Но как только она услышала хныканье их дочери, то словно вернулась в реальность. Магия исчезла, уступив место суровой реальности. Женщина в ужасе выдохнула и негрубо, но решительно отстранила Кристофера, отстранив его руку со своей щеки, сразу отвернулась от него и нагнулась к Лане.

Как бы Макс не пытался внушить себе, что все хорошо, что это просто недоразумение, нелепое стечение обстоятельств, но демон скребся внутри от ярости. Он думал, что раз Кесси так отреагировала на него сейчас, то у него хорошие шансы, а Лана однозначно важнее, но демон продолжал возмущенно бушевать, царапая его изнутри до глубоких болезненных ран.

И Макс сейчас тратил все силы, чтобы попытаться удержать его, прекрасно понимая, что иначе он потеряет контроль. И тогда это точно ничем хорошим не закончится. Поэтому у него не было другого выхода, как просто запереть демона внутри, а единственной известной Максу преградой для этого монстра было его внешнее безразличие. Но и это давалось с трудом. А значит осталось одно..

– Всего доброго, Кассандра, – вдруг вежливо и сухо произнес он, прощаясь и порывисто, с трудом найдя в себе силы, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел вперед, не разбирая дороги. Он понимал, что поступает грубо, что ему это будет стоить свою цену, но риск сорваться и совсем потерять контроль был слишком велик. Макс чувствовал, что всего секунда отделяет его от того, чтобы сделать так, как привык, как хочет и требует его демон: взять то, что считает своим, не дожидаясь согласия. Взять силой.

Кесси ошарашенно смотрела на спину удаляющегося Кристофера, уже почти исчезнувшего за пеленой снегопада. Еще секунду назад он был так нежен, так заботлив и внимателен, и она видела, что даже очень хотел ее поцеловать, как вдруг столь резко изменился.

Она вдруг осознала, что это произошло, как только заворочалась Лана. Именно тогда от него повеяло таким холодом, что девушка невольно поежилась даже сейчас, хотя до этого не замечала мороз на улице. Кесси не могла ничего понять. Кристофер до этого так искренне интересовался ее дочкой, даже хотел подарить этот чертов подарок, а тут поступил так, словно та разочаровала или разозлила его.

«Или это я его разочаровала?» – подумалось ей вдруг.

У нее еще до сих пор перед глазами стояло, как он вежливо и сухо попрощался и, даже не дождавшись ее ответа, развернулся к ней спиной и пошел прочь, словно земля жгла ему обувь.

«Но чего я, собственно, хотела? – спрашивала она сама себя, уже поспешно идя в сторону дома. – «Ведь я же хотела прекратить все отношения? Просто это сделал он, но результат же тот, что я и хотела?»

Но именно в тот момент, когда она это сама себе это говорила, ей стало вдруг грустно. Но дочка уже начала сильнее похныкивать, проголодавшись после долгой прогулки, и Кесси забыв о своих мыслях и чувствах, что было сил, спешила домой.

Уже когда они поели, и Лана увлеченно играла дома на полу большой гостиной, Кесси вспомнила, что так и не вытащила десерт из коляски. Ей вдруг стало интересно, что же выбрал Кристофер в той кондитерской для нее. Когда она распаковала коробочку, то увидела там кусочек шоколадного торта и меренгу. И то, и другое, она просто обожала.

«Как он угадал?» – выдохнула она, не в силах скрыть удивление. – «Он взял именно то, что я так люблю!»

Но тут она опять вспомнила его холодный взгляд и грустно вздохнула. Сейчас, вспоминая себе то, что произошло у витрины, Кесси была уверена, что видела мужчину в последний раз в своей жизни.

«Может, так оно и к лучшему», – думала она, то ли успокаивая себя, то ли признавая правильность случившегося.

*особняк Макса *

Макс сидел в своей комнате и неспешно, по глотку потягивал виски. Он не знал, хочет ли напиться или нет, но ему нравилось, как напиток, обжигая горло, проскальзывает по горлу внутрь, оставляя терпкий вкус во рту. Он не пил почти год, а теперь, вернувшись после прогулки с Кесси, не выдержал и налил себе порцию. И даже оправдание, что он очень замерз на прогулке, а особенно когда возвращался пешком до офиса, не пожелав взять свою машину, не очень его утешало.

