— Поговори с сестрой, — сказал Арчибальд на пороге. — Я подожду её в машине. Джонни, за мной!

— Я Брок, — устало и очень тихо произнёс седой охранник, стоящий у дверей.

— Пока, Филипп, — я помахал ему ручкой. — Скоро увидимся, старина!

Седой скрипнул зубами и пошёл за Арчибальдом. Так, что там дальше по расписанию?

Во дворе же тем временем рядом со здоровенным внедорожником семьи Каттани остановилась патрульная машина с номером “13” на дверях. Тринадцатый район. Оттуда вылел капитан Герберт и ещё один мужик, похожий на пирата из-за повязки на глазу, крюка на руке и деревянной ноги. Не было только попугая. Они посовещались и подошли к багажнику.

А я прошёл чуть дальше по коридору. Лина, сестра Брюса, болтала с Марианной Альбанеллой. Тихо шушукались, что слова я не мог разобрать.

— А твой брат всегда был такой… необычный?

— Имеешь в виду, скромный, застенчивый и который всегда боится разговаривать с девушками? А ещё курит, как паровоз, кашляет, как старикан…

— Что? — удивилась Марианна. — Он не курит, и он… Я слышала у него тут роман с девушкой. И, кажется, не одной...

— О чём ты? У Брюса? — не верил Лина.

— Сама слышала, как разговаривали девочки, — закивала Марианна.

Тело понемногу мне подчинялось, но лёгкую походку нужно будет тренировать ещё очень долго. Пол под моими ногами скрипнул, так что я сделал многозначительное “кхм”, чтобы не думали, будто я подслушиваю.

— Надо бежать! — сказала Марианна. — Я ещё не закончила вчерашний отчёт. Пока, Лина!

Они что-то прощебетали, чмокнули друг друга в щёчки, и Маринна пробежала мимо меня. Поскольку мне ещё нужно было списывать у неё доклад, я ей подмигнул и улыбнулся.

— О чём болтали? — подошёл я к Лине — сестре Брюса и теперь уже моей сестре.

— Да так... — скромно улыбнулась она, явно застеснявшись. — Как ты тут? Не мучают преподаватели?

— Всё хорошо, — успокоил её я. — Мне тут даже нравится.

— Я думала, ты поедешь с нами, домой...

— Отец решил, что мне лучше остаться, — ответил я. — Сказал, что это место влияет на меня лучшим образом, — я откашлялся и добавил низким грубым голосом: — Становишься настоящим мужчиной, сынок!

На голос Арчибальда не походило никак, но Лина весело засмеялась.

— Точь-в-точь, как папа, — сказала она. — У вас тут уютно, думала, намного хуже.

Ну, если бы в пяти метрах от неё не торчал здоровенный охранник, то ли Боб, то ли Роб, то кто-то из местного контингента наверняка бы к ней подошёл познакомиться. Ну и получил бы от меня по роже.

— Уютно, да. Ещё и весело бывает.

Я пожал плечами. О чём с ней разговаривать, я пока не знал, вижу её буквально третий раз в жизни. Брюс в своём дневнике только на неё жаловался. Но что это за человек, эта Лина, я понятия не имел.

— Но да, ты всё-таки изменился, — Лина дружески хлопнула меня по плечу. — Выглядишь совсем иначе. Да, судя по улыбке папы, он на тебя больше не злится. А это что там?

Она показала в окно. Копы открыли багажник, и капитан Герберт со своим помощником угощали курсантов мороженым.

— Никогда это не пробуй, — бросил на ходу бежавший мимо Йонас Саттана. Сегодня он что-то косанул с утра, поэтому нарезает круги по корпусу. Уже бледный и потный, но бегать ему ещё долго.

Курсанты лопали мороженое с таким видом, будто ели его впервые. Монах из нашей группы толкался в первых рядах.

— Кстати, спасибо за те деньги, — сказал я. — Неплохо меня выручили.

— Могу дать ещё, — она полезла в красную блестящую сумочку, которая висела у неё на плече.

— Не надо. У меня ещё остались. Да и скоро сам буду зарабатывать.

— Ну, как хочешь, — Лина обняла меня и отошла. — Папа уже машет рукой. Поеду. Вас отпускают в город?

— Отпускали вчера. И мне что-то кажется, это будет часто.

