Кстати, о чумных. Один как раз сумел выбраться из саркофага в склепе, обычная нулевка. Седой же чуть ли не с радостью подскочил в его сторону и с размаху впечатал кулаком зомби по роже. Затем еще и еще раз.

Я помнил, насколько чумные сильны, даже нулевки. Но Седого это явно не волновало. Он избивал зомбаря, словно боксерскую грушу, а когда ему это надоело, взял гитару. Он держал инструмент за гриф и намеревался нанести удар.

— Может биту возьмешь? — сжалился я над инструментом.

— Биту? Скажи, Девиант, разве твоя бита может делать так?

Он ударил чумного корпусом гитары и я понял, о чем он говорит. Во-первых я заметил некий хлопок в месте удара, будто волна воздуха разошлась в стороны. А затем .услышал мелодичный звон, будто кто-то ударил по струнам. Мелодия удара, об этом говорил Седой.

Да и непохоже, что конкретно этому инструменту повредит подобное обращение. Гитара выглядела тяжелой и достаточно прочной, хотя старик весьма ловко с ней управлялся.

Он выглядел как человек, который очень любил драться, но никогда не умел. Есть такой тип мужчин, которым хорошая потасовка всегда в радость, чтоб с разбитыми носами и губами, гематомами, но без серьезных последствий. Просто помахать кулаками от души, но чтоб с такими же, как он. Не с обычными мирными беззащитными ребятами, а чтоб на равных.

В каком-то смысле Седому это место очень даже идет. Странный человек. А значит, интересный. Всегда любил копаться в душах у таких людей, потому что именно у них за плечами находятся по-настоящему стоящие истории.

Но для этого еще будет время, если мы оба сможем выбраться. Кстати, об этом.

— Надо выдвигаться, — произнес я. — Мы тут слишком нашумели, а чертоги любят тишину.

И стоило мне это сказать, как над нашими головами раздалась сирена. Низкий, пронзительный вой, который накрыл с неба весь город. Сирена верещала так, будто кто-то пытался разбудить даже мертвых. И самое паршивое, что именно это у них получилось.

Пока мы озирались по сторонам, я наконец-то догадался перевести взгляд куда надо. Вывел перед глазами карту и не сдержался, выматерившись.

— Купол сжимается, — пояснил я. — Та черная стена. И, судя по скорости, нас накроет через несколько минут. Надо бежать.

Вой сирены оборвался внезапно, но в ушах продолжало звенеть. Мы быстренько покидали вещи в карты, проверили, ничего ли не забыли. Я вооружился дубинкой, но Седой от копья отказался.

И в этот момент земля у ближайшей могилы начала шевелиться, вздымаясь и бурля. Тут же зашевелился обгоревший труп в знакомых конвульсиях. Точно так же оживали чумные, только этот сбрасывал с себя пласты обгоревшего мяса. Зато под ним обнажилась сухая серая плоть чумного.

Мелодичный звон удара и голова горелого разлетелась осколками черепа. Никакой крови или мозгов, внутри была все та же мерцающая паутина, как и у прочих чумных. Мертвый пытался восстать, причем как-то слишком быстро.

Мы с Шаполахом обыскали всю заправку, а никто из погибших ребят не проявлял признаков нежизни.

— Сирена поднимает мертвых, — подвел я очевидный итог и почесал ухо.

Из ближайшей могилы показалась рука очередного зомби, который пытался выбраться на свободу. А гул в ушах после воя сирены так и не прошел. И только тогда я понял, что это другой звук, новый. Я даже замер на мгновение, прислушиваясь.

Гул был тихим и назойливым, но он все нарастал. Поймав мой задумчивый взгляд, Седой пояснил.

— Звук тысячи голосов, топот тысячи ног. Сюда приближается армия таких же уродцев, — он кивнул на могилу, из которой уже показалась лысая голова зомби.

— Купол сжимается, — догадался я. — И гонит чумных со всех окраин.

— И поднимает тех, кто раньше оставался просто мертв.

