Разумеется, труп пристреленного старика и других последних защитников Бенина был приплюсован к жертвам бенинской дикости.

В первых же газетных корреспонденциях Бенин был назван «городом крови». Это название привилось и стало почти официальным, хотя, как пишет современный английский историк, «члены карательной экспедиции преуспели в создании впечатления, что народ бини проводил большую часть времени, принося людей в жертву в количествах устрашающих. В действительности всё это весьма далеко от истины, хотя человеческие жертвоприношения практиковались в бенинской религии, как и в иных районах мира, включая, кстати, в своё время и Британские острова…».

Для того чтобы понять, что собой представляло Бенинское государство, следует напомнить его историю, которая к тому же имеет прямое отношение к последующему рассказу.

В своё время Бенин был самым могучим из государств, возникших вне сферы арабского и европейского влияния. Первый европеец, португалец Жоао Аффонсо да Авейро, посетивший Бенин в 1486 году, застал его в расцвете.

Предания Бенина говорят о том, что его первые цари, «оба», были выходцами из Ифе — священного города народа йоруба. В первой династии насчитывалось двенадцать царей, затем, после переворота и времени смут, престол вновь захватил «оба» из Ифе и основал династию, правящую народом бини по сей день. Жоао Аффонсо да Авейро побывал в Бенине во время царствования пятнадцатого «оба» этой династии, таким образом, основание её относится к XII веку, а возникновение государства, вероятно, к X веку.

«Оба» Бенина объединяли в своём лице светскую и духовную власть, особа царя была священной, и даже покидать свой дворец «оба» мог только в исключительных торжественных случаях. Чётко была разработана социальная система бенинского общества. Главенствующее положение там занимали советники царя, жрецы, «правители города», «правители дворца», а также наместники подвластных провинций.

Город Бенин опоясывали высокий вал и ров, а сам город занимал около двадцати пяти квадратных километров. Он был правильно распланирован и застроен глинобитными домами с фасадами, обращёнными внутрь, в изолированный и засаженный пальмами двор. В домах обязательно находились алтари многочисленным богам Бенина и духам предков. Самое большое строение в столице — царский дворец, к которому прилегали обширные внутренние дворы, окружённые высокими стенами и галереями. Тут же располагались жилища сановников, конюшни, казармы и множество алтарей и святилищ, одновременно служивших хранилищами истории государства.

Бенин — одно из первых крупных африканских государств, столкнувшихся с европейцами, что сыграло в дальнейшей его истории роковую роль.

Если в странах Юго-Восточной Азии и в Индии португальцев в первую очередь интересовали пряности, то в Африке — золото и рабы. Экспедиции за рабами в глубь материка были опасны и далеко не всегда продуктивны. Куда удобнее отыскать посредника, африканского вождя, согласного продавать рабов в обмен на оружие, ткани, порох. И «оба» Бенина стал для португальцев таким посредником. Возникла причинно-следственная цепочка: правитель Бенина продавал португальцам рабов, португальцы снабжали его оружием. Это позволяло Бенину вести завоевательные войны и захватывать новых рабов, опустошая соседние земли и подрывая собственное благополучие. И когда португальцев вытеснили голландцы, затем англичане, этот странный, не всегда мирный и в итоге губительный для Бенина симбиоз продолжался. Постепенно империя приходила в упадок. Покорённые области были безлюдны, хозяйство разрушено, в самом Бенине, военизированной империи, господствовал застой, а вельможи и жрецы, наживавшиеся на грабеже соседей, процветали. Они зачастую не щадили и собственных крестьян — народ бежал из страны. Целые поселки, даже районы Южной Нигерии были заселены эмигрантами из Бенина. Бежавший из Бенина царевич Гинува основал даже «эмигрантское» королевство Варри.

В последние десятилетия государство Бенин, спрятавшееся в лесах, потерявшее своё могущество, стало анахронизмом — с тщательно поддерживаемой властью «оба» и жрецов, с господством древних богов, рабством, отсталостью. Английская экспедиция, вторгшаяся в Бенин, заставила вельмож и жрецов содрогнуться от страха перед неминуемой гибелью государства. И, как пишет английский историк Ян Бринкуортс, «массовые жертвоприношения в Бенине случались лишь во времена великих бедствий: карательная экспедиция была самым великим бедствием в истории Бенина, может быть, за тысячу лет. В результате, охваченный паникой, обезумевший двор обратился за спасением к богам…».

