– Такой шикарной заварки хватает минимум на две чашки.
– И что нам нагадали? – услышала я со стороны свой механический голос.
– Сейчас гляну… Your life will totally change soon.
***
Кто знает, что это за химия такая – любовь. Порой не верится, что все наши грёзы, мечты, чувства и переживания – всего лишь результат соединения и разъединения каких-то там молекул. По-моему, это унизительно. Заземляет такие высокие порывы… В общем, чаёк был что надо, потому что в голову мне полезла такая вот высокопарная чушь. Мысли струились и перетекали друг в друга, мир вокруг слился в одно гармоничное целое. Люди вплавились в пространство, а пространство поглотило людей. Не помню, кто предложил поставить «Жёлтую подводную лодку» на проекторе (у Влада как у неженатого дизайнера, конечно, висел под потолком проектор, и чайные мысли слишком быстро и ярко обрисовали, что он может показывать на нём девушкам… По крайней мере хотелось, чтобы он был на такое способен). Первые минут пятнадцать я честно держалась, но на моменте, когда Ринго Старра унесла вдаль антилопа гну, свернулась вчетверо от хохота. Мир был прекрасен, идеален, и, честное слово, я до сих пор понятия не имею, чай ли тому виной.
Такси (гулять – так гулять! завтра возьму обед из дома) совершенно по-нью-йоркски несло меня домой. Мягко и быстро. Город, забрызганный мартовским дождём, плыл за окном совсем как в финале фильма «Взрыв из прошлого». Только у героини Алисии Сильверстоун любимый мужчина мелькнул на мокрой улице, а мой остался в синем свете ночника в «поднебесной». Я спросила разрешения покурить в машине и предалась этому подростковому наслаждению – смолить в общественном месте – со всей серьёзностью. Кажется, я наконец становилась настоящей взрослой. Работаю в огромной современной компании, тусуюсь с ребятами, которые знают, чего хотят от жизни (лопать её большой ложкой). Еду с вечеринки в такси, задумчиво и грациозно дымлю в окно, и даже с носками не облажалась.
Очень скоро твоя жизнь круто изменится, обещал чайный пакетик. Как, куда и зачем? Мне сейчас так хорошо…
Стараясь не звенеть ключами, я пробралась в комнату. Хотела схватить с кровати домашнюю одежду, нырнуть в ванную и хорошенько отмокнуть.
Сначала я приняла её за груду одежды на стуле у окна – частое явление в моей комнате. Но нет, это оказалась огромная непропорциональная кошка – взъерошенное, покрытое скомканной серой шерстью, больше напоминающей иглы дикобраза, туловище распласталось по подоконнику; длинная лапа толстыми стальными когтями зажала папиросину «Беломора»; другая лапа подпирает плоскую, как упавшая набок дыня «торпеда», голову, мутные болотистые глаза смотрят чёрными щелями в пустоту за окном, а кривозубая пасть выпускает уголком синеватую струю щипучего дыма.
2
Мышцы в животе больно сжались, словно кто-то невидимый, но хорошо натренированный как следует врезал под дых. Под ногами вместо полиэстеровой тапочной шерсти оказался колючий лёд. В горле вырос ком.
– Эй! – позвала я существо.
Кошка обернулась.
– Эй! – повторила я. Может, это всё, что я смогу выжать из себя до конца жизни?
Кошка выпустила в мою сторону огромное облако сизого дыма. Я инстинктивно загородила лицо одной рукой, а второй стала махать перед собой. Открыть дверь и выскочить? Или подойти ближе? Так и качалась туда-сюда, как осинка. Сквозь шум в ушах я услышала стук старой деревянной рамы. А когда отвела ладонь от глаз, в комнате уже было пусто. Только я и исчезающая паутинка дыма.
Утро было тяжёлым и мутным, как с похмелья. Ещё бы, после такой-то ночи! Сначала я в одной футболке запрыгнула в кровать, укуталась в одеяло и какое-то время лежала, зажмурившись. Потом встала, проверила, закрыто окно и нет ли кого, кроме меня, в комнате. Снова залезла в кровать. Снова встала и всё проверила. После третьего круга сбегала в туалет, попила воды на кухне, юркнула под одеяло и, кажется, только тогда наконец заснула.
