«Лучше бы он оставался обычным селянином, и мы были счастливы в своём простом доме», ― думала она.

Уходя от Лебедяны, княжич тоже размышлял. Он понимал, что простое человеческое счастье, что было у него последние солнца, больше ему недоступно. Обязанности и долг окружали его. Он должен был заслужить уважение своих людей и даже вселять некоторый страх, иначе прослывёт слабым правителем.

Его тянуло к Лебедяне, как к памяти о прожитых с ней солнцах, как к матери своих детей, но как женщина она больше не интересовала его. Расцветающая на глазах Цветана была прекрасна и манила его. Её глаза, волосы, тонкий стан, будто у молодой девицы, забота, с которой она говорила о Северных землях, и действия, которые она хотела предпринять для улучшения жизни селян, ― всё это пробуждало уважение, поклонение и обожание. И она была его законной женой. Но Доброслав не хотел неволить княжну. Наоборот, ему было важно завоевать её любовь, доказать ей, что он уже не зелёный юнец, а взрослый муж, и своими поступками, мудрым решениями и добрым отношением вызвать ответное чувство.

После отъезда знатных гостей жизнь в нашем доме изменилась. Всё внимание переместилось на вернувшихся после долгой разлуки мужчин ― Демида и особенно Ведмурда. Братья моего мужа не могли поверить, что отец жив и снова с ними. Одно дело ― слушать мои с бабушкой заверения в том, что он в здравии и находится в дальних землях, а другое ― видеть его своими глазами и слышать рассказы о дальних странствиях.

Волхв поведал нам историю своего спасения с поля битвы, описал встречу с Валидом и их путешествие к древнему капищу волхвов. Но о самом обучении у старцев промолчал. Зато долго беседовал об этом с нашим старшим сыном, Милославом. Тот давно привлекал моё внимание своими рассуждениями, задумчивостью и умением без слов понимать других людей и происходящее вокруг. В этом они с Радамилой были похожи. Только она не могла стать служителем Велеса, хотя такое иногда случалось, и женщины становились волхвами, но сердце моей дочери принадлежало мирской жизни, а вот старший сын мог пойти по стопам деда.

Демид хотел, чтобы Милослав стал воином, но я смогла убедить его, что раз Ведмурд стал волхвом, то и для сына это хороший путь.

– Он будет не только служителем Велеса и проводником воли Богов людям, но, как и дружинники, встанет на страже мира. И если воины следят только за неприятелем, то волхвы смотрят, чтобы из мира Нави в Явь не попадали тёмные Сущности, и сражаются с ними, если те хотят завладеть душами и сердцами людей, и даже целыми землями, ― говорила я своему Ладо. ― Вспомни тёмного колдуна, его душа давно принадлежала тьме, а с помощью магии он мог обретать сильное тело, и, чтобы победить его, понадобились заклинания и сила, которой не хватило Белозару, так как он не был посвящённым в магию, но было достаточно у Валида, в котором соединились душа колдуна и сила волка. Так и наш сын будет совмещать в себе силу человека и влияние служителя Велеса.

Демид согласно кивал головой, но я чувствовала, что путь воина для первого сына всё равно был ему ближе. Ведмурд-то успел в своей жизни проявить ратную удаль и только после этого ушёл сражаться с тьмой на границе миров.

Они оба часто беседовали с Боремиром. Я на этих разговорах не присутствовала, но видела, как меняется брат мужа. Он становился увереннее в себе и светлее с каждым днём. Ведь самое главное ― не только исправить ошибки, а простить себя за их совершение. И этого прощения ему как раз не хватало. Воин помнил, как много плохого он совершил, пока выполнял наказы князя-завоевателя. Но после разговоров с отцом и старшим братом к нему приходили принятие своего жизненного пути и вместе с этим отпущение вины в своей душе.

За этими разговорами время летело незаметно, а посевную никто не отменял. Мужчины начали по утрам уходить пахать землю, а женщины ждали их дома, встречая горячим хлебом и наваристой похлёбкой. К моменту, когда мне с семьёй предстояло отбыть в город на посвящение княжеской четы, наш участок поля был засеян. Вернуться мы планировали как раз к сбору урожая.

