История про то, как мать выбрала меня и взяла с собой на пляж, вместо того чтобы оставить соседям и пойти гулять с подругой.
Могли ли она этого не делать?
Ответ: наверное, могла, если бы хорошо знала кого-то из соседей. Видимо, дела обстояли иначе, и она боялась, что со мной может что-то случиться, тогда ведь проблемы возникли бы и у нее.
Вывод: это не хорошее воспоминание о чем-то светлом, то была необходимость, продиктованная здравым смыслом и элементарными нормами безопасности.
История о том, как я заперлась одна в квартире в возрасте четырех лет, и мать разговаривала со мной через дверь.
Могла ли она этого не делать?
Ответ: нет, не могла. Если бы она просто ушла куда-то заниматься своими делами, как ни в чем не бывало, то я могла бы травмироваться, выпасть с балкона, например, открыв его каким-то образом. Тогда ей нужно было бы отвечать за это перед всей семьей и законом. Ей пришлось отслеживать, все ли со мной в порядке.
Вывод: это нормальное поведение матери в такой ситуации, не более того. Тем более, она сама проворонила, когда я заперлась изнутри в пустой квартире.
История о том, как матери приснился сон, и она хотела побить парня, который якобы ко мне приставал. Пыталась защитить меня, как она думала.
Могла ли она этого не делать?
Ответ: если бы приставания действительно имели место, наверное, никак не реагировать было бы странно. Скорее нет, не могла. Но в данном случае речь идет вообще о несуществующей проблеме.
Вывод: это воспоминание не о материнской заботе, а о бредовом случае, когда человек вел себя неадекватно из-за приснившегося сна и чуть не нанес физический вред третьему лицу. По-хорошему, нужно было пройти обследование, раз она перепутала сон с реальностью.
История о том, как мать отпустила меня в другой город и разрешила бросить школу.
Могла ли она этого не делать?
Ответ: могла. Тогда мне пришлось бы ждать два года до совершеннолетия, и неизвестно, в каком психическом состоянии я дожила бы до него в том гнете.
Вывод: это можно считать хорошим поступком в мой адрес, который был реально нужен и полезен для меня.
То же можно сказать и про обучение в художественной школе. Мать могла не согласиться оплачивать мое обучение там, например. В итоге, из всего, что мне запомнилось за мою жизнь, набирается всего пара значимых и по-настоящему хороших поступков, на фоне всего остального хаоса этого недостаточно, чтобы компенсировать весь пережитый ужас.
Тем более, я по сей день не уверена, насколько это было сделано ради моего блага, а насколько была какая-то своя мотивация. Может быть, она меня отпустила, чтобы полностью посвятить себя сыну, чтобы я не мешала ей и не отнимала ресурсы, тем более, раз я сама захотела уехать. Да еще и родные это одобрили, и она этим сняла с себя всю ответственность.
Выходит, чуть ли не единственный по-настоящему хороший поступок от матери в мой адрес – это разрешение уехать в другой город. Что только подтверждает, насколько все было плохо. Действительно значимый поступок, который оказал положительное влияние на мою жизнь и имел высокую ценность от матери, – это отпустить меня подальше от себя.
Самый большой подвох таких вот светлых моментов, что вы начинаете считать чем-то хорошим для вас очень маленький вклад в ваше благополучие, а то и вовсе просто прекращение прессинга на какое-то время вам видится уже чем-то таким, за что можно благодарить судьбу.
Чтобы разрешить себе счастливую жизнь, для начала нужно осознать, где вы радовались “обглоданной кости”, как куску именинного пирога.
Если вы привыкли радоваться малому, даже неприятному и невкусному, как голодная собака, то счастье будет казаться вам чем-то далеким, недосягаемым. Словно это что-то для каких-то других людей, не таких, как вы. А на самом деле вас просто долго держали на голодном пайке, чтобы те самые редкие подачки более-менее нормального обращения или просто остановка давления на короткое время были для вас чем-то вкусным и желанным.
Поверьте, что имеете полное право на огромный вкусный торт, красиво украшенный, свежий и ароматный, приготовленный на заказ с учетом ваших пожеланий. Только ваш целый собственный торт!
Роковая ночнушка
После того как в возрасте шестнадцати лет я уехала от матери, то первое время крестилась перед ее дверью, когда приезжала погостить, прежде чем позвонить или постучаться. Я готовилась к визиту, как к испытанию. Но мысли о том, чтобы не приезжать, у меня не возникало. Тогда я, как и многие, тоже верила в ложь, что все матери любят своих детей. И хотя после всего пережитого какая-то часть меня уже знала правду, осознавать ее я была еще не готова.
На пороге встречала она, и на лице словно была маска злости, которая не исчезала даже на фоне приветственной улыбки и формальных выражений заботы, вроде вопроса: "Как доехала?”
Накормив меня с дороги, мать всегда давала мне шорты с футболкой, чтобы переодеться, а еще одну и ту же ночнушку. Она была такая белая, полупрозрачная, с розовым цветочным узором.
В этот раз мать так же вручила мне ночнушку. Тогда мне было около восемнадцати лет, и я ни с кем не встречалась, а только мечтала о том, как встречу своего первого парня. Мать тогда еще не разошлась с отчимом, и он тоже сидел с нами, брат что-то делал в своей комнате.
Мы обменялись новостями, как обычно после длительной разлуки в несколько месяцев. И я пошла переодеться в ночнушку. Вышла в ней из комнаты и проследовала в ванную, чтобы почистить зубы и умыться перед сном.
Когда я вернулась в комнату, на меня буквально накинулась мать. Она нависла надо мной всем телом и давила всей своей злостью. Лицо ее перекосило, мне сделалось не по себе.
– Что ты ходишь здесь полуголая?! Сергей на тебя смотрит.
У меня задрожали колени, а в горле пересохло. Что? Да я просто прошла в ванную комнату, чтобы умыться. При чем эту ночнушку она сама мне дала. Я словно проглотила все слова. Она что, приревновала ко мне своего мужика, которого я много лет называла папой?! Да он появился, когда я была еще в первом классе.
– Я-я-я просто умывалась, ты чего?
– Нет. Он посмотрел на тебя, когда ты проходила мимо его кресла, и мне это не понравилось!
Здравый смысл подсказывал мне, что это ненормально. Я ведь ничего не сделала. Я прямо ощущала, как у меня дрожат губы и трясутся поджилки. Словно к моему лбу приставили пистолет. Сколько же в ней агрессии ко мне! Да она ведь сейчас и ударить меня может. Надо что-то сказать. Но что? Она сама дала мне эту ночнушку, а я ничего не сделала. Я просто пошла умыться, и все!
– Ну если он на меня посмотрел, то ему и говори, че это он уставился на меня, – наверное, не слишком уверенно пробормотала я.
– Ты уже не маленькая, и сзади все видно в этой ночнушке.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