Мужчина сидел в удобном кресле у камина и думал, как ему быть дальше. С одной стороны, его план по завоеванию Кесси успешно претворялся в жизнь, и сегодня была такая серьезная победа. Но с другой стороны, демон тоже становился все сильнее. И ему было все сложнее сдерживать его внутри, когда он был рядом с ней.

– Что задумался? – произнес вошедший Хэнк.

– Просто думаю, – произнес Макс, смотря в одну точку.

– О Кесси? – спросил друг, уверенный в положительном ответе.

– Нет, – произнес Макс. Он понимал, что думает о своем демоне.

Хэнк очень удивился. Такое же выражение лица, как сейчас обычно присутствовало у Макса весь прошедший год. А когда он иногда решал поделиться, то это всегда было о ней.

А Макс тем временем, прокручивая то, что случилось у витрины, раз за разом был вынужден признаться самому себе, что ему нужно время, чтобы взять верх над демоном, иначе он точно все испортит. А это означало взять паузу встреч с Кесси, а от такой мысли что– то болезненно сжималось внутри, отчаянно сопротивляясь такому решению. Но мужчина понимал, что если не сделает так, то все может стать только хуже или вообще, его демон уничтожит даже то, чего он с таким трудом добился. Макс не мог не сознаться себе, что уже подумывает о том, чтобы опять украсть ее, привезти сюда вместе с дочерью и открыться. А потом будь, что будет.

«Но зачем тогда был весь этот год?» – подумал он, в раздражении поставив громко стакан на столик. «Ведь план был именно в том, чтобы она пришла сама, а не так…»

Мужчина зло выдохнул, пытаясь совладать со своим телом и мыслями. Он сжал подлокотники, вцепившись в них пальцами и боясь, что сломает их ненароком, настолько в нем внутри все клокотало, а демон ревел, требуя свое.

Хэнк молча наблюдал за другом. Он понимал, что с ним что– то твориться, и уже давно. Но когда он спрашивал, то получал в ответ либо распоряжение о совершенно другом, либо саркастическую фразу, либо его просто посылали. Вот и сейчас он был бы рад помочь, вот только не знал, чем.

– Ну, так что? Что ты надумал? – продолжал настаивать Хэнк, решив, что одним посылом подальше больше, одним меньше – не имеет значения. А может в этот раз ему и повезет? Слишком уж сильно ходили сегодня желваки на лице у Макса.

– Надо отправить ей розы, – вдруг тихо сказал Макс.

– Ты опять?! – возмущенно протянул Хэнк, уже не зная, как переубедить друга от этого жестокой затеи.

Макс на это резко повернулся, прищурился и процедил:

– Ты что– то много на себя берешь последнее время. Может, сначала дослушаешь?!

– Хорошо, – примирительно выдохнул Хэнк, смиренно ожидая очередной идеи Макса.

– Это должны быть белые розы, – произнес тот, смотря на огонь. – От Кристофера. С извинениями, – сказал Макс медленно и задумчиво, опять уставившись в одну точку перед собой.

– С извинениями?! – выдохнул Хэнк, – Черт, Макс, что ты опять натворил с нашей девочкой? – не выдержал амбал.

Друг даже не стал отвечать на его вопрос и не посмотрел в его сторону. Макс просто хотел подарить ей розы, которые очень любил, но, чтобы они были белыми как тот снег, что он совсем недавно нежно смахнул с ее щеки. Он как сейчас помнил выражение глаз Кесси в то мгновение. От воспоминания об этом моменте мужчина лишь закрыл глаза и судорожно выдохнул.

Но тут же вдруг он вспомнил, что Кесси так и не сказала Кристоферу свой адрес. А это было серьезным упущением с его стороны.

– Твою мать! – раздраженно выдохнул Макс, злясь на себя, что настолько потерял голову, – надо сделать так, чтобы она сказала Кристоферу свой адрес. Но и видеть пока я ее не могу, – тихо, словно размышляя вслух, произнес он.

– Что значит, не можешь? – удивился друг.

Макс повернулся к нему, неожиданно ухмыльнулся и произнес:

– Ты так хотел разнюхать, что у нас происходит с Кесси? Вот тогда вполне можешь заняться этим вопросом. Мне нужно, чтобы Кристофер узнал ее адрес, не встречаясь с ней и нее разговаривая.