Доведя Кирилла до постели, я помогла ему лечь и заботливо накрыла его одеялом. Чмокнув его в щеку, я встала, чтобы уйти на свое узенькое кресло, но Кирилл схватил меня за запястье и с силой притянул к себе. Я завалилась на кровать, а он, обхватив меня, прижал к себе.

— Сегодня ты спишь со мной, — сообщил он тоном, не терпящим возражений.

— Но… — сдавленно пискнула я.

— Никаких «но», — было мне ответом. — Ты сама сказала, что в этот год я должен ступить без кошмаров. Вот ты и будешь их от меня отгонять.

Кирилл поерзал и, плотнее прижавшись ко мне, уткнулся лицом в мои волосы.

— Сладких снов, мой рождественский ангел, — прошептал он.

— Спи спокойно, — ответила я и закрыла глаза.

Итак, у меня появился парень. Он старше меня на семь лет, у него сильные и одновременно ласковые руки, пронзительный взгляд и совершенно очаровательная улыбка. И, о да, я схожу по нему с ума. Один только взгляд на него, и все мои мысли тут же вылетают из головы. Надеюсь, у Кирилла происходит нечто подобное, а то было бы несправедливо.

После незабываемого Нового года прошла почти неделя. Приближалось Рождество. Кирилл делал большие успехи. Теперь он уже передвигался вполне уверенно, помогая себе моим зонтиком. От трости, принесенной Петром, он наотрез отказался. Сначала я злилась, что Кирилл прибрал к рукам мой любимый зонтик, но потом поняла, что эта злость напускная, и на самом деле мне ничего не жалко для этого парня.

За все это время я ни разу не позвонила домой. Стыдно признать, но я совершенно забыла о маме и бабушке — Кирилл полностью завладел моим сознанием. Вновь.

В Рождество Кирилл позвал меня на свидание. Первое, официальное, включающее в себя все банальности — от просмотра кино до прогулки по вечерним улицам города. Боже, как я была счастлива!

Разумеется, фильм мы почти не смотрели — задние сиденья, оказывается, действительно идеально подходят для того, чтобы незаметно целоваться. Полтора часа мы буквально не могли оторваться друг от друга. Просыпав попкорн еще в начале фильма, мы убрали подлокотник, который разделял нас, и больше его не опускали. Даже когда в конце загорелся свет, и Кирилл мягко отстранился от меня, я тут же притянула его обратно. Люди откровенно пялились на нас, но мне было все равно, что удивительно, ведь совсем недавно я была уверена, что никогда не буду целоваться и обниматься со своим парнем на глазах у всех. Вот, что делает любовь — сметает все принципы подчистую.

После кино мы пошли в кафе. От переполняющих меня эмоций я совершенно не хотела есть, зато Кирилл сильно проголодался. В итоге я выпила лишь молочный коктейль, в то время как он съел порцию картошки фри, бургер и два сэндвича.

Потягивая из трубочки свой коктейль и глядя на то, как Кирилл ест, во мне просыпалась внутренняя бабушка и тихо радовалась хорошему аппетиту парня. Расправившись с едой, Кирилл посмотрел на меня осоловевшим взглядом и томно поинтересовался, куда мы пойдем дальше.

Не раздумывая, я объявила, что хочу гулять. Хочу любоваться огнями ночного города, держать за руку любимого человека, останавливаться каждый раз, когда хочется его поцеловать, вставать на цыпочки и подставлять ему свои губы.

Обо всем этом, разумеется, я Кириллу не сказала, однако то ли он был чертовски догадливым, то ли между нами установилась какая-то незримая связь, но он делал все, о чем я так мечтала, чего безумно хотела.

Держа Кирилла за теплую руку, я любовалась разноцветными мигающими огоньками, неоновыми вывесками, нарядными елками. Мой восторженный взгляд забавлял Кирилла, и он то и дело останавливал меня, пристально смотрел в мое лицо, гладил по раскрасневшимся от мороза щекам и мягко целовал покрытые бальзамом губы.

— Ваниль, — бормотал он, облизываясь. — Ты со вкусом ванили.

— Это не я, а мой бальзам для губ, — весело говорила я.

