В ту же ночь арестованный король Бирмы был увезён вниз по Иравади.

Английские солдаты грабили дворец. Некоторые дворцовые здания были разрушены, другие сгорели, но в целом дворец всё-таки сохранился и простоял ещё несколько десятилетий заброшенный, пыльный, но всё равно великолепный.

В 1942 году, во время Второй мировой войны, обойдя с севера Сингапур — неприступную английскую базу в Юго-Восточной Азии, — японские войска ворвались в Южную Бирму. Спустя несколько недель английские войска оставили всю южную часть страны и отступили к Мандалаю. Но и здесь они задержались ненадолго — части англичан спешили к Иравади, к её главному притоку Чиндвину, к перевалам, ведущим в спасительную Индию.

Однажды утром жители Мандалая проснулись от взрывов бомб и пулемётных очередей. Японская авиация бомбила город. Несколько зажигалок попало во дворец.

Сухое дерево занялось быстро. Громадными, до неба, факелами пылали многоярусные крыши и золочёные колонны тронных залов.

К вечеру дворца не стало.

Копия его, пять на пять метров, построенная из тикового дерева, хранится в Рангунском национальном музее.

Природа, которая в пустыне и сухих степях тысячелетиями хранит законсервированные песками храмы и крепости, совсем по-иному обращается с ними в тропиках, в джунглях. Стоит людям уйти из дома, из города, как уже через год кусты и побеги бамбука раздвинут плиты площадей, лианы оплетут стены домов и зелёные пятна травы разукрасят крышу. Пройдёт несколько десятилетий, и стены, разорванные могучими корнями, рухнут, провалятся кровли, и быстро разрастающиеся деревья закроют кронами остатки зданий. Ещё быстрее зарастают каналы и водоёмы, пропадают в кустах дороги и затягивается невидимой плесенью времени людская память.

Так почти исчезли следы монских государств Южной Бирмы и Таиланда, Ченлы, Тьямпы, Фунани — города их когда-то были населены сотнями тысяч людей, храмы их гордо высились на площадях, и дворцы, позолоченные, обширные, с лабиринтами комнат и залов, казались неподвластными времени.

Есть два исключения в Азии. Это Боробудур и Ангкор. Лишь ступа, построенная тысячу лет назад на Яве, и храмы средневековой столицы Кампучии не сдались перед натиском леса. Только воистину великие строители могли создать эти здания. И величайшие из них творили в Ангкоре.

Ещё сто лет назад об Ангкоре почти никто не знал. Ни европейские учёные, ни сами кхмеры. Так надёжно спрятали его джунгли.

Французский натуралист Анри Муо, путешествуя по отдалённым областям Кампучии, услышал легенды о «потерянном городе». Легенды эти, обычные в восточных странах, не привлекли бы его особого внимания, не повторяйся они снова и снова с точным адресом города, который видели и охотники, и рыбаки, и крестьяне из приозёрных деревень.

Натуралист был настроен скептически, но когда он услышал эту легенду от заброшенного судьбой в эти края миссионера, то согласился пройти вместе с пастырем к городу.

Сначала они путешествовали на лодке, потом пешком через лес по узкой тропинке, и в один прекрасный день, раздвинув заросли кустов, француз остолбенел от удивления. Он увидел город, который мы теперь знаем под именем Ангкор.

Исполинские храмы возвышались над самыми высокими деревьями, и даже обвивавшие их лианы и проросшие в стенах узловатые стволы не могли скрыть величественного благородства башен. Обширные террасы были покрыты чудесными барельефами, и статуи танцующих женщин выглядывали из заполненных листвой и сором ниш. Из-под чёрных порталов вылетали птицы, а под потолками храмов загадочно шуршали летучие мыши.

Французский натуралист не увидел и десятой части города: пробраться по улицам и площадям его оказалось невозможно. Но и то, что он увидел, потрясло его, настолько всё здесь было необыкновенно, неповторимо и не похоже ни на что другое в мире. Перед отъездом он долго выспрашивал у жителей ближайшей деревни, знавших о городе в джунглях:

— Кто построил его? Почему люди ушли из города? Когда это случилось?

