Мне удалось накинуть простенькую иллюзию на припрятанную бочку, превратив ее в гору земли. Разумеется, объект для меня был большеват, так что и настоящей земли там хватало.

Еще рассматривал вариант спрятать револьвер в склепе, а самому укрыться снаружи, но отказался от этой идеи. Тут несколько факторов. Я боялся, что оружие повредит взрывом, а так его прикроет моим щитом. И еще была велика вероятность, что меня просто обнаружат раньше времени, а так хоть какое-то укрытие.

План «Б» тоже имелся, пусть и примитивный. В виде последней оставшейся бочки с топливом, ведь я мог подорвать сам себя вместе со склепом изнутри. Щит, по идее, должен был выдержать, но я надеялся, что до этого не дойдет.

Напряжение сменилось томительным ожиданием. Из склепа вообще не было слышно, что происходит снаружи. И я уже начал подумывать, что перемудрил со своими планами и надо бы вылезать, а не страдать фигней.

В этот момент дверь со скрипом начала отворяться. Надеюсь, это не старик решил меня проведать. Вряд ли, он бы уже показался в проеме, а не тянул дверь на себя. Следом я увидел отблески пламени и это окончательно убедило меня в том, что гости пожаловали не с добрыми намерениями.

Камень высек огромный сноп искр, хоть тут прошло все как надо. Разумеется я проверил, как горит топливо и в итоге еле-еле смог закидать землей небольшую огненную лужицу.

И все равно, то ли перестарался, то ли перебздел, но в склепе в одно мгновение стало жарко и трудно дышать. И тем не менее, цель была достигнута. Рвануло так, что у меня уши заложило от треска.

Я выждал несколько секунд и рванул в сторону выхода. Подождал бы еще, но щит заискрился зеленоватой пеленой, сдерживая подступивший жар.

Когда выбежал наружу, то на мгновение замер, не понимая, в какую сторону воевать. Это был фирменный ад. Я не знаю, что здесь с топливом и каких монстров им заправляют, но уверен, что в той бутылке рома были схожие ингредиенты. Потому что ярко-красное пламя взвивалось на несколько метров в высоту.

Дыма, как ни странно, не было вообще. Зато горело все. Горела земля, горели могильные плиты и надгробия, горел склеп, а редкие сухие деревья вообще казались срисованными из какой-то адской иллюстрации.

Одно тело я заметил лишь спустя несколько секунд. Просто среди пламени было трудно разобрать останки. Знакомый щит валялся в стороне черным пятном среди полыхающего ада. Огонь почему-то не брал металл, хотя шипы и кромка явно были раскалены докрасна.

Последнего противника я заметил чуть в стороне и сразу бросился к нему. Он отходил от пожара, оставляя за собой дорожку из сброшенной обугленной одежды. Если я правильно все рассчитал, то взрыв ударил его в спину.

И прямо сейчас он опирался на один из могильных крестов и дрожащими обгоревшими руками перебирал колоду карт. Мою колоду карт. Ну, в смысле, скоро она станет моей.

Так что я лишь ускорился, когда увидел, как он активирует одну из карт, а в его ладони появляется сгусток изумрудного света, тут же охватывающий все его тело.

Несмотря на всю ситуацию, скорость и плачевное состояние противника, он не только успел заметить меня, но и голой рукой отбить неумелый выпад копья. Тут все что ли обладают нечеловеческой скоростью и реакцией кроме меня?

Выбора не оставалось, поэтому я использовал остатки инерции и просто влетел в него с плеча, сбивая с ног. Карты россыпью взлетели в воздух, а мы вдвоем покатились по земле. И каким-то непонятным для меня образом я сразу оказался под ним, а через мгновение мой щит принялся вспыхивать от резких и точных ударов.

Дезориентация продолжалась пару секунд, после чего он принялся меня душить и тут уже щит ничем не помог. Я видел налитые кровью глаза, местами обгоревшее лицо и искривленный рот. Ненависть и торжество.

Сначала сработали обычные человеческие рефлексы, сраный инстинкт самосохранения, который погубил не меньше жизней, чем спас. Я попытался расцепить его руки, но лишь потратил драгоценные секунды, потому что хватка у противника была немногим слабее, чем у Наруча.