А ведь до этого в Бенине побывало множество путешественников и торговцев, которые оставили описания Бенина, где нет ни слова об особой кровожадности его правителей.

В описаниях кровавой гибели государства, в пламени сгоревшей в дни разгрома столицы как-то отошло на второй план открытие, сделанное завоевателями во дворце.

«В королевском дворце, — пишет военный хирург Рот, — на высокой платформе или алтаре во всю длину его мы нашли замечательных идолов. Все они были покрыты кровью… Среди них лежали во множестве бронзовые головы с отверстиями вверху, в которые были вставлены невероятных размеров резные слоновьи бивни. Трудно представить, какое они произвели на нас впечатление… Мы взламывали эти алтари…»

Начался грабёж. Бронзовые головы и плиты, изделия из слоновой кости вывозились в Англию и оседали в домах офицеров и чиновников. Что-то из этих произведений искусства попало в музеи, что-то бенинцам удалось спрятать… Нигерийское правительство в последние годы старается по возможности вернуть в страну украденные ценности. Недавно, например, на аукционе в Лондоне за пять тысяч фунтов стерлингов нигерийцам удалось приобрести бронзовую скульптуру-портрет королевы-матери, датируемую XVI веком.

Искусство Бенина — явление уникальное не только из-за особенностей изобразительных средств. Дело в том, что в большом централизованном государстве с давними традициями, с развитым пантеоном богов не было письменности. Искусство, в первую очередь бронзовое литьё и резьба по кости, призвано было компенсировать это: бронза Бенина — это летопись государства, зашифрованная в символике обобщённых образов.

Многофигурные композиции Бенина делятся на две группы.

Первая — памятники, посвящённые тому или иному правителю или вельможе. Чаще всего это бронзовые плиты с высокими барельефами — статичными, окаменевшими фигурами: в центре находится сам герой повествования со всеми регалиями, по сторонам — его соратники и жёны, каждая фигура решена условно и лаконично, словно рисуется не сам человек, а представление о его величии. Таковы и портреты правителей со слоновьими бивнями, поднимающимися над головой, словно гигантские тиары, — здесь тот же условный стиль, то же стремление к обобщению образа: грубо вылепленное лицо теряется в высоком вороте ожерелий и под изысканным боевым шлемом. Изображения, вырезанные на бивнях, условны — этим рисункам один шаг до пиктограммы.

Условность нарушается в некоторых многофигурных композициях. В круглом алтаре Энуа фигура самого героя повествования статична, как на бронзовой плите, статичны и его соратники, но верхняя часть композиции неожиданно взрывается движением — фигуры воинов и простолюдинов словно смешались в танце. Такова же, например, известная скульптура охотника с собакой, несущего на плечах убитую антилопу, или фигуры леопардов.

Вторую группу памятников составляют портреты и маски из слоновой кости. Они резко отличаются от прочих находок во дворцах, словно перед мастером стояли иные задачи: он перестаёт быть историком, забывает о строгих канонах прославления и превращается в художника, и только художника.

Маски из слоновой кости воспеты уже не первым поколением ценителей искусства. Они заслуженно ставятся в один ряд с Нефертити. Слоновая кость передаёт мягкость линий и нежность кожи, создаётся странное ощущение, что лица эти, с широко открытыми, выпуклыми глазами, познали глубокий, дремотный покой. В чём-то близки к этим маскам портреты королев, относящиеся, очевидно, к XVI веку. Художник, лепивший их, словно забыл о величии королевы — перед нами робкая задумчивая молодая женщина в высоком колпаке-короне, с косичками, выбивающимися из-под неё. Взгляд чёрных глаз (зрачки сделаны из железа), полуприкрытых веками, устремлён вниз и задумчив, чуть капризно изогнуты губы — бронзовая Джоконда да Винчи, почти её сверстница, погружена в тайные мысли.