Солнечный нож» и считается дополнением к «Черному солнцу». Как я поняла, этот нож способен устранять различия, появившиеся в результате сближения миров. Надо лишь найти и зафиксировать их все, а потом аккуратно подчистить. Ну, и для начала разыскать сам артефакт, разумеется. Функционирующий.
- Допустим, такой артефакт существует, - сказал Демидов-Ланской, весь во власти сомнений, - познакомившись с работой «Грааля» я готов поверить, что люди, придумавшие и собравшие его, были способны снабдить его вспомогательными приборами. Я даже не стану спрашивать, зачем им потребовались все эти сложные манипуляции и что именно они планировали зачищать своим «ножом». Однако я помню, что несмотря на наличие подобных штучек, их цивилизация погибла. Эти волшебные гаджеты им никак не помогли. Антарктида оледенела, им пришлось искать новую родину, и в процессе поисков их культура деградировала. Почему вы верите, что «Солнечный нож» поможет нам с диффузией, если с его помощью они не вернули себе старый мир?
- А может, и вернули. Может, мы живем в отпочковавшемся от их магистрального течения пузыре? Я видела, Ваня, что иные миры существуют. Я была в одном из них – ничтожное мгновение, но была. Когда мы вытащим Пашу, я хочу вернуться в исходную точку. В тот день, когда мы все вылезли из-подо льда на свет. Мы все начнем с начала, перезагрузим реальность!
Демидов-Ланской покачал головой:
- Слишком сложно.
Но Патрисию было не остановить:
- У нас замечательные специалисты. И есть быстродейственный квантовый компьютер, способный выполнять триллионы операций в секунду. Подготовка к слиянию реальностей должна начинаться задолго до самого слияния. Мы напишем сценарий, мы высчитаем частоту излучений всех диффузионных событий…
- У нас нет артефакта, - напомнил он. – Без него все это лишь пустые фантазии.
- Мы его найдем! А если не получится… - она на секунду замерла, - мы соберем установку на основе «Черного солнца», способную сгенерировать сильнейший энергетический импульс, объединяющий две версии в одну.
- Потребуется прорва энергии.
- Есть мысли, как вычерпать необходимое из эфира.
Иван боялся прослыть ретроградом, но все же не мог не поинтересоваться:
- Пат, не лучше ли оставить все как есть?
- Нет, - она упрямо мотнула головой, - и вы прекрасно понимаете, что у меня нет выбора. Через четыре года здесь начнется ад. Адель постоянно твердит об этом, запугав до смерти и меня, и свою няню. Кстати, няню предстоит искать заново, прежняя вчера попросила расчет.
- Это не проблема. Няню мы найдем.
- Конечно, но я не об этом, - Пат взяла его за руку. – Ваня, вы ведь верите, что Адель предвидит будущее?
Иван, в отличие от Соловьева, действительно верил. И он не собирался сбегать, оставив напуганную грозными перспективами женщину в одиночестве.
