— А его перевербовать, — поправила Морган.

— Да… — кивнула Эсфирь. — Яна перехватил «Ковчег».

— Да что за чертов «Ковчег»? — возмущенно рыкнула я.

— Леви рассказал тебе достаточно. Единственное, что тебе нужно знать, это то, что Яна нужно вытаскивать оттуда. «Антихристы» не терпят, когда их людей переманивают к себе.

— И каков план?

— Для начала — вычислить, куда он ушел после хостела. Этим займемся мы, Офелия, твоя задача лишь вернуть его.

— Вернуть? — захотелось рассмеяться. — Вы даже не знакомы.

— Да, но вернуть его хочешь ты. Мы лишь заберем вас в группу. Обоих.

— Я не убийца.

— Он сделает все за двоих.

— Как меркантильно с вашей стороны. Жадно.

— Можно и пожадничать. С такой-то знаменитой персоной. Что ж, — Эсфирь вальяжно поднялась, — добро пожаловать, Офелия.

— Я не давала согласия.

— Эх, — вымученно выдохнула она мне в лицо, нагибаясь так, что наши лица оказались на одном уровне. — Как дети, ей-богу, вас всех нужно за уши тянуть или манить конфетой? Как безответственно за себя и свои поступки, и так трусливо.

— О чем ты? — возмутилась я. — Я как раз таки взяла за себя ответственность, отказывая группе террористов в помощи. У тебя ломаная философия, Эсфирь.

— Может быть. Давай договоримся?

— Каким образом?

— Ты приведешь нам Дамьяна, а сама идешь на все четыре стороны. С миллионом евро в сумке.

— Я не бегу за деньгами. Извините, ребята, но я пас.

— Следующее, что я скажу, тебе не понравится, но иначе мы не можем. — Она виновато улыбнулась. — У тебя нет выбора, милая. Посмотри, есть всего два варианта: первый, где мы просто выпустим твою требуху, и второй, более выгодный обеим сторонам, — ты приводишь Дамьяна, остаешься жива, так еще и с мешком денег. Чем не рай?

Да, она потрясающий манипулятор. Было бы интересно взять у ее учителя пару советов убедительных угроз и построения иллюзий о безысходности с мнимыми рамками.

— Хорошо, я согласна.

— Было бы странно, если бы ты отказалась, — промурлыкала Эсфирь.

Не знаю, как описать чувства, вызванные ею. Этой женщиной с королевскими глазами, но лукавыми, как у самого Иуды. Она казалась мне подозрительной и исключительно неискренней, но парадоксально надёжной и человечной. Взрывная смесь.

— Ну вот и порешили! — воссиял Леви. — Я погнал! Меня ждет секс с двумя потрясающими бабами!

— Может, останешься с нами?.. — тоненько спросила Морган. — Мы могли бы хорошо поболтать.

— Не, я поехал. Покеда!

Морган неловко отвернулась, и я поняла, что отказ Цефея был пощечиной для нее. Слишком юная и мягкосердечная, чтобы быть среди них. Совсем малыш относительно этих волков с широкими улыбками и добрыми речами. Я негромко окликнула Раэну. Она заинтересованно глянула на меня.

— Иди сюда, я хочу попросить кое-что у тебя.

— Да? — она села рядом.

— Слушай, Морган… Я могу тебя так называть?

— Да, конечно, — Раэна улыбнулась мне.

— Из всех… «Антихристов» ты самая нормальная. Тебе хочется доверять.

— О, я понимаю. — Морган яро закивала. — Я действительно более менее адекватная, потому что пью таблетки. Ну, лечусь у психиатра. «Кветиапин» и «Серлифт» почти вернули меня на стадию нормальности до "выстрела". Хотя полностью шизофрению не вылечишь, и эмпатию не выработаешь.

— Я хотела бы попроситься к тебе на недельку. Мне негде жить. Сама знаешь. Леви ведь рассказывал, что мой отец… ну..

— Да, он докладывал. — Морган взяла меня за руку, и мы вместе направились в темноту. Оказалось, выход был прямо перед носом, но любовно спрятанный предрассветными потемками. — Вообще, — начала она, выгоняя огромный черный байк из подобия гаража, — тебя должны были отправить к Трою, но ты решила сама за себя. И правильно: наш уважаемый Стрелок всегда в себе. Ни ест, ни спит, ни говорит. Всё начищает вилки да ложки, как старый дед, и не вылезает из ванны: тело до скрипа намывает. Ты с его "хобби" с ума сойдешь.