Несмотря на его, слегка витиеватую манеру разговора, я понял, что он говорит о манекенах. И действительно, теперь и я начал различать звук более отчетливо. Там, откуда я пришел, раньше не было столько чумных. Если только большая часть чумных не оставались неподвижны в каких-нибудь точках спауна лута.

— Все, валим, — хлопнул я его по плечу. — До следующей границы бежать несколько километров.

Седой как раз не дал окончательно выбраться из могилы уже третьему зомби, а я даже охреневать от происходящего не успевал. Мы под покровом сумерек вдвоем на кладбище ломаем черепа восстающим из могил мертвецам. Это бы потянуло на дешевенький хоррор или даже комедию, не стой на кону наши жизни.

Мы выбежали с территории кладбища в том же направлении, куда раньше ушла Андия со своей дланью. Я очень надеялся, что после них дорога до следующей границы окажется свободной, но моим надеждам не суждено было сбыться.

Широкая улица, по краям которой стояли ржавые брошенные автомобили, была перекрыта чумными. И они выглядели странно, а все, что в чертогах безумия кажется странным, скорей всего смертельно опасно.

Эти чумные нас видели, ведь мы выбежали прямо на них. Пара десятков зомби просто стояли, покачиваясь и даже не пытались на нас напасть. Словно бы им кто-то дал команду просто перегородить улицу и не двигаться.

Но даже не они меня так напугали, а один единственный чумной в центре. Он был больше, массивней и явно опасней. По габаритам он напоминал чумного рыцаря, но более тучный и без меча.

Зато его руки были покрыты костяными наростами от локтя и до самых пальцев, из-за чего казалось, будто бы он носит толстые длинные перчатки. А вот когти у чумного были длинными и толстыми. Такими надо не резать плоть, а рвать сталь.

И даже не это было самым стремным во всей ситуации, а лицо крупного чумного. Даже сквозь серую кожу и иссохшие черты, я узнал его.

— Фарадей, — чумной, явно не простой, смотрел прямо на меня и я видел отблески разума в его остекленевших глазах.

— Твой знакомец? — напрягся Седой.

— Тот самый говнюк, которого я молнией прожарил.

Сердце пропустило удар, за спиной поднимался вой, а впереди маячила туша покрупневшего Фарадея. Он и в человеческом облике с легкостью бы меня уделал. В револьвере всего пять патронов, да и толку. После первого же выстрела мне бы просто на ногах удержаться.

Мозг перебирал варианты в поисках выхода, но как на зло, ничего дельного не приходило. Ну не умею я генерировать гениальные решения на ходу. Не умею.

— Надо было оставаться сидеть на той плите, — вздохнул Седой, перехватывая гитару за гриф.

То, во что превратился Фарадей не было чумным рыцарем, но и обычным зомби тоже. Оно было разумным и я точно увидел ненависть при взгляде на меня.

В то, что именно этот зомби совершенно случайно оказался у нас на пути я тоже не верил. Все это походило на спланированную западню, потому что прямо сейчас отступать нам было некуда. Даже больше скажу, им даже нападать на нас не надо.

Несколько минут и нас накроет волна бегущей армии зомби, а следом еще и черная стена, которая то ли убьет, то ли перемелет нас, то ли Амодеш знает что еще.

Так мы и стояли перед странным чумным, который совсем недавно был обычным игроком. Бита и гитара даже против двух десятков обычных зомби на открытой улице — расклад явно не в нашу пользу.

Так еще и Фарадей. Я помню, как чумной рыцарь убил Пухляша одним ударом. И мой противник не выглядел слабее.

В этот раз паники не было. Наверное, мозг просто устал стрессовать. Адреналин спокойно разлился по венам, сердце ускорило бег, а разум привычно начал генерировать решения. Разумеется, рука сама потянулась к колоде в поисках карты с револьвером. Он был слишком массивным и тяжелым, чтобы просто таскать его за поясом.

Но чумной Фарадей оказался больше чумным, нежели Фарадеем. И сам бросился в атаку. Честно говоря, его скорость на короткое мгновение вогнала меня в ступор. Он двигался такими быстрыми рывками, что я не успевал отслеживать его передвижения.

Руки сами нашли нужную карту, благо я рассортировал все заранее.