– И всё.

– И где же тогда этот перемещатель?

– Да, вот же он! – Снорфи указал на фотообои с изображением карты и девяти дверей.

Вика не могла поверить, что картинка, рядом с которой она росла девять лет, на самом деле портал в другой мир. Пожалуй, это была первая новость за сегодняшний день, которая прозвучала как что-то нереальное.

– А теперь моя очередь задавать вопросы. Правда, у меня он всего один, – улыбнулся человечек в чёрном балахоне.

Девочка перевела взгляд на домового, но ошарашенная последней новостью, не нашла слов, чтобы хоть что-то ответить.

– В этом доме есть какая-нибудь еда? – Возмущение на лице Снорфи сменилось маской проказника.

– Что? – Вика не успела до конца переключиться с карты на еду.

– Я бы не отказался что-нибудь перекусить, – и чтобы быть более убедительным, домовой решил добавить, – Я не ел почти десять лет.

– Десять лет?! – теперь девочка вернулась в реальность, – Тогда тебе определённо нужно что-то поесть. Пошли!

Кухня понравилась Снорфи больше чем комната Вики. Без сомнения, в ней пахло чем-то съедобным. Первым делом девочка предложила новому другу свою любимую кашу, её немного осталось в кастрюле, и она даже не успела до конца остыть.

– М-м, съедобно. А есть что-нибудь ещё? – Снорфи был в предвкушении от скорого и долгожданного перекуса.

– Давай посмотрим в холодильнике, – Вика открыла верхнюю секцию и достала пакет с конфетами, – Сладкое любишь?

– А что вон там? – Человечек даже не посмотрел на конфеты, взор его был устремлён куда-то к верхним полкам холодильника.

Вика достала большую синюю кастрюлю с маленькими белыми кружочками и открыла крышку.

– Тут грибной суп пюре, подойдёт?

– А что вон в той прозрачной коробочке?

В этот миг холодильник запищал, недовольный своей чрезмерной открытостью. Снорфи воспринял это недовольство на свой счёт и вновь сбежал с «места преступления», выбрав в качестве укрытия большую бежевую подушку, которая лежала на диване такого же цвета.

– Ты всегда такой трусливый? – улыбнулась Вика, закрыв дверцу. Это вполне устроило холодильник, и он умолк также быстро, как совсем недавно начал ругаться.

– Снорфи вовсе не трусливый, просто ему не нравятся громкие звуки.

– А почему ты говоришь о себе в третьем лице? – Вику забавляли чудачества и странности домового.

– Нет у меня никакого третьего лица, у меня одно лицо.

Девочка ничего не ответила, лишь весело хихикнула и снова полезла в холодильник. Снорфи же слегка насторожился, когда увидел белую открывающуюся дверь. Но прозрачная коробка с синей крышкой напомнила о пустом желудке, и человечек с помощью пары ловких движений выбрался из укрытия и уже был рядом с Викой.

– Эта коробочка называется контейнер, а в ней лежат котлеты, – сказала девочка и открыла крышку. По блеску в глазах домового, и по той силе, с которой он нюхал «добычу», Вика поняла – это именно то, что так упорно искал Снорфи, – Будешь?

Домовой радостно кивнул, схватил котлету своими крохотными ручками и начал её быстро уплетать. Девочке даже показалось, что еда слегка перевешивает человечка.

– Олько авай акоем его, шоб он опять не азозлился, – с набитым ртом предложил домовой.

Снорфи так быстро работал челюстями, что от котлеты остались лишь небольшие следы жира на его пальцах.

– А можно ещё?

Вика протянула контейнер и лишь удивилась тому, как в такое маленькое тельце умещается столько еды.

Со второй котлетой Снорфи провозился немного дольше, видимо знатно насытился первой, а может просто устал так быстро жевать. Пока домовой доедал, Вика гадала, потребуется ли ещё добавка или нет, и остановилась на мысли, что потребуется. Однако Снорфи, отправив в рот последний кусочек мясной вкуснятины, облизнул розовым и шершавым, как у кошки, язычком пальцы и довольный погладил свой живот.

– Фу-ух… Всё.

От зрелища такого аппетитного поедания маминых котлет и обилия запахов, которыми делился холодильник при каждом его открытии, живот Вики пробурчал что-то неразборчивое, но явно означающее, что он тоже не против чего-нибудь вкусненького. Девочка посмотрела на контейнер, который продолжала держать в руках.

«Съесть холодную или разогреть в микроволновке?»

