— Что с моими вещами, Филипп? — взглянул я на Седого.

Он стиснул зубы. Интересно: насколько хватит его терпения?

— Уже собраны. То что разрешил вам отец. А разрешил он немногое.

— Понятно. Идём. Пора мне покинуть отчий дом. Будете провожать меня.

Я первым вышел из спальни. Прошёл по коридору с тёмно-зелёной отделкой и очутился в огромном зале. Теперь здесь пусто. Нет тех гостей, ни шума, ни праздничного хохота. Только трое служанок натирали стоящие по углам огромные вазы. Спустившись по лестнице вниз, я понял, что кроме слуги в лице конопатого, бородатого повара и недоброжелательного седого меня никто не спешил провожать.

А нет. Ошибся. Выйдя на улицу, увидел десяток охранников, стоявших подле ожидавшего меня внедорожника. Неужели папенька боялся, что начну сопротивляться? Судя по тому, что я успел понять: Брюсу хватило бы одного вида этих мордоворотов, да и по-трезвому он явно не стал бы устраивать сцен.

Я сбегать тоже не собирался. Зачем? Отучусь немного, потом, как сказал тот усатый старик, отец может сменить гнев на милость. А может и не сменит. Чёрт его знает. В любом случае, проще пойти учиться в эту грёбанную академию, чем сбегать непойми куда. Пока не изучу город, местные законы, правила криминального мира — соваться из академки не стоит.

Я обернулся, сказать моим трио провожатым "пока" и всё такое, как заметил в окне второго этажа колыхнулась занавеска. Кто-то следил за моим отъездом, но не вышел провожать.

— Пора, господин, — окликнул меня один из охранников, насколько помню после вчерашней поездки: Бобби. Он открыл заднюю дверь тачки. Рядом с ним стоял его напарник: Роб.

Опять ехать в сопровождении этих здоровяков? Чего они все думают, что я сбегу? Если бы хотел, уже бы это сделал, и вряд ли бы мне кто-то смог помешать. Я направился к машине.

— Брюс! — раздался позади девичий крик.

Та самая девчонка, что вчера была в красном платье, спешила ко мне сейчас в строгих чёрных брюках и серой водолазке. Остановившись передо мной в двух шагах, она смотрела с грустью:

— Уже уезжаешь... Даже не попрощался.

— Думал ты зайдёшь, — соврал я.

— Ты же сам запретил, — нахмурила она брови. — Уже три года как...

— Значит с сегодняшнего дня запрет снят. — улыбнулся я, больше не в силах наблюдать за её унынием.

— П-правда?! — вскинула она брови в удивлении.

— Даю слово, хе-х.

И она отвела взгляд. Вероятно, вес моих слов равен что-то около нуля. Ну, ничего, будем прибавлять.

— Агата.

— Что, ты о чём? — не поняла девчонка. — Я Лина...

— Я просто пошутил. Видишь, как ты взбодрилась.

— Нашёл время для шуток, — нахмурила она брови. — Тебя отправляют в полицейскую академию. Туда же идут только...

— Госпожа Лина! — выглянула на улицу крупнотелая служанка. — Господин Арчибальд хочет видеть вас!

— Поняла. — не оборачиваясь, ответила девчонка и обратилась уже ко мне. — Мою подругу тоже отправили в академию. Ты её не знаешь, но вы могли бы сдружиться.

— А она-то что натворила? Не пришла на семейный ужин? — продолжал я тупые шутки.

— Что-то типа того, — не улыбалась Лина. Она вдруг подошла ко мне и обняла. Незаметно всунув в карман брюк несколько бумажек, тихо сказала:

— Папа запретил, но вдруг тебе пригодятся деньги.

— Спасибо, — сказал я так же тихо и посмотрел в её глаза внимательнее. Красотка. Жаль, что сестра. Ведь кем ещё могла быть? — Спасибо, сестрёнка, ты меня всегда выручаешь.

— Наконец-то ты это понял, — она улыбнулась и отстранилась. — Удачи, брат... Береги себя.

— Ага! — подмигнул я и присел на заднее сиденье внедорожника.

Оба мордоворота зажали меня с двух сторон. Сестра помахала мне на прощание. А из окна особняка взглядом провожал мой отъезд суровый отец — Арчибальд Каттани. Внедорожник покинул резиденцию.

