Наместнику Кавказа прежде всего требовалось защитить русских людей, которые, находясь рядом со столь опасными соседями, ежедневно подвер-галисьриску быть убитыми, разоренными или взятыми в плен, чтобы появиться затем в качестве рабов на невольничьих рынках Востока.

Главное зло, по мнению Ермолова, составляли так называемые мирные чеченцы, проживающие в Надтеречных аулах. Население их формально демонстрировало признаки внешней покорности русским властям. Однако именно в этих аулах был притон для всевозможных банд-групп. Лучшими наблюдателями за русскими войсками и проводниками являлись сами же «мирные» чеченцы. Перед набегами в «мирных» Надтеречных аулах сосредотачивались отряды разбойников. Сюда же они возвращались с награбленным имуществом и пленными после очередных вылазок.

Вот что свидетельствовал позднее о подобных повадках «мирных» чеченцев сосланный на Кавказ поэт А. Полежаев:

«Беспрестанно изобличаются они, — сообщал наверх Ермолов, — в воровстве, в нападениях и увлечении в плен людей наших. Нет спокойствия и безопасности. Они смеются легковерию нашему к их ручательствам. и клятвам, а мы не перестаем верить тем, у кого нет ничего священного в мире… С нетерпением ожидал я времени, чтобы истребить это гнездо гнуснейших злодеев. Сего требует строгая справедливость и слезы жителей, между которыми редкие семейства не оплакивают или убийства, или разорения»[50].

«В случае воровства на линии, — писал наместник Кавказа в своих обращениях к чеченцам, — селения обязаны выдать вора. Если скроется вор, то выдать его семейство. Если, по прежнему обыкновению, жители осмелятся дать и самому семейству преступника способ к побегу, то обязаны выдать ближайших его родственников. Если не будут выданы родственники — аулы ваши будут разрушены, семейства распроданы в горы, аманаты (заложники) повешены»[51].

18 мая 1818 года Ермолов вызвал к себе старейшин Надтеречных аулов и объявил им, что терпение русского правительства уже истощилось, и если они пропустят через свои земли хотя бы одну партию хищников, то содержащиеся в Георгиевске их заложники будут повешены, а сами они изгнаны в горы. «Мне не нужны мирные мошенники, — заявил наместник Кавказа чеченским старейшинам в заключение, — выбирайте любое — покорность или истребление ужасное».

Во второй половине сентября 1819 года Ермолов посчитал, что настало время очистить прилегающую к Тереку местность от враждебного населения. Ермолову требовалось, чтобы чеченцы сами эвакуировали свои семьи. А так как принудить их к этому можно было только «примером ужаса», в качестве жертвы был избран Надтеречный аул Дады-юрт. Тем более, что по имеющимся у русского командования разведсведениям, аул являлся разбойничьим гнездом и притоном для всех окрестных бандэлементов.

Карательную экспедицию возглавил походный атаман генерал Сысоев. Ему было приказано скрытно подойти к Дады-юрту и предложить жителям добровольно уйти за Сунжу. В случае отказа следовало взять аул штурмом и никому не давать пощады. 15 сентября 1819 года русские войска подошли к Дады-юрту. Отряд состоял из пяти рот Кабардинского пехотного полка, роты Троицкого полка, 700 казаков и пяти орудий. Сысоев предъявил ультиматум и стал ожидать от жителей аула ответа.

Дадыюртовцы, считая слова атамана пустыми угрозами, отвергли предложение российского командования и приготовились к обороне аула. Тогда войскам было приказано идти на приступ. Начался ожесточенный кровопролитный бой, какового русским войскам на Кавказе еще не приходилось испытывать. Аул был взят окончательно только тогда, когда были практически поголовно истреблены все его защитники. Из всего дадыюртовского населения в живых осталось только 14 тяжелораненых чеченцев-мужчин и 140 женщин и детей. Дады-юрт был сровнен с землей в буквальном смысле этого слова.

При штурме аула потери русских составили 10 офицеров и 240 солдат. Об ожесточении боя свидетельствует тот факт, что ранен был сам генерал Сысоев. Общие потери составили более четверти первоначальной численности отряда.

Слух об уничтожении Дады-юрта мгновенно облетел горы, и, разумеется, раньше всех он достиг Надтеречных селений. Чеченцы встревожились и сделали то, чего желал Ермолов — отправили свои семьи в горы. 1 октября 1819 года они обнаружили, что шесть батальонов русской пехоты с 13 орудиями приближаются к аулу Исти-Су. Однако поскольку семьи чеченцев были уже предусмотрительно укрыты в горах, то в Исти-Су сопротивление русским войскам в сравнении с Дады-юртом было оказано незначительное. Только в мечети селения произошла ожесточенная схватка, в ходе которой небольшая группа религиозных фанатиков была поголовно переколота в штыковом бою. Все остальные защитники Исти-Су разбежались по окрестным лесам. Русские войска потеряли шесть офицеров и 64 солдата. «Число убитых офицеров, — доносил Ермолов, — всегда, к сожалению, несоразмерно, но причиною того — их рвение и храбрость».

На следующий день разгрому подверглись села Наин-Берды и Аллаяр-аул, но аул Хош-Гельды встретил Ермолова с хлебом-солью и был им прощен. Все остальные селения оказались уже пусты — местные жители в ужасе бежали в горы. Разбои на кавказской линии временно прекратились.

— свидетельствовал на этот счет А. Полежаев.

Чрезвычайно жестокое отношение Ермолова к чеченским селам повлекло за собой взрыв ярости и ненависти к русским на всем Северном Кавказе. Именно после ермоловских «зачисток» вооруженное противоборство на Кавказе приняло бескомпромиссный характер. Но было бы неверным обвинять одного Ермолова в столь жестком отношении к местному населению. Его решимость карать непокорные племена во многом основывалась на горьком опыте предшественников, поскольку предпринимаемые ими в свое время попытки решить проблемы края «переговорными процессами», задабриваниями, заигрываниями и увещеваниями чеченцев, в основе менталитета которых лежит тяга к разбою и грабежу, не могли привести к положительным результатам.

В 1834 году на Северном Кавказе вспыхнуло восстание под руководством религиозных фанатиков и ярых русофобов Кази-Магомета и Шамиля, вошедшее в историю как Большая Кавказская война.

С начала выступления и до 1840 года судьба восстания все время висела на волоске. Казалось, еще одна военная экспедиция в горы, одно успешное сражение, и с государством мюридов будет покончено. Однако с 1840 года ситуация стремительно изменилась: военное могущество имама Шамиля усилилось, он стал полновластным хозяином всего восточного и отчасти даже западного Кавказа. Многочисленные походы русских войск неизменно заканчивались неудачей. Но уже со второй половины 1840-х годов воинское счастье отвернулось от чеченцев. Они стали терпеть поражение за поражением. Крымская война на несколько лет отсрочила развязку, но как только она завершилась, военные действия против Шамиля возобновились. В 1859 году чеченцы были наголову разгромлены. Имам Шамиль сдался русским войскам в ауле Гуниб. Плененного главаря отправили вглубь России, где он изменил свои взгляды в отношении русских.

В книге «Кавказские войны» издания 1885 года сказано следующее: