Во-вторых, сама структура паразита… поражала. Химера прежде не встречала ничего подобного. Она имела дело со многими инопланетными жизненными формами, много лет изучала биотехнологические разработки человечества. И всюду учёной встречались недочёты. Следы адаптации. ДНК-мусор. Где-то лишние части генома менее бросались в глаза, а где-то более – например, в продукции человечества, весьма посредственно имитировавшего работу Создателей.

Этот паразит ближе всего приблизился к идеалу. Химера заворожено изучала строение тела и не могла найти генетического мусора. Организм трилобита, довольно простой сам по себе, в то же время оставался гораздо сложнее работ человеческих биоинженеров. При этом он отличался изяществом. Никаких лишних органов, никаких бесполезных узлов. Нет и вредных упрощений. Идеальное для своей ниши существо. Недостижимый уровень мастерства.

Пульс Химеры участился. Она благоговейно взирала на трёхмерную модель. Теперь учёная понимала, почему этот мир притянул их. Она лицезрела работу богов. И она обязана была постичь мудрость тех, кто создал этих существ. Тех, кто сумел взять человеческую поделку и превратить её в шедевр.

«Что же делать с тобой, – тихо произнесла учёная, бросая долгий взгляд на второго трилобита, ждущего своего часа в прозрачном контейнере, – как тебя исследовать…»

Уже пришедшее в себя животное словно услышало её. Перебирая лапками, паразит приблизился к стенке и, как показалось Химере, посмотрел на неё.

***

Эль заперла дверь в каюту и сразу же стянула термобельё. Громко, с облегчением, выдохнула. Даже прикосновение ультрамягкой ткани доставляло дискомфорт, настолько возросла чувствительность сосков.

Девушка зашла в уборную – красивое слово для обозначения совмещённых туалета и ванной комнаты, заменившее в «приличном» обществе менее привлекательные термины, – и голосом активировала зеркало. В действительности зеркало не было настоящим, как не являлись окнами иллюминаторы кораблей. Микрокамеры в стенах передавали изображение на встроенный экран, позволявший не просто любоваться собой, но и вращать и приближать «отражение».

Эль избегала смотреть на грудь. Та выглядела чужой, отталкивающей. Поэтому разведчица посвятила всё внимание приведению в порядок огненно-рыжих волос. Агрессивная стрижка не требовала особенного ухода, и всё же Эль готова была заниматься ей хоть целый день. Оперируя расчёской и пятернёй, она зачесала волосы назад и чуть вверх, тщательно подчёркивая выбритые виски. Затем сделала прямой пробор. Зачесала набок. Передумала и вернула первый вариант.

В конце концов, парикмахерские эксперименты себя исчерпали, да и устала Эль делать вид, будто ниже шеи тела у неё нет. Страдальчески вздохнув, разведчица заставила себя опустить взгляд. Хотелось ей того или нет, таково теперь её тело – по крайней мере, до возвращения к цивилизации с её продвинутой медициной. А там она побежит в ближайшую клинику, пусть даже кредит придётся отдавать и её правнукам.

Эль помяла грудь, сторонясь сосков и ареол, и удостоверилась, что та не изменила ни размеров, ни формы. По-прежнему маленькая – хотя сама Эль предпочитала думать о ней как об «аккуратной» или «модельной». А вот о сосках такого уже не скажешь. Тёмные и пухлые, окружённые большими и такими же тёмными ареолами, они притягивали взор и напоминали одинокие горы посреди равнины. Что ни надень, эти упругие холмики будут проступать сквозь ткань. И ведь они ещё даже не возбуждены…

Эль извлекла из шкафчика шкатулку, в которой хранила украшения для пирсинга, и принялась перебирать их. Разумеется, ничего подходящего для её новых сосков! Она и подумать не могла, что те увеличатся вдвое, а то и втрое по всем осям.

С самого дна шкатулки девушка выудила пару красивых колец, каждое украшали три тёмно-зелёных, в цвет глаз, кристалла. Единственные украшения, имевшие достаточный размер. Но…

Эль не отрывала мрачного взгляда от колец. Те бередили воспоминания, которых она предпочитала не касаться. Когда-то давным-давно, почти в другой жизни, Эль просматривала каталоги украшений, одной рукой подбирая стиль, а другой лаская себя и представляя, как однажды разденется перед парнем и продемонстрирует ему весь комплект: кольца и подходящее к ним украшение в язык. Как он наклонится и жадно обхватит сосок губами, подцепит языком кольцо с камнями, потянет… Она приобрела эти кольца для того самого случая и каждый раз представляла, каким волшебным он будет.

Излишне говорить, что фантазии так и остались лишь фантазиями. Эль улетела с родной планеты, сбежала от требований и ненавистных обязанностей, вырвалась из невидимых сетей. Освободилась. Но так и не нашла кого-то, кому захотела бы показать этот комплект. Трудно заводить отношения, когда дольше недели нигде не задерживаешься. Каким-то образом именно эти кольца стали символизировать для Эль все не исполнившиеся желания, разочарование и боль одиночества.

Внезапно в сердце девушки вспыхнул гнев. Даже слегка закружилась голова.

«Да какая разница, чего там было?! – воскликнула она в лицо своему отражению. – Я не такая дура, чтобы вечно страдать по этому поводу! И точно не такая дура, чтобы из-за глупых воспоминаний забивать на… да на что угодно! Мне нравятся мои украшения! И мне нравится играть с ними! Я не собираюсь забивать на это только потому, что эти кольца символизируют чего-то там плохое в далёком прошлом. Лучше я сделаю вот так…».

Эль разомкнула колечко и начала вдевать в прокол.

«Лучше пусть они символизируют что-то новое…» – пробормотала она и вдруг охнула.

Обычно смена украшений не сопровождалась особенными ощущениями. Металл проходил сквозь прокол – слегка приятно, и только. Теперь же… Токсин изменил соски куда сильнее, чем полагала Эль. Движение металла сквозь прокол посылало в мозг столь сильные импульсы, что поначалу девушка даже испугалась.

Медленно и осторожно Эль продела украшение дальше. Тут же в мозгу один за другим взорвались фейерверки. Она испытывала не боль, не удовольствие, а нечто абсолютно иное. Ощущения столь непривычные для мозга, что тот не знал, как их трактовать. Казалось, будто ослепительные волны проходят сквозь грудь, доходят до кончиков пальцев и распадаются на десятки вспышек, пляшущих в нервах.

Вдев первое кольцо и замкнув его, Эль остановилась перевести дух. На кончике пухлого соска появилась капелька тёмной жидкости. Сначала Эль приняла её за кровь и здорово встревожилась. Однако стоило ей подцепить каплю кончиком пальца, разведчица поняла ошибку. Жидкость имела глубокий фиолетовый цвет, переливавшийся десятком оттенков в свете ламп.

Очередной укол страха заставил Эль дышать чаще – что с ней происходит? Что делать? Разведчица заставила себя успокоиться. Химера предупреждала, пока яд в её организме, из сосков могут наблюдаться выделения. Значит, на самом деле ничего страшного не происходит. Всего-навсего побочные эффекты токсина.

Повинуясь врождённому любопытству, Эль понюхала жидкость, прежде чем смыть струёй отдающей антисептиком воды. Фиолетовая капля имела густой, тяжёлый, по-своему притягательный запах.

Эль взяла второе кольцо и повторила процесс. Вновь накатили такие странные, интенсивные ощущения. В проколе словно образовались миллионы новых нервных окончаний. На этот раз Эль решила: ощущения ей скорее нравятся, чем нет. Разведчица полюбовалась украшениями. Те идеально сидели в её новых сосках, как будто делались специально под них.

«Правда, по-прежнему никто их не увидит, кроме меня. Да и если увидит, что подумает об этих гигантских, уродливых…» – девушка упрямо мотнула головой, гоня прочь постылые мысли.

Второй сосок увенчала крупная фиолетовая капля. Тем временем первый вновь начал выделять жидкость.

«Ну уж нет. Ещё не хватало ходить в одежде с мокрыми пятнами», – недовольно нахмурилась Эль.

Раздумывая, как же решить проблему, она пальцем убрала капли с обоих сосков. Снова понюхала. Действительно очень притягательный запах! Жидкость будто содержала какие-то феромоны!