Шинигами, кстати, восстановили после моего ухода, но новое здание не вызвало у меня никаких эмоций. Оно было совершенно другим, даже с учетом дефицита материалов в секторе. Бар выглядел слишком… Чистеньким.

За углом кто-то кого-то жрал, судя по звукам, но Иных там не было. Впрочем, ничего нового, некоторые вещи никогда не меняются. Когда я проходил мимо, в темноте переулка лежал лишь чей-то труп с отрезанными ногами. Человечество явно заслужило свою участь. Возможно даже Изначальный кристалл появился тут не просто так. Кажется, в какой-то полузабытой религии было что-то о конце света, который наступит из-за людских грехов. Не помню только, в которой именно религии. Кажется, во всех.

Так, не спеша, добрел до центральной башни и посмотрел наверх. Заглянуть в гости к пятому? Внутри башни было много живых людей, хоть они и не показывались наружу. Но шорохи, скрипы, отблески металла в окнах… Множество деталей считывалось моими обостренными органами чувств.

Кажется, за мной был какой-то должок перед пятым. Вроде как он выручил меня в какой-то мелочи давным-давно, но на тот момент это было крайне важно для меня. Ладно, пущу его на корм вместе с восьмым сектором самыми последними.

Я смотрел на вершину башни и размышлял о том, что было бы неплохо и самому освоить полет. А то каждый раз использовать для этого бабочку как-то странно. В конце концов, удачный эксперимент по созданию я уже провел, так чего бы нет? Просто чуть изменить геном, перестроить цепочки, увеличить эфирную проводимость… Надо будет только с размахом крыльев поработать, чтобы они смогли удержать в небе мое тело, ведь их придется использовать в боевой ипостаси.

Впрочем, а чего тянуть? Я накинул броню и сосредоточился на изменениях в организме. Запаса материала хватало, так что часть бронепластин можно и видоизменить.

Весь процесс занял около часа, но постепенно броня перестроилась в более тонкие биологические сочленения и перепонки. Основу взял у некоторых земных видов, получились крылья, похожие на бабочку.

Оглядев их, попробовал пару раз махнуть, что оказалось непривычно. Бабочки не нужны тому, кто сам может стать бабочкой.

— Отличный день, чтобы быть мной, — довольно произнес я.

Присесть, взять упор, рывок, и мое тело подбрасывает на несколько десятков метров в небо. Крылья хлопают, но навыков явно не хватает, на голом эфире не вытянешь. У моей бабочки-то был генотип летающей твари с заложенными инстинктами, так что там было проще.

Я в падении зацепился за край башни, оставляя в камне длинные борозды от когтей, вновь оттолкнулся вверх, помогая себе крыльями, но попытка была лишь немногим лучше предыдущей. Еще раз, и еще, и еще, и еще.

Я взбирался по стене, активно помогая себе крыльями, и на середине пути уже даже начало что-то получаться. По крайней мере я не улетал камнем вниз, а немного тормозил падение. Да даже если бы и рухнул с такой высоты, ничего бы со мной не случилось.

Добравшись до вершины, я сделал усиленный рывок и распахнул крылья, приземляясь на смотровую площадку. Получилось немного спланировать, но след от приземления все равно оказался солидный.

— Неплохо, — раздался голос у меня за спиной. — Двигаться ты стал лучше, по крайней мере.

Я обернулся, разглядывая молодого паренька что сидел в шезлонге на краю крыши. Это точно был не пятый. И почему его лицо кажется мне таким знакомым.

— Иуэ, — пророкотал я, подходя ближе. — Я думал встретить тут одного знакомого.

— Пятый инквизитор восьмого сектора пал смертью храбрых при исполнении своего долга. Так в отчетах написано. А ты Черный, я полагаю?

— Нет, — ответил я. — Черный ушел, Восьмой сдох. Мы нечто новое и более совершенное.

Паренек сидел в шезлонге в одних штанах и просторной футболке, потягивая янтарную жидкость из хрустального бокала. Рядом стоял второй шезлонг, а между ними столик, на котором я заметил бутылку и еще один стакан.

— Понятно, — кивнул парень. — И как зовут совершенство?

— Имена нужны рядовым особям, чтобы отличать друг друга. Я выше этого.