Я вышел на крыльцо, чтобы проводить её. Лина махнула мне рукой на прощание из окна, и машина вырулила к воротам, которые открыли два курсанта. Забор вокруг ворот уже расширялся.

— Ай! — пробасил монах, стоя рядом со мной, и схватился за лоб одной рукой. В другой был надкусанный вафельный стаканчик шоколадного мороженого.

— Мозги заморозил? — с сочувствием спросил я.

— Угу, — монах доел остатки и поморщился. — Не знаю, что в этом мороженом, не могу прекратить его есть. Но вторая порция только тем, кто отправится служить в тринадцатый участок. Ох, боги испытывают меня! Капитан Герберт ещё сказал, что у него служат такие тёлочки! — монах покачал головой. — Даже фотки показывал. Но меня этим не проведёшь, я-то знаю, что там служат бабищи, как Зурия и Фрида из женской общаги. Только наши ещё ничего, а те страшные, как война.

— Понимаю.

Казалось невероятным, но несколько человек капитан Герберт смог себе завербовать. Что-то странное он подмешивает в мороженное, но я пробовать не стал. Ну нахрен.

Второй выходной оказался на удивление лёгким днём. Всего две пробежки, на обед пюре с котлетой, а ещё никаких занятий. Жить можно, но курсанты с подозрением ждали начала новой недели.

— Поздравляю, курсанты! — взревел сержант Саттана на утреннем построении. — Вы пережили первую неделю! Это было сложно, потому что в прошлый поток мы потеряли больше людей! Но впереди почти целый год, так что особо не расслабляйтесь. Эта неделя будет особо весёлой. Ну что, весело вам да?

— Да, — печальным голосом ответил весь строй.

— Рады?

— Да.

— А я рад, что вы рады! — рявкнул Саттана. — А теперь, НАЛЕВО! В КОЛОННУ ПО ОДНОМУ В СТОЛОВУЮ! ШАГОМ МАРШ!

Мы повернулись, но сержант на этом не успокоился.

— Каттани, Альбанелла, Йонас Саттана! Вы остаётесь!

Строй прошагал мимо нас. Я поймал удивлённые взгляды своей группы. Староста Тайгер что-то пометил в блокноте.

— Ну что? — вполголоса спросил сержант. — Натворили делов в городе? Ну, вот сами и будете разбираться.

И что там случилось? Хотят спросить за ту разгромленную общагу? Или за что-то ещё? У остальных из нашего патруля явно были подобные вопросы, но сержант Саттана не из тех, кто на них отвечает.

— Что, курсанты, страшно? — он усмехнулся, но как-то невесело. — В кабинет к коменданту Кину бегом марш!

В кабинет коменданта академии? Ну явно случилось что-то очень странное. Мы с Марианной побежали, но Йонас остался на месте, чтобы перекинуться парой слов со сержантом. Своим однофамильцем, или кем там он ему был. Мне было интересно, что там скажут, так что я немного замедлил скорость, пока Йонас нас не догнал.

— Ребята, — объявил он загробным голосом. — Ну мы попали.

Но вместо того, чтобы печалиться, он широко улыбался.

— Что там? — спросил я.

— Сейчас всё расскажут. Всегда об этом мечтал! — Йонас припустил вперёд так, что оставил нас позади.

— Входите, курсанты! И присаживайтесь!

Комендант Кин показал на небольшой столик для совещаний, который сиротливо ютился рядом с огроменным столом самого коменданта. С самого края сидел сержант Раббан, очень грустный, даже кончики его усов печально смотрели вниз. В руке он сжимал белую кружку с цветочком, в которой было мороженое.

Мороженое было и у коменданта. Давно пора было догадаться, что в этом мире для копов мороженое лучше пончиков.

— Мы только что обсудили с сержантом Раббаном вчерашний матч, — сказал комендант и отошёл в угол, где в горшке росло дерево, покрытое красными цветами.

Сержант Раббан вздохнул и тронул стаканчик с водой, на котором торчала яркая красная птица. Она начала наклоняться в воду, типа пила. А комендант тем временем пересказывал игру.

Так, и зачем они нас позвали? Я переглянулся с Марианной и Йонасом. Они тоже не особо понимали, что происходит.

— И когда второй игрок пересёк отметку в семьдесят, — продолжал комендант, но договорить не успел.

В его монолог вмешался Раббан: