Оральный секс со жгучими пощечинами и грязные руки, что-то натирающие и нащупывающие у меня в вагине. А в конце соития те «товарищи» кончили на мое лицо и нарочно уронили в лужу мочи.

Нет, ясно, почему я не могла быть в обществе мужчин.

Я была унижена. Синяки прошли, но осталась боль их появления.

Стена преградила путь. Я опомнилась. Это проклятое место было отлично знакомо, я вспомнила граффити на стенах вокруг. Не знаю, куда нужно было идти. Я прислушалась. Витала лишь тишина. Найти Яна было легко только во сне.

Я села на бетонный блок и закурила ту сигарету, что выудила у Троя. Оставалось ждать хоть чего-то.

Трой. Не знаю, почему подумала о нем. Наверное, хотела вспомнить, как он выглядит. Странно, что все люди, с которыми я знакома, в голове видятся лишь смазанными пятнами вместо лиц. Не помню даже своего. И каждый раз я пытаюсь восстановить черты лица человека, ухватиться хоть за какую-то деталь, но та обращается песком и бежит сквозь пальцы. Так я и просидела какое-то время, со стлевшим окурком в пальцах.

Шаги. Я ждала их.

А затем взволнованный голос вдалеке. Кто-то нес тревожные вести в штаб, не подозревая о враге внутри их убежища. Не знаю, когда я успела принять себя за явного врага.

Я устремилась к голосу и скоро вышла на штаб: помещение с котлами и прочими заводскими машинами. В центре они обустроили неплохую гостиную с очередью диванов и кресел, стояли даже акустическая система, плитка и холодильник. Эти люди добыли электричество среди развалин.

Я обошла этаж и села у дыры в стене.

— Ричи, — мчался гонец с тревожными вестями. — Три хаты спалили!

Удар в лоб. Гонец рухнул ниц и взглянул на мужчину, что ударил.

— Кончай называть меня так. Я не пешка, а ваш чертов лидер!

— Извините, Ричард.

— «Всех уродов зовут Ричард»? — нахмурилась я, выглядывая из собирающегося народа Яна.

— Три хаты подорвали. Антихристы, суки! — повторил гонец. — Семеро наших полегли. Те, что новенькие. Эта гнида наверное, как ее..

— Морган, шлюха грязная, — напомнил лидер, потирая бороду. — Что они задумали? Есть информация от убитых?

— Нет, только то, что Антихристы бунтуют. Что делать-то?

— Заткнись. Я думаю.

— «Да, Эсфирь не такая уж и гадкая», — согласилась я.

— Айзеку передай, чтобы ехал обратно. Быстро! Они за ним пришли. Он где-то во дворе с бойцами тренируется.

Сорвался на бег гонец, сорвалась и я. Несмотря на обезболивающий эффект тех таблеток я плакала от боли. Но не сбавляла темп.

Во дворе с импровизированными турниками и грушами для битья действительно был Ян. Он топлес показывал мастерство рукопашного боя. Ковчеговцев было немного, все они были заняты укреплением тела.

Я рванула еще быстрее, хотела влететь в его спину и крепко обнять.

О как же прекрасно его тело. В тьме комнаты, когда он поцеловал меня, я и не заметила его мышц. Не заметила и тогда, когда он пришел ко мне среди ночи. Я видела его обнаженного, но не смела вглядываться. В контуры, в грубый рельеф, в перекаты мышц под бледной кожей.

Он тренировался. А я за мгновения поедала глазами его спину, ковыляя со сломанной ногой вперед. Пот лучился в движениях, будто масло. А я мечтала лишь добежать до него. Я знала, что вместе с Яном мы способны на все.

Пальцы уже чувствовали его кожу и холодные волосы, рассыпающиеся под ладонями.

Я была неуклюжа — рухнула, задев ногой упавшую балку. На шум обернулись ковчеговцы. И вовремя выбежал гонец, крича:

— В штабе замечен враг!

Те немногие схватились за пистолеты, Ян же связал волосы в хвост и взглянул, казалось, прямо на меня. Я дернулась бежать к нему, уже почти вынырнула из тени, но в дверном проеме меня оттокнуло обратно.

Я снова рухнула, но уже на спину. Дыхание потерялось, я подумала, что умираю. Долгие секунды я хватала воздух, но никак не могла вдохнуть. Наверное, так живут астматики?

А когда колокола в ушах перестали звенеть, я услышала выстрелы. Тяжело поднялась и увидела Троя среди скопища врагов.

И Ян тоже был там.

Не поняла, к кому я побежала. Спасать Троя, что не дал мне налететь на пули и потому сам показался врагу, или к Яну, которого давно хотела найти.

Я все же выбралась из тени. Хотела встретиться взглядами с Дамьяном, но тот спешно уходил с лидером. Ричард знал, что я за их спинами. Он несильно обернулся и ухмыльнулся мне. А после — выстрел.

Эта пуля должна была поразить меня, но попала в Троя. Он закрыл меня.

Странно, но я тоже почувствовала боль.

Я могла бы окликнуть Яна. Верю, что он бы бросился ко мне. И его бы убили, безоружного и неготового к бою.

Я осталась молчать. Только поймала падающего Троя и потянула изо всех возможных сил обратно во тьму. Я считала, что эта тьма заброшенного завода убережет нас от смерти.

Я слышала, как над нами потешались. Вздрагивала, когда те люди стреляли мне под ноги. Скоро еще одна пуля попала в Троя. В плечо. Тогда он потерял сознание и обмяк, хотя до того слабо, но ковылял вместе со мной. Кто-то крикнул:

— Сейчас я его и добью!

И я нашла в себе силы рывком дотащить Троя за стену. Там мы завалились на пол, и я обхватила его лицо, поднимая к себе.

— Трой, скажи, что ты живой! — я прижалась пальцами к его сонной артерии. Она все еще билась силой сердца. — Боже, прости меня. — Я хотела зарыдать, но вместо того отчаянно обняла его, спрятав зудящие глаза в его плече.

Снова голоса за стеной. Они не решались входить в помещение, где мы сидели, но все же стремились. Угрозой для них была вероятность ответной стрельбы из укрытия. И я поняла, что нужно делать.

Да, он был прав. В моей нынешней жизни это неминуемо.

Я взяла его пистолет и выглянула в окно. Мне уже приходилось стрелять. Тогда, в Призрене. Я защищала Дамьяна.

И сделала бы это еще раз, чтобы вернуть его.

Но сейчас это было вынужденной мерой. Либо мы, либо они. Третьего не дано.

Я выстрелила. И еще.

До тех пор, пока оставшиеся не скрылись в штабе.

Я убила пятерых.

А затем подхватила Троя и поковыляла прочь. Мне было тяжко, я останавливалась, чтобы отдохнуть, падала вместе с ним. Но в итоге мы оказались в такси, и водитель отвез нас в хостел близь нашего штаба.

Я не вернулась на авиазавод — за нами могли наблюдать.

— Я не убийца.

Глава двадцать вторая.

Ночь. Квартира Морган. Я спала и просыпалась в ледяном поту, как в предсмертной горячке. Сны рисовали картину, где в мою спальню входила Раэна и говорила, что Трой не выжил. Так подсознание шептало, что я виновна в этом происшествии.

В хостеле, где я оставила Троя — в развалине, именуемой «Клеопатрой» — уже работала Морган. Две пули: одна чуть ниже сердца, вторая попала в акромиальный угол лопатки и ключицы. Никто из Антихристов не сказал мне и слова. Лучше бы отчитали. Их суровые глаза даже не взглянули на меня. Молчание хуже крика.

В бреду горячки я услышала хлопок входной двери. Сорвалась с кровати и побежала в прихожую.

Эсфирь снимала алые туфли-лодочки, пока Леви и Морган тянули бледного Троя в одну из спален. Немезида наконец открыто взглянула на меня:

— Знаешь, почему меня стоит слушать? — она хищно подошла ко мне. — Потому что своеволие чревато последствиями. — Шлепок по щеке. Немезида справедливо ударила меня. — Сантиметром выше, — ее длинный красный ноготь ткнул меня в ребро над сердцем, — и он бы умер. Из-за твоей импульсивности мы могли его потерять. Ты обычный человек, так на кой черт лезешь туда, где тебе быть не дозволено?

Я промолчала.

— Ну, разумеется, что молчишь. Не сбежала. Спасибо хоть на этом.

Эсфирь ушла. А я села в кресло, ожидая хоть чего-то. Я просидела там долго, даже успела задремать.

—..эй, Оф, — Леви погладил меня по голове.

— Как Трой? — оклемалась я.

— Порядок. Уже шутит.

— Трой-то? Не верю.

— Тебя как угораздило?