Слава Амодешу, я вовремя вернул мысли под контроль и поступил правильно. Торжество на роже ублюдка сменяется удивлением, а затем и паникой. Да, нож в ребра, это всегда неприятно.

Враг отстраняется, пытаясь нащупать рану, я со всей силы пинаю его, а затем переворачиваюсь на живот. Горло до сих пор ощущает его пальцы, дышать было трудно. Я пополз в сторону копья. Противник ранен, надо потянуть время, у меня есть щит, я в безопасности. Есть же?

Я полз среди разбросанных карт, но интересовало меня сейчас только мое оружие. Схватив копье, с трудом поднялся на ноги. В глазах плыло, дыхание сбито, сердце колотится, перекачивая чистый адреналин с примесью крови.

Обернулся я ровно в тот момент, когда бейсбольная бита, усеянная толстыми гвоздями, влетела мне прямо в лицо. Боли не было, лишь зеленая вспышка и легкий хлопок. С таким звуком лопнул последний заряд моего щита.

Удар у парня сильный, тут спорить не стану. Хоть он и не причинил никакого урона, меня все равно отбросило на пару метров минимум. Копье улетело в сторону, а я вновь оказался дезориентирован, лежа на земле. Порывался встать, но тело не слушалось, голова вообще казалась чугунной.

— Так сложно было просто оставить карты, а? — рявкнул он. — Тупорылый случай. Ты же просто статист в чертогах, твоя обязанность развлекать Амодеша своей дохлой рожей.

— А может я жить хочу? Выбраться отсюда?

— Ты? — рассмеялся парень. — Ты случай, случаи не выживают. Никогда такого не было. Думаешь, своровал колоду барахла и теперь у тебя есть шансы? Да свинорожие только жратву тащат, да шмотье, это все знают. Что ты сделаешь? Купишь себе билет на поезд? Тебя еще до перрона закопают. Или может быть босса решил завалить? Пройти чертог?

Голос был хриплым, ему явно больно и тяжело давался этот разговор. Но он продолжал и продолжал говорить, явно наслаждаясь своей победой, приближаясь все ближе и ближе. Какой же у него мерзкий голос.

Звук удара был похож на гонг. Будто били по железному гонгу. Или наоборот, гонгом, по чему-то еще.

— Какой мерзкий голос, — послышались слова. Тихие, низкие, произнесенные наоборот хорошо поставленным голосом.

Уверенные руки подхватили меня и помогли встать на ноги. Седой держал гитару на плече, на манер дубины.

— Не очень профессионально, — кивнул я. — Так с инструментом обращаться.

— Смотри-ка, он меня еще и учить будет.

Я глянул на развалившегося на земле противника, он еще был жив, но явно плох. Как ни странно, но бок у него больше не кровоточил, это какая-то волшебная регенерация?

Я добрел до ближайшей гранитной плиты и присел, потому что стоять было слишком тяжело. Мой соперник в это время тоже пытался подняться, хватаясь за голову и постоянно падая.

— Крепко ты его приложил, — уважительно произнес я.

— Набил руку на местных зомби, — пояснил Седой, присаживаясь рядом и демонстративно похлопывая гитару.

И я только в этот момент понял, что железные набойки на инструменте вовсе не декор, а вполне себе функциональная деталь. Да этой гитарой черепа крошить можно только в путь.

— Я сначала счел тебя жадным ублюдком, — обратился я к парню, что с трудом смог подняться на ноги. — Думал, что ты просто хочешь обогатиться за мой счет, как и все предыдущие.

— В чертогах все принадлежит Амодешу, а не тебе. Пока не вытащишь это в Вавилон. А ты не вытащишь, — его голос сорвался на крик. — Потому что ты случай. Вам обоим предначертано сдохнуть тут. А я подыхать не собираюсь. Я не для того столько…

— Я, я, я, — спародировал его голос. — В этом твоя проблема. Не в жадности, а в гордыни. Она тебя погубила.

Я достал новенький револьвер, подаренный мне Андией. Хорошая возможность проверить, на что способны эпические артефакты в этом месте.

Я прицелился прямо в голову ублюдка, благо расстояние плевое, тут даже слепой не промажет. Правда держать долго я его не мог, рука начинала дрожать, слишком тяжелый.