– Чего стоим? – прервал размышления домовой. Вика лишь вопросительно посмотрела в ответ, – Время. Нам было бы неплохо слегка ускориться.

– Ты же говорил, что мы успеваем?

– Да, успевали, а теперь опаздываем, а ещё я говорил, что времени у нас немного.

Девочка слегка расстроилась, но ничего не сказала.

«Ладно, в конце концов, я ела сегодня, а не десять лет назад». – Подумала Вика. А, вернувшись в комнату, стала рассуждать уже вслух. – На эти обои я смотрела со дня своего рождения и, если честно, не уверена, что это портал, думаю, я бы заметила.

– Поверь мне, девочка, это портал, – Снорфи прислонился к стене, – Если это не портал, тогда я не Снорфи и до конца жизни разрешу называть меня домовым.

«Я всё равно тебя считаю домовым», – Вика улыбнулась этой мысли.

– Думаешь, я шучу? – человечек воспринял смешок, как реакцию на его слова.

– Нет-нет. Как же работает этот портал? Что нужно сделать или какое заклинание произнести?

– Всё очень просто. Нужно всего лишь прыгнуть в него обеими ногами. Но главное правило, ты не должна сомневаться в своих действиях. Поэтому я пойду первым, а ты пойдёшь следом и всё за мной повторишь. Хорошо?

– Хорошо, – неуверенно промолвила девочка, ведь слова домового её всё ещё не убедили.

Снорфи отошёл от стены на пару метров, посмотрел на Вику и зачем-то кивнул, затем разбежался и перед самой стеной прыгнул ногами вперёд. Какое-то мгновение его лапки касались обоев и, казалось, что он умеет ходить по стенам.

«Боже, он же сейчас грохнется», – Вика приготовилась к падению домового и заранее изобразила на лице сожаление. Такую маску она замечала на лицах взрослых, наблюдающих за неудачами или болью других.

Но никто не грохнулся, и некому было испытывать боль или терпеть неудачу. Снорфи просто исчез. Исчез также внезапно, как появился в жизни девочки.

Вика зажмурилась, а затем медленно открыла глаза. Домовой словно сквозь землю провалился. Девочка подошла к стене, дотронулась до неё и зачем-то постучала кулачком.

«Ай… Какая твёрдая».

Никто не ответил, и Вика не знала, что делать. Снорфи ей, конечно же, дал указания, но сейчас всё это казалось каким-то миражом, и страх окутывал медленно, но уверенно.

– Так. В лучшем случае я просто врежусь в стену и упаду на пол, – девочка решила рассуждать вслух, в надежде, что голос поможет одолеть страх, и, кажется, это помогало, – В худшем – я застряну в какой-то комнате другого мира. Но Снорфи уже там и ему нужна моя помощь. А ещё это нормально, что я больше боюсь удариться об пол, чем застрять в другом мире?

Сообразив, что отвечать на этот вопрос некому, Вика подошла вплотную к противоположной стене для большего разбега, и через мгновение две детские ножки прикоснулись к чудо-обоям.

Миг.

Стена стала ватной, и девочка почувствовала, что полностью проваливается в неё.

Миг.

Стремительное падение в полной тьме.

Миг.

Девочка продолжает падать, но скорость как будто замедляется, а, может, так просто кажется. В то же время свет с огромной скоростью начинает поедать тьму.

Миг.

Девочка стоит на песке, но от мысли о мягкой посадке падает всем телом, чтобы полежать с закрытыми глазами и осмыслить последние пару секунд своей жизни.

– Ты в порядке? – Снорфи похлопал Вику по плечу.

Девочка открыла глаза и уткнулась взглядом в белоснежный песок, который кольнул зрачки россыпью света, тут же в поле зрения были обе лапки домового.

Вика поднялась, и её взору открылось море, разливающееся во все стороны пенистыми волнами, будто все живущие где-то на дне существа разом почистили зубы, а теперь выплёвывают то, что до недавнего времени было зубной пастой. Каждый наплыв волн старался оттолкнуть любые желания отдохнуть или искупаться, да и вода цветом больше напоминала цемент и не имела ничего общего с оттенком, который многие привыкли называть нежным выражением «цвет морской волны». Небо, словно выкрашенное грифельным карандашом, было в тон морю и, где-то вдалеке они сливались в едином порыве, размывая линию горизонта. На удивление, ещё недавно белоснежный песок, не создавал сильного контраста на фоне такого зрелища, а наоборот, как хамелеон, обернулся в светло-серые краски, подстраиваясь под окружающий мир.