Когда ребенок для матери – это угроза и враг, с которым нужно бороться с первых месяцев его жизни, разумеется, это не будет способствовать развитию теплых отношений между ними. Встречая такую агрессию, не имея возможности защититься, какой выбор есть у такого ребенка? Только закрыться и больше не доверять.

Сложно представить ту гамму эмоций, которая копилась тогда в моей детской душе. Наверное, обида и боль оттого, что мама так грубо поступила, непонимание, что я сделала не так и беззащитность.

Видимо, в том числе и после этого случая при любом малейшем повышении голоса или недобром взгляде от нее в свой адрес я начинала плакать. Если это происходило в присутствии других людей, она всегда возмущалась: “У этой все время глаза на мокром месте, что бы я ни сказала!” А персонально для меня добавляла: “Больше поплачешь, меньше поссышь”.

Я все детство не могла понять, почему для мамы было так важно, чтобы я меньше ходила в туалет.

По сей день я часто справляюсь с напряжением слезами, ничего не могу с собой поделать. Они просто сами текут из глаз.

Сейчас мне тридцать пять лет, и я так и не родила сама. Видимо, не захотела понять все то, что окружающие пытались мне внушить. Честно, если бы я родила и стала оправдывать все, что описала выше, то лучше не иметь детей.

Кроме того, во мне сидит какой-то страх, что такой травмированный человек обязательно тоже нанесет вред ребенку. В общем, скорее всего, ничего нового в этом всем нет. Типичные опасения пережившей подобный опыты женщины.

Я люблю детей и думала, что хочу их иметь. Но время шло, и у меня не возникало ощущения, что я готова к появлению ребенка. А после всего этого кошмара я стала убеждена в том, что рожать должны только те, кто уверен в своей готовности к родительству и сможет давать малышу всю ту любовь и заботу, которых он заслуживает. А не станет отыгрывать на нем свои травмы, страхи и комплексы.

Тем более, я долгие годы жила во внушенной мне иллюзии, что стать матерью в двадцать лет – это слишком рано. Когда ты растешь с такой мыслью, тебе начинает казаться, что надо, наверное, заводить детей ближе к тридцати. А там может не получиться выйти замуж или настигнут хронические заболевания, и срок может еще сдвинуться.

У меня, например, после тридцати проявилось заболевание щитовидной железы, которое я лечила токсичными препаратами почти два года. А теперь и вовсе не могу представить, что у меня на самом деле появится малыш. Но, возможно, что-то изменится. Я верю, что если у человека должен быть ребенок, он у него будет. Внутренне примирилась я и с вариантом жизни без детей.

Зато я открыла на этом пути становления своего внутреннего ребенка, который живет в любом взрослом, и приняла его. Позднее расскажу, какие упражнения делала, чтобы наладить контакт с этой частью своей психики.

Так что, все-таки, ребенок у меня есть. Сейчас я живу тем, что показываю самой себе мир, принимаю любовь от мужа и от себя, внимательно реагирую на свои внутренние сигналы. Стараюсь радовать себя, делать то, что мне нравится. Отстраняюсь от тех, кто влезает без спроса в мою жизнь или пытается задеть, защищаю внутреннего ребенка. В общем, сейчас я восполняю то, что недополучила в семье.

Мне еще многое нужно сделать для себя, а еще у меня есть муж, и нам вдвоем не скучно. Мы смотрим фильмы, ходим в хорошие рестораны, дарим друг другу подарки, ездим в новые места. Мы семья. Мой муж в данный момент тоже не хочет детей, и у нас нет конфликтов по этому поводу. “Не будет – и не надо. Тебе решать”, – говорит он. Так что, мы просто проживаем нашу жизнь и стараемся радоваться каждому дню. У нас две кошки, которых мы очень любим, они нам как дети.

Чтобы впустить в жизнь счастье, нужно осознать те ситуации, когда мать поступила с вами недопустимо, и как это на вас повлияло. Тогда вы получите возможность убрать последствия подобного опыта, который отравляет вас и отнимает ваш ресурс, необходимый для достижения благополучия.

