— Нет! Просто… — я лихорадочно начала придумывать отговорку. — Просто он не говорит, что с ним, а я волнуюсь.

— Вы, случайно, не его девушка? — внезапно поинтересовалась Света.

— Что?! Нет! Нет, конечно! — заверещала я.

Девушка недоверчиво хмыкнула.

— Ладно, буду держать вас в курсе. До свидания.

Закончив разговор, я откинулась на постель и тяжело выдохнула. Его девушка? Да с чего она вообще такое взяла?! Потому что я волнуюсь за него? Да все опекуны волнуются о своих подопечных, а Кирилл был для меня именно подопечным. Как же иначе?..

Я резко встала, подошла к зеркалу и уставилась на свое худое веснушчатое лицо. Он же мне не нравится, ведь так?

— Ты не могла влюбиться в него, Алиса, — сказала я своему отражению. — Это невозможно.

Ужин прошел как в тумане. Окутанная непониманием своих чувств и волнением о Кирилле, я на автомате клала в рот еду и медленно ее жевала. Мама с бабушкой, довольные тем, что я снова в своем теле, весело обсуждали меню новогоднего стола.

После еды я соврала, что устала, и попросила не беспокоить меня. Спрятавшись в ванне от родственников, которые внезапно начали страшно раздражать, я включила воду, добавила душистой пены и с наслаждением залезла в горячую воду.

Наложив на лицо маску и воткнув наушники, я погрузилась в полный релакс, стараясь ни о чем не думать. Когда вода начала остывать, я потянулась к мочалке и гелю для душа, пузырек которого, как назло, оказался пустым. Недовольно бубня себе под нос, я слегка приподнялась, чтобы достать до шкафчика, где хранились предметы для душа. Открыв его, в нерешительности замерла. Какой гель выбрать: черничный или клубничный?

Решив поискать в глубине свой любимый, с запахом ванильного мороженого, я заметила уже начатый гель с лавандой и апельсином. Тот самый, что я наглым образом унесла из квартиры Кирилла.

Мне никогда особенно не нравилась лаванда, но на его коже этот запах был восхитительным. Взяв гель, я открыла его и поднесла к носу. Аромат Кирилла накрыл меня с головой. Прикрыв глаза, я вдыхала этот запах снова и снова, пока не закружилась голова.

Закрыв шкафчик, я выдавила гель на мочалку и, вспенив, провела ею по коже.

Минут через десять я уже стояла перед зеркалом и улыбалась своему отражению.

Засыпала я с запахом Кирилла на своем теле.

Следующие несколько дней мое настроение было похоже на американские горки. Я то радовалась, то переживала, то смеялась, то снова волновалась, а потом, поговорив со Светой, снова радовалась тому, что Кириллу легче. Однако стоило его сестре заметить, что у него вновь обостряется депрессия, мне опять становилось волнительно и грустно.

Из-за постоянных перепадов настроения я была похожа на человека, который напился энергетиков. Под вечер, когда энергия уходила, я падала на кровать и забывалась сном.

Каждый день я боялась, что из-за столь эмоционального состояния я снова переселюсь. Однако мне каким-то чудом все еще удавалось держаться.

Когда Света вдруг сказала, что завтра Кирилла выписывают, у меня внутри словно что-то рухнуло, раскрошилось и обвалилось. С одной стороны, я ждала этой новости, но с другой понимала, что после этого я уже не смогу звонить Свете и узнавать о здоровье Кирилла. Связь с ним будет утеряна, и от мысли об этом у меня даже сводило живот.

— То есть завтра его уже выписывают? — бесцветным голосом спросила я.

— Да. В восемь часов утра, — ответила Света.

— Понятно. Спасибо. Пока…

Вот и все.

Я присела на край кровати и уставилась в никуда. Ему же лучше, почему же мне стало хуже?..

Посидев немного, я решила пойти прогуляться. Открыла шкаф с одеждой и тут же наткнулась на лежащую внизу сумку, в которой я привезла вещи Кирилла. Потянувшись к ней, я открыла боковой карман, пошарила в нем и вытащила бумажник. Как я могла про него забыть?