— Филипп, ты не смог смириться с моим отъездом и решил поступить в академию вместе со мной? — взгляну я на седого, сидевшего впереди.

Он повернулся с таким видом, будто хотел ляпнуть что-нибудь колкое, но передумал и просто промолчал.

— Открой окно, возле этих двух сплит-систем жарковато, знаешь ли, — указал я на мордоворотов.

Стекло отъехало вниз на треть. В лицо подул свежий ветер.

— Ребят, а чё так скучно? Филь, включи музыку что ли. Не на похороны едем.

И тот со скрипом, но исполнил мой небольшой приказ. Его раздражение чувствовалось даже через атмосферу салона. Так забавно. Я уставился в лобовое и принялся рассматривать утренний город.

Роскошные особняки держались друг от друга на приличном отдалении. Сколько внутри каждого из них добра, даже гадать не хочу. Наверняка, обчистив любой прям наугад, можно обеспечить безбедную жизнь до конца дней, даже с учётом моего нового возраста. Мы покинули данный район богачей и приближались к высоченным небоскрёбам, налепленным один к одному. Высоченные! Их верхние этажи скрывались в серых дождевых облаках. Чёт сегодня так пасмурно, прям как вчера. Так же не всегда здесь?

Как оказалось, ехали мы не в район с кучей небоскрёбов. В данный момент неслись по объездному шоссе, обгоняя зевак. Оба мордоворота по бокам от меня начали похрапывать, как по команде. Водитель покачивал головой в такт какой-то современной композиции рэпа или чего-то иного, хрен разберёшь. Седой тыкался в странный лепестковый телефон.

— Знаете, — вдруг произнёс он. — А я ведь тоже учился в академии.

— Ого. И как там? — ответил я.

Он решил поговорить? Интересно.

— Меня забрали в императорские дознаватели через три месяца, а оттуда наняли в семью Каттани. Академия — место для неудачников, — обернулся седой, посмотрев тем самым снисходительным взглядом.

— Странно, — произнёс я.

— Что именно? — не понял седой.

— А, забей, — махнул я. — Всё равно не поймёшь.

У него дёрнулся уголок глаза. Потом, видимо, придумал что ответить в этой странной словесной битве и сказал:

— Не переживайте. Вы точно отучитесь до конца.

— Поживём-увидим. Может, я случайно пристрелю какого-нибудь придурка или слугу на задании и меня отчислят.

Седой замолчал. Думал. Через секунд десять ответил:

— Смотрите осторожней. Оружие опасно для всех одинаково, — он отвернулся и уткнулся в телефон. Явно не желая продолжать.

— Закрой окно.

И стекло поднялось...

* * *

Мы въехали в другой район мегаполиса. С виду здесь довольно прилично. Чистые городские улицы, опрятные люди вокруг. Стеклянные витрины магазинов. Кирпичные и бетонные дома. Многоквартирные и частные с двориками, как в Америке моего бывшего мира. Если бы не дым. Сначала думал, что в небе серые дождевые облака — оказалось производственный смог. С экологией короче, тут явно беда.

Мои размышления прервал резкий звук сирены, прозвучавший слишком неожиданно. Водитель дал по тормозам. Мимо нас пронеслась тёмно-синяя машина с визжащими мигалками. Очень быстро, но я успел разглядеть отверстия от пуль в дверях и лобовом стекле.

Сирена орала и с другой стороны, так громко, что глушила музыку. Мы продолжили путь и заехали в район, в котором явно не хотелось гулять по заходу солнца. Большинство окон были заколочены. Стены исписаны граффити. Посреди дороги стояла рыжая от ржавчины машины, побитая и помятая. Рядом с ней сгоревшая, судя по копоти, буквально сегодня.

Охранники напряглись, да и я тоже. Дороги здесь не убирались, вокруг мусорных баков торчали огромные кучи чёрных пакетов, возле которых копошились какие-то уродливые крысы с крыльями. Одна посмотрела на нашу тачку и зашипела, раскрыв пасть, полную здоровенных иглоподобных зубов.

Вот это нихера себе... Я начал понимать, что моё светлое будущее становится мрачнее с каждым проеханным метром.

Но мы неуклонно продолжали путь, вдоль красного кирпичного забора, окружавшего какой-то дымящийся завод с гигантскими трубами. Чем дальше мы забирались, тем медленнее была скорость. Было слышно, как под колёсами звенело битое стекло, лопались бутылки и сдавливались жестяными банки.