Накануне отъезда я пошла попрощаться к бабушке и передать ей, что каждый день к ней будут приходить мои невестки или присылать детей с продуктами. Просила её сразу дать мне знать, если она плохо себя почувствует. Но она была непривычно молчалива и отстранена, что было непривычно для наших отношений. Я пыталась узнать, что случилось, но бабушка не отвечала.

Тогда я попробовала посмотреть на неё внутренним взглядом, наткнулась на непрогляд и удивилась ему.

«Что бабушке от меня скрывать?» ― подумала я, но допытываться не стала: у каждого человека могут быть свои тайны.

Когда я ушла, бабушка легла на лежанку и вздохнула. Она знала, что дни её сочтены, но не хотела меня тревожить. Поэтому поставила защиту, чтобы я не увидела этого и не отменила поездку в город.

Идя в задумчивости домой, я встретила Вассу с Боремиром, которые возвращались с речки, куда теперь часто ходили вдвоём. Будучи просватанными, они могли себе это позволить, но я чувствовала, что дальше разговоров и объятий дело у них не заходит. Васса не хотела повторять ошибки молодости и выходить замуж беременной.

Я улыбнулась своей будущей невестке, она кивнула мне. Не верилось, что когда-то мы были соперницами: точнее, она считала меня таковой. Глядя в их с Боремиром светящиеся глаза, я вспомнила слова бабушки, которая ещё много солнц назад говорила, что счастье Вассы нескоро, и состоится оно с приезжим незнакомцем. После длительного отсутствия брата моего мужа его на самом деле можно было считать приезжим. А те изменения, что произошли в воине за долгие солнца службы князю, делали его незнакомцем даже для родных.

Домой я пришла, размышляя о том, что же нам всем предначертано и можно ли изменить судьбу.

Во дворе царило оживление. Жены братьев тоже собирались поехать в город и готовили повозки и необходимые для поездки вещи. Они планировали прибыть непосредственно ко дню посвящения и приветствовать княжескую чету среди толпы на площади. Я видела, что женщины завидуют мне с Радой, ведь мы будем находиться в свите княжны.

– Давай по дороге заглянем к Белозару? ― предложила я Демиду. ― Надо узнать, как он себя чувствует и когда время разрешения Велиславы. Хорошо бы успеть перевезти её в наш дом и мне самой вернуться, чтобы принять близнецов.

Демид согласно кивнул, а Ведмурд добавил:

– Я чувствую в том селении несколько одарённых мальчиков: зайду к ним, пора собирать послушников для обучения волхованию. В нашем селении я тоже присмотрел нескольких отроков, вернусь за ними, когда место для обучения будет готово.

– Его уже строят? ― спросил Демид.

– Княжич отдал распоряжение организовать рядом с городом большое капище, и там же будет дом для обучающихся.

– Рядом с жёнами бывшего князя? ― уточнила я.

– Да, чтобы следить за их помыслами, ― ответил Ведмурд.

Наконец мы все собрались и покинули дом. Тогда я ещё не знала, что не всем нам суждено вернуться.

По дороге в город мы заехали в селение, где находился Белозар с женой. Мой муж с отцом уже навещали его, но я не видела воина с того момента, как он привёз раненого Боремира.

Когда мы прибыли на место, то увидели перед небольшой избой довольно много народа. Были здесь и воины, пришедшие на перевязку, ведь сражение хоть и закончилось на прошлой Луне, но оставило раны на многих наших мужчинах. Были здесь и женщины, которые услышав, что местной знахарке помогал сам волхв, вернувшийся из дальних лесов, приходили к ней за исцелением немощи да за помощью в своих делах ― домашних, сердечных и прочих.

Наш приезд не прошёл незамеченным. Ведмурда узнали, и к нему сразу потянулись люди. Соскучились они по мудрости Богов, которую он нёс, ведь много солнц селянам было не у кого спросить совета, лишь у старейшин. Но те ― лишь люди, а не посредники между Богами и людьми.