Повертев бумажник в руках, я открыла его и пробежалась по карточкам: кредитка, скидки, купоны и водительские права. Вытащила последние и, как завороженная, уставилась на фотографию Кирилла. Внутри что-то защемило.

Что это? Что за чувство?..

Прижав руку к груди и продолжая смотреть на фотографию, я прислушалась к своим ощущениям. Душа ныла при виде Кирилла, тянулась к нему, хотела быть рядом.

— Я скучаю, — прошептала я, осознавая то, что никак не могла понять раньше. — Я страшно по тебе скучаю…

Тут же внутри меня словно что-то перевернулось с ног на голову. Тоска отошла на второй план, уступив место решимости. В голове начал созревать глупый и совершенно безумный план.

Гулять сразу же расхотелось. Вместо этого я выбрала самый вместительный рюкзак и начала складывать в него все то, что брала с собой, когда мама и бабушка возили меня на несколько дней к очередным шаманам и знахарям.

Итак, я вновь сбегала. Мой коварный план состоял в том, чтобы выбраться из квартиры рано утром — пока мама и бабушка еще спят — добраться до автовокзала, сесть на нужный автобус, встретиться с Кириллом в больнице, отдать ему бумажник и тут же вернуться домой. Обычно я сплю до двенадцати, поэтому родные не должны ничего заподозрить. В десять мама уходит на работу, а бабушка включает телевизор и погружается в марафон сериалов. Как-нибудь да смогу вернуться незамеченной.

От волнения я не спала всю ночь, ворочаясь на одном месте. В четыре утра прозвенел будильник, и я пулей полетела в ванну.

Быстро собравшись, я съела батончик мюсли, запила его соком и, сжав в руках зонтик, тихонечко покинула дом в надежде, что никого не разбудила.

До автовокзала добралась без особых проблем, однако тут меня встретили первые трудности: до шести утра билетов на нужный мне рейс вообще не было. Самое раннее отправление — 6:35. Кирилла выписывают в восемь. До его города мне ехать примерно два часа, а потом еще какое-то время добираться до больницы.

Выхода у меня было два: вернуться назад или же купить билет и прийти к Кириллу домой, а не в больницу. Подумав несколько секунд, я хмыкнула и двинулась к кассе.

Была не была.

Раньше я никогда не ездила одна на автобусе, да еще и в темное время суток. Сначала было немного не по себе, однако это чувство быстро испарилось, сменившись интересом и медленно растущей эйфорией от маленького путешествия и предстоящей встречи с Кириллом.

Заняв свое место рядом с окном, я устроилась поудобнее и приготовилась смотреть на горящие в темноте огни нашего города. В салоне было немного людей — со мной даже никто не сел, что очень даже хорошо. Я никогда не любила тесный контакт с незнакомцами, и в очередях мне всегда было некомфортно.

Думая о Кирилле и раз за разом прокручивая все варианты нашей с ним встречи, я не заметила, как уснула, а проснулась уже на въезде в город. Двух часов как ни бывало.

Сверившись с навигатором, я вышла на нужной мне остановке, поймала маршрутку и быстро добралась до района, в котором жил Кирилл.

Когда я подошла к знакомому подъезду, на часах было почти девять утра. Подойдя к домофону, я подняла руку, чтобы позвонить в нужную квартиру, но тут же ее отдернула. Внезапно меня со страшной силой начало трясти. Неужели я испугалась? Прямо на финишной прямой…

Пока я ходила из стороны в сторону, пытаясь успокоиться, из подъезда вышла женщина с двумя детьми, и я, вытаращив глаза на этот подарок судьбы, рванула к закрывающейся двери. Проскочив внутрь, я довольно улыбнулась и с замиранием сердца поднялась на второй этаж.

Опасаясь, что руки снова начнут трястись, я тут же несколько раз нажала на звонок и, крепко сжав заранее приготовленный бумажник, приготовилась ждать.

Дверь открылась. На пороге стоял не Кирилл, а какой-то худощавый парень с льняными волосами до плеч. Лицо его показалось мне смутно знакомым.

Взяв себя в руки, я хотела уже выдать заготовленный ранее текст про то, как я нашла бумажник, но блондин меня опередил:

— Ты сиделка? Отлично, проходи.

— Я…эээ…