Когда я пыталась что-то прояснить с матерью и отстоять себя, она любила повторять: “Ну не все же в твоей жизни было плохо!” Действительно, не все. А как вообще все может быть плохо? Тем более у ребенка. В детстве мы видим этот мир в более радужных красках и умеем быть счастливыми просто так. И даже когда нам обидно и больно, то быстро от этого отходим, убегая на детскую площадку играть и смеяться с другими ребятами.

Даже во взрослом возрасте, в сложные времена, какие-то просветы обычно все же бывают, человек не может страдать каждую секунду. В условиях голода и корка хлеба принесет радость. Хотя, возможно, человеку остается жить несколько дней, а значит, его обстоятельства трудно назвать благополучными.

Никому не придет в голову сказать тому, кто убежал от маньяка с ножом, что-то вроде: “Ну у тебя же не все время нож был к горлу приставлен!” При этом, безусловно, человек мог испытать положительные эмоции, когда понял, что может спастись, к примеру. Мы же не будем делать вывод, что раз у жертвы нападения был в какой-то момент душевный подъем, значит, не так уж плохо в целом, что маньяки на людей нападают.

Дело в том, что “не все плохо” еще не значит “хорошо”.

Когда мы счастливы в каком-то месте, то обязательно хотим туда вернуться. Но я бы ни за что не вернулась в свое детство.

Хорошо, как бы странно это ни звучало, – это когда хорошо, а не когда “не все плохо”. Какой-то малюсенький процент света в ваше окно, разумеется, мог проникать, и тогда получается, что уже этому малому вы должны быть рады, словно не достойны большего. Слова человека, который приводит подобные аргументы, следует понимать так.

С другой стороны, очень показательно то, какие детали и ситуации человек выделяет в качестве положительных. Это может помочь понять, в какой точке своего развития и освобождения от груза прошлого мы находимся. Теперь я расскажу несколько примеров того, что казалось мне хорошим в моем опыте взаимодействия с матерью.

Я выбираю тебя

Мне было около пяти лет, и подруга матери долго упрашивала ее пойти с ней куда-то, но в тот день она обещала взять меня с собой на пляж.

– Ну отдай ее соседям, пока мы куда-нибудь сходим, – не унималась мамина подруга.

– Как я ее незнакомым людям оставлю?

Я все слышала, как они спорят, и стало даже страшно, что же они решат на мой счет. До этого я никогда не оставалась с чужими людьми. Вдруг мать отдаст меня им, а сама уйдет с этой тетей Светой?

Но мать развернулась, взяла меня за руку, и мы поехали на пляж. Я была так горда и счастлива. Мама выбрала меня, я важный человек!

Казалось бы, это и вправду хорошо: мать взяла ребенка на пляж. Но дальше жизнь шла своим чередом, и стали происходить другие истории. Например, когда я училась в старшей школе, к нам пришла еще одна подруга матери и попросила у нее мой букварь для своего сына. Я всегда была человеком, который любит памятные вещи, и я стала протестовать, что букварь мой, я училась по нему в первом классе, и он мне дорог.

И мать, и ее подруга так посмотрели на меня, словно я говорю какие-то глупости.

– Да зачем он тебе, букварь тебе уже точно не понадобится, а этом мальчику он нужен, – возмущалась мать.

И почему бы его маме не пойти и не купить ему свой? Хотела сказать я, но ком встал в горле, если бы я так ответила, то точно схлопотала бы по первое число. Меня бы, конечно, не побили, но я бы ощущала себя не лучше, чем после побоев.

– Отдай его нам, – решила вмешаться мамина подруга, – а я тебе его потом верну.

Я горько кивнула, а может, и правда вернут? Разумеется, свой букварь я больше не видела. В этот день мать не выбрала меня. Она меня вообще не заметила, не видела во мне человека со своим характером и особенностями, на которые нужно обращать внимание и учитывать.

Это не было случайностью. Еще позднее, когда я уже жила отдельно от нее и навещала три-четыре раза в год, я приехала в гости, а там не оказалось моего плюшевого медведя. Папа дарил его мне, когда мне было лет восемь. Тогда я могла полностью поместиться на том мишке, как в кресле. Он был белый с красной бабочкой на шее. И я думала, что когда-то его заберу, возможно.