Так прошло наше волшебное свидание — радужное из-за новогодних огней, теплое из-за рук Кирилла и ванильное из-за моих губ. Этот день я запомню на всю жизнь. Мое первое свидание, моя первая вечерняя прогулка, моя первая любовь…

На пути домой я вдруг страшно захотела мармелада. Кирилл, как истинный джентльмен, вызвался исполнить мое желание. Мне не хотелось идти в душный магазин, поэтому я решила подождать его на улице, наслаждаясь мягкой погодой и мерцающими гирляндами на деревьях.

Ловя варежкой редкие снежинки, я услышала рядом с собой детские крики и невольно обернулась. Молодая симпатичная женщина вела за собой двух маленьких детишек, одетых как снеговики, а за ней шел мужчина и тоже держал за руки двух детей постарше. Все четверо были похожи как две капли воды: пухлощекие, голубоглазые, с румяными щеками как у Деда Мороза.

Засмотревшись на детей, я не заметила, как их отец остановился передо мной и радостно поздоровался. Я перевела взгляд на мужчину и даже приоткрыла рот от удивления. Это был тот самый шаман, на которого так разозлилась мама.

Его серо-зеленые глаза искрились весельем и любопытством, что делало его похожим на Питера Пена. Правда, уже повзрослевшего и остепенившегося, однако все еще такого же хитрого и любящего веселье.

— Здрасьте, — пролепетала я, прижав руки в варежках к груди.

— Как ты? — спросил шаман. Кажется, его звали Михаил. Память на имена у меня скверная…

— Все в порядке, спасибо. А вы? — Удивление во мне постепенно испарялось, уступая место любопытству.

— Хорошо, как видишь, — ответил мужчина, глядя на своих детей. — Вот, идем за вкусняшками.

Детишки, которые сначала с интересом меня разглядывали, теперь уже начали тянуть отца к магазину. Стоящая у входа женщина с остальными малышами терпеливо ждала мужа.

— С прошедшими праздниками тебя, Алиса, — весело пробасил шаман и, развернувшись, направился к жене.

— Извините! — вдруг выкрикнула я.

Мужчина остановился и обернулся. Дети с еще большим усилием потащили его к матери, но он упрямо стоял на месте и ждал дальнейших моих слов.

— Могу я у вас кое-что спросить? — осторожно поинтересовалась я.

Мне словно кто-то на ухо шептал, что не следует упускать возможность — другой такой может уже не представиться. Ведь какова вероятность совершенно случайно встретить на улице шамана? Или это не случайность?..

Мужчина кивнул мне, наклонился к детям, что-то им тихо сказал и подтолкнул к матери. Все пятеро зашли в магазин, а шаман подошел ко мне.

— В тот день, когда мы к вам пришли, — начала я, немного волнуясь. — Что вы сказали моим родителям? Что помогло вам остановить эту болезнь? Что поможет мне?..

Лицо шамана озарила хитрая улыбка. В свете гирлянд казалось, что в его глазах прыгают бесенята.

— Я сказал твоим родителям, что тебе надо влюбиться.

— Что? Влюбиться? — озадаченно переспросила я.

Мужчина кивнул.

— Так просто? — удивилась я.

— Ну, я бы не сказал, что это просто. Я нив кого не влюблялся, пока не встретил свою жену, Альбину. — Взгляд шамана сделался мягким и мечтательным. — Сначала я наивно полагал, что болезнь блокируют гормоны, которые активно вырабатываются в период влюбленности. Например, эндорфины, способствующие покою и удовлетворению. Однако с годами я понял кое-что иное.

Я неосознанно подалась ближе к мужчине, в надежде поскорее услышать его секрет. То, что спасет меня от болезни.

— Вовсе не гормоны сдерживают наш недуг, а человек.

— Человек? — снова переспросила я, тупо уставившись на шамана.

— Любящий и любимый человек. Знаешь, сколько раз я находился на волоске от переселения, и сколько раз Альбина меня возвращала?

Я помотала головой.

— Да тыщу раз! — радостно объявил шаман, будто я выиграла миллион в лотерее.

— И вы удержались в своем теле?

Мужчина уверенно кивнул.

— И ни разу больше не переселялись?

Снова кивок.

— А как…

— Алиса!

Прервав свой вопрос, я повернулась к входу в магазин и увидела машущего мне Кирилла. Робко помахав ему в ответ, я снова повернулась к шаману.