— Почему так?

Морган села и завела байк. Протянула мне ладонь в черной кожаной перчатке. Еле-еле я залезла, борясь с болью под гипсом и повязками на ребрах.

— Когда он устроил расстрел в Гринвиче и приехали фараоны*, его избили и хорошенько промакнули лицом в кишки убитых. Он однажды сказал, пьяный в стельку, что когда его поднимали с пола, он увидел, что захлебывался в каше из приятеля. Что копы топтали его голову в мясе Говарда Кречмера, — соседа по крылу. Что помнит вкус холодного мяса на языке, такое безвкусное, с крошевом костей, хрустящих на зубах. Стремно, когда понимаешь, что все лицо в ошметках товарища, и что его убил ты. Что весь «богатый внутренний мир» теперь не внутренний.

Я хотела не думать об этом, хотела лишь созерцать ту алую рассветную нить на горизонте. Чтобы ветер скорости заставлял волосы плясать демонические танцы, а глаза сушило, несмотря на слезы.

Запах утра и скорого сна до обеда. Запах свободы и безмятежности. Перед рассветом все невзгоды теряют смысл.

Но подсознание само рисовало маслом картины. Те кусочки костей на зубах и сырое мясо.

Скоро мы добрались до ее жилища — огромной квартиры на несколько миллионов доллароа. Внутри как напоминание ушедшей эпохе, — античные скульптуры, изобилие колонн и мрамора. Нагота и пропорциональность в произведениях искусства.

— Я будто попала в Древнюю Грецию, — поразилась я.

— Да-а, — она неловко почесала затылок. — Много здесь — подлинные экспонаты. Выглядят потрепанно, но настоящая улика древних греков. Я, можно сказать, коллекционер.

— Это похвально. Где мне можно расположиться?

— В любой спальне. Тут их шесть.

— Да-а, преступники хорошо живут.

— Ты дом Немезиды не видела.

— А что там?

— Настоящий замок. Она купила его на севере Англии. Только редко там бывает, сама понимаешь, — работа зовет. Тут у нее тоже квартира есть. В стиле Лондона. Ничего необычного.

— Далековато по Англии кататься. Вы были в гостях у Эсфирь? В том замке-то. Или просто наслышаны?

— Да, у нас был месячный отпуск. Мы закатили там вампирскую тусовку.

— Вампирскую? Что, кровь пили? — усмехнулась я, усаживаясь на софу. Морган хлопотала на кухне.

— Да, — легко ответила она.

Я поперхнулась. Не ожидала, что это будет правдой.

— Зачем?

— У нас три месяца назад был еще один член группы. Натаниэль Фауст. Он постоянно пил ее.

— А сейчас он где?

— Погиб.

Я заметила, как ее голос надломился, хоть Морган и поспешила завуалировать смехом.

— Вы были близки?

— Да, я любила его. А он меня. — Раэна принесла поднос с чаем и сэндвичами из лосося и творожного сыра с зеленью. — Он не успел уйти из объекта, где нас окружили ковчеговцы. А потом взрыв.

— Мне жаль.

— Да, мне тоже. — Морган подняла глаза и улыбнулась. — А тусовка была классная. Мы пили, ели, танцевали. Как обычные люди.

— Здорово, что вы так дружны. Только Эсфирь не особо вписывается..

— Ой, да она просто строила из себя сегодня, — отмахнулась Морган. — Она же лидер, должна быть грозной и мудрой. В деле она другая. Ты бы видела, как она с Троем танго танцевала в замке. Боже мой! Они же перевернули всю мебель, уделали рвотой всю спальню и вырубились на полу под кроватью.

— Ла-адно, — кивнула я улыбчиво. — Верю.

*Фараоны — полиция.

— Обработай нас, или у тебя будет третья дыра между ног, Офи.

— Отпустите меня!

Глава девятнадцатая.

— Эй, козлина, проваливай отсюда!

Я проснулась от яростного вопля Морган. Снаружи темнел вечер. Стоило выбрать комнату подальше. Я нацепила любезно дарованные Раэной вещи: слащаво изысканное платье из шелка цвета шампанского и неясный кардиган на пять размеров больше моего.

— Что случилось? — хрипло спросила я. — Морган! Ты где?

— В прихожей!

Я плотнее укуталась в шерсть кардигана и прошла к причине моей бессонницы. В дверях широко улыбался Цефей с бутылкой виски в руках, позади него — недовольный Трой.