Когда блёклый свет стал заползать сквозь стёкла и на улице выключили фонари, я приподнялась на локтях и оглядела комнату, словно чужую: беспорядок, повсюду разбросаны вещи. На столе, как сказала бы мама, можно огород сажать. Ещё бы, когда заходишь сюда, только чтобы поспать, а утром возвращаешься с кухни и из ванной, чтобы переодеться. Какая разница, как все это выглядит… Но сейчас мне вдруг стало ужасно тоскливо при виде этого неуютного приюта.
А может, все стало чужим, потому что здесь ступала лапа чудовищной, безобразной кошки? Нет, нет, этого не может быть. Не могло быть. Я закрыла глаза и снова прокрутила в голове вчерашнюю картину. Жёсткая шерсть на её спине мерно колышется от глубокого дыхания, длинное тело расплылось по подоконнику… Она должна была оставить улики!
Удивительно, как быстро можно перейти из реальности – твёрдой, понятной, неоспоримой – в иррациональный мир. Буквально перепрыгнуть. Оказывается, в такой момент ты вообще не сомневаешься, нужно ли делать этот прыжок. Не взвешиваешь плюсы и минусы двух миров, не прощаешься мысленно со здоровой головой, не представляешь себя в старости в квартире, набитой кошками, только и жаждущими твоей скорой кончины… К слову, о кошках – ими-то я окружена уже сейчас. Надеюсь, в этом нет ничего символического. Но о том, почему мы живём с 13 котофеями, давайте позже. Потому что сейчас я в первый раз за всю мою взрослую жизнь (если верить озарению в такси, начавшуюся только вчера) скакнула в мир иррационального, приняв его безропотно.
Когда читаешь какой-нибудь детектив или смотришь кино о приключениях, удивляешься (не знаю, как вы, а я вот удивляюсь), почему бы герою реально не обратиться в полицию? Зачем лезть в самое пекло лично? Ясное дело, для сюжета. Это нам и так понятно. Но уж я-то точно так бы не поступила. Моё дело – сторона, я бы вызвала себе преспокойно копов и ждала в сторонке. А то потом пойди объясни, как ты забрался в такую переделку, какие у тебя были мотивы и не нарушил ли ты, голубчик, сам ненароком закон? Ну уж нет, увольте.
И вдруг, когда с тобой случается нечто подобное, ты поступаешь самым что ни на есть идиотским образом! Встаёшь с кровати и начинаешь обнюхивать подоконник в поисках вещественных доказательств. В 26 лет. С высшим образованием.
Ну, допустим, пыль смазана. Но я сама могла её стереть вчера или пару дней назад, когда что-то наваливала или наоборот снимала. Это, скажем честно, так себе доказательство. Мерзопакостной шерсти тоже не обнаружилось. Что ещё могло после неё остаться? Пепел! Я взяла с кровати телефон, включила встроенный фонарик и полезла за стол, к батарее. Пылища! В таком изобилии найти опавший пепел невозможно. Завтра пропылесошу, обязательно. Или нет, нельзя уничтожать улики. Какие, чёрт возьми, улики?!
– Вась, есть будешь? – Марина посмотрела в тарелку, где я уже минут пять гоняла туда-сюда ложкой изюмину из мюслей. Я принялась за еду. Хватило ненадолго.
– У тебя бывали галлюцинации?
Маринка прыснула. Хорошо, что кофе успела проглотить.
– Галлюцинации? – сделала серьёзное лицо. – Нет, не было. А у тебя что, были?
– Даже не знаю…
– Как вчера, кстати, вечеринка прошла? Что нынче дизайнеры раздают? – подмигнула она. Я засмеялась:
– Не, в этом плане всё скучно. Ограничилось чаем. Ну, таким, травяным. Странным, если честно. Знаешь, мне показалось, что я с него приход словила.
Марина поджала под себя одну ногу, обняла колено руками и уставилась на меня:
– Расскажи-ка!
– Ну, всё стало каким-то идеальным. Люди, квартира. Такси. Даже наша конура.
– Но-но, хата у нас шикарная!
– Ну да. – Я огляделась по сторонам. Ни одной кошки. Как хорошо, что все они ночуют у Вики, а та дрыхнет до полудня. – А потом… В общем, странный был чай.
– А кроме чая что-то было?