Но крестьяне отвечали только:

— Город — дело рук царя ангелов Пра-Юна.

— Этот город построен гигантами, которые когда-то жили в наших краях.

— Этот город сам построился, потому что людям это не под силу.

…В 802 году в княжество Индрапуру приехал кхмерский принц. Очевидно, ехал он не просто так — в княжестве, одном из многих маленьких независимых государств страны, у него, возможно, жили родственники, или же престол оказался вакантен, и принц с помощью вооружённого отряда без труда смог им завладеть. Это был на первый взгляд обычный династический переворот в незначительном княжестве, и случился он так давно, что пора бы историкам, даже самым любознательным, о нём позабыть.

Принц короновался под именем Джаявармана II. Обеспечив себе власть в княжестве, он принялся увеличивать свои владения. Присоединив соседнее княжество, Джаяварман основал столицу километрах в пятнадцати от того места, где потом будет построен Ангкор. Район этот привлёк князя своим выгодным стратегическим положением. Отсюда он совершал походы. Прошло несколько лет, и Джаяварман почему-то разочаровался в выбранном месте для столицы. Он переехал за несколько километров в сторону и попробовал основать новый город. Но и это место пришлось князю не по вкусу. Тогда он перебрался на гору Пхном-Кулен, где заставил жрецов провозгласить себя живым богом.

Один из его наследников, Яшоварман I, уделял много внимания укреплению, вернее, даже обожествлению царской власти. Это можно было сделать, только заручившись полной поддержкой жрецов. И царь основывает десятки монастырей, строит храмы различных религий и, наконец, начинает возводить новую столицу, достойную живого бога. Столице дали имя Яшодхарапура. Теперь она известна под именем Ангкор.

Кхмеры прорыли множество каналов, выкопали большие водохранилища, проложили к городу дороги. Город со всех сторон был обнесён высоким валом и занимал шестнадцать квадратных километров. На этой площади обнаружены остатки восьмисот прудов и водоёмов.

Четыре широкие мощёные дороги вели в город, и по сторонам их стояли дома горожан и дворцы знати. А в самом центре города, там, где сходились дороги, на холме, был построен храм Пхном-Бакхенг. Вельможи царства старались не отставать от царя, и через несколько десятилетий все холмы вокруг города были увенчаны храмами знати.

После смерти Яшовармана наступил долгий период междоусобиц и борьбы за власть. И претенденты на престол принялись строить свои столицы, взяв за образец столицу Яшовармана. Двадцать лет Ангкор был в запустении, но новый царь, как гласит надпись, «восстановил священный город Яшодхарапуру и заставил его блистать несравненной красотой, построив дома, украшенные сверкающим золотом, дворцы, мерцающие драгоценными камнями…».

К этому времени относится создание нескольких известных храмов Ангкора, в том числе небольшого, но считающегося архитектурным шедевром храма Бантеай-Срей. Однако самые грандиозные храмы Ангкора были построены ещё через сто лет, в период расцвета могучей Ангкорской империи.

Если бы строительство Ангкора (по-русски это значит просто «город») закончилось при первых царях, то он бы так и остался одним из многочисленных, затерянных в джунглях городов, которые (если их находят) вызывают живой интерес у археологов и сдержанный — у остальных представителей человеческого рода, занятых своими делами.

Но в 1113 году на престол вступил Сурьяварман II. О нём надпись говорит: «Ещё юный, не закончивший своих занятий, он носил в себе жажду царского величия, а был он тогда в зависимости от двух повелителей». В то время, когда Сурьяварман вступил на престол, Ангкорское государство переживало очередной кризис, связанный с борьбой за власть сразу трёх претендентов на престол — самым молодым из них был Сурьяварман. Победив соперников, Сурьяварман принёс большие дары церкви. «Он, — продолжает рассказ другая надпись, — сделал богатые жертвоприношения и поднёс жрецам паланкины, опахала, хлопушки для мух, короны, подвески, браслеты, кольца и пряжки. Различным храмам он раздал украшения, утварь, земли, рабов и стада…»