— Ладно, виски будешь? Что-то очень древнее, спер из личных запасов сестры.

— Ты ждал меня?

— Да, аналитики дали восемнадцать процентов, что ты можешь оказаться тут. В секторе, а не в башне. Я уже было хотел помахать тебе, но ты сначала завис, а потом забрался сам. Присоединяйся, — он кивнул на соседний шезлонг. — Или ты спешишь?

Парень был интересен. Теперь я видел суть и скорее интуитивно понимал, что стояло передо мной. Его тело было таким же, как и мое, то есть, создано из истинной энергии. Только свое я взрастил в утробе Источника, а его словно бы собрано по частям, как механизм. Он носил свое тело будто сменную одежду.

И еще эта печать, точно такая же, что не дает мне уйти из этого мира. Она висела и над ним тоже, сковывая, ограничивая.

— Ты бог? — спросил я, втягивая крылья и снимая броню.

Паренька я не опасался, а вид отсюда действительно был хорошим. Смотреть, как горит другой сектор, а не восьмой, было странно и необычно, но определенно приятно.

— Нас так иногда называют, — серьезно ответил он. — Но нет, мы просто нечто большее, чем смертные. Как и ты теперь.

— Ты пришел убить меня? — с усмешкой спросил я.

— Я бы с радостью, но нам не положено вмешиваться сильнее некоторого предела. Сам понимаешь, дурацкие правила. Туда не ходи, этого не убивай, на забор мэра не ссы. Иначе сверхсущности будут править выжженными осколками, парящими в бесконечности космоса, а не мирами. И все в таком духе. Тебя это пока что мало касается, потому что ты был рожден здесь. Но как только пойдешь дальше, прочувствуешь запреты на своей шкуре.

— То есть я могу с легкостью убить тебя.

— Да, — флегматично пожал плечами красноглазый парень. — Я просто подумал, что Восьмой захочет взять реванш, а то я его так отделал в прошлый раз. Но тут мы явно в разных весовых категориях. Никакого веселья.

Он не врал. Сейчас этот мечник был слаб, почти как обычный человек. Даже его сотканное тело практически не отличалось от человеческого. Просто оно было чуть лучше, но этого явно недостаточно.

— Ты его не победил, — прорычал я.

— Да он две минуты еле-еле продержался.

Только сейчас я заметил два меча, прислоненных к борту смотровой площадки. Обычные мечи, хоть и закаленные эфирным пламенем, если я правильно ощущаю исходящее от них тепло. Оба были вполне простыми, без всяких узоров и витиеватостей, но один чуть больше.

— Решил, что Восьмой предпочтет что-то потяжелее, он все-таки был крупным малым, — перехватил мой взгляд Иуэ.

— Что вообще происходит в этом мире? — спросил я, беря бутылку и делая большой глоток. У пойла был мерзкий вкус, но приятное послевкусие.

— Паршивое, да? — усмехнулся Иуэ. — Раньше явно не разбирались в хорошем алкоголе. Зато эта бутылка стоила, будто в нее сами единороги помочились.

— Отвечай на вопрос, не испытывай мое терпение, — произнес я спокойным голосом.

— Спокойней, приятель, — усмехнулся он. — Полегче. Как мне еще выигрывать время для обороняющихся? Ну не драться же с тобой, в самом деле. А с миром то же самое, что и со всеми другими. Не повезло.

— Поясни.

— Плохие дяди, это ты, кстати, хотят сожрать все живое, чтобы насытиться и стать сильнее. Хорошие дяди, это мы, хотим, чтобы миры жили и развивались, как им предначертано. Налицо конфликт интересов. Но есть еще дяди, которые настолько круты, что им вообще все до лампочки. И когда ваши с нашими начали устраивать драки в песочнице, то миры стали пачками уничтожаться, так что ни вашим, ни нашим. Вот взрослые и ограничили всех договором. Вроде как это совместное решение. Этот мир попал под раздачу, значит, появился или кристалл с хищной сущностью внутри, или пирамида, или еще что-то. Пришли мы, способные щелчком пальцев уничтожить вас. Но тогда бы пришли ваши покруче, убили бы нас, пришли бы наши мстить за нас и… Короче, население мира само должно доказать свое право на дальнейшее существование. Мы лишь немного помогаем.