— Не знаю, — на секунду задумался Тузов. — Здесь этого не нужно.
— Это хорошо. Ты всегда играл такую грустную музыку! Расскажи мне, как ты был маленьким. Я почти ничего об этом не знаю. Тебя мама учила музыке? Где-то в Сибири?
— Да, я говорил тебе когда-то. В Бурятии, на Байкале. И музыке, и рисованию, и много чему еще. Но мой отец был священником, старообрядцем, и все это сильно не приветствовал, — спокойно рассказывал ему Игорь свою историю, которую Саша слушал, затаив дыхание, как страшную сказку. — Мама моя рано умерла, дома, под одни молитвы, от потери крови. Когда рожала восьмого ребенка. Я был вторым.
— Я этого не знал! — порывисто обнял его Сашка, изо всех сил прижавшись щекой. — Ты тогда сразу же от них уехал?
— Да, после похорон.
— И больше никогда-никогда не возвращался? — с явной мстительностью в голосе уточнял Саша.
— Никогда-никогда, — улыбнулся Игорь. Как легко с ним. Без всяких лишних подробностей Саня понимал главное, как всегда, сразу же выхватывая суть.
— А почему она вышла за него замуж? — спросил Сашка после паузы, переварив полученную информацию.
— Не знаю, — задумчиво сказал Тузов. — Сам всегда задавался вопросом.
— А я знаю, — категорично заявил Сашка и поднял голову, чтобы смотреть в лицо. — Чтобы ты родился и все это увидел. И стал самым лучшим врачом. И потом… — перешел Сашка на таинственный тон, прищуривая глаза и растягивая рот в широкой улыбке. — Однажды… Что?! — вопросительно вскинул Саша свои тонкие брови.
— Что?! — уже смеялся Игорь, как всегда поражаясь его логическим цепочкам.
— Бинго! — сел Сашка в кровати и сделал руками жест фокусника. — Вы выиграли суперприз!
Игорь притянул к себе этот свой суперприз, боясь повредить в порыве чувств Сашкины подвижные ребра. Да, это его мальчик! Способный самую сложную и печальную историю в секунду превратить в простую и логичную, а из самого незначительного пустяка раздуть вселенскую трагедию. Как мог Игорь думать о явлении Сашки в его жизни, как о каком-то наказании? Как о справедливо посланной божьей каре, если все наоборот, и Саня так просто это Игорю объяснил. Вопрос «за что» никогда не стоял перед Тузовым, всю жизнь ожидающим горькой за все расплаты. А теперь этот вопрос появился. За что такое счастье, Господи…
Лео твердо решил уйти из этого сумасшедшего дома, как только профессор увез на своей машине практически бездыханного Алекса. Он решил уволиться и забрать отсюда Марту даже раньше, когда стало понятно, что с мальчиком случилось что-то серьезное и без официальных властей здесь будет не разобраться. Это Марта убедила его найти Тузова перед тем, как звонить в полицию. Она была согласна, что работать здесь дальше невозможно, но и не бросать же мальчишку в доме одного! Они договорились, что уйдут сразу же, как только эта ситуация разрешится.
Приведя на следующий день виллу в порядок и выполнив все работы, предполагаемые их контрактом, Лео сел в столовой, чтобы написать официальную декларацию о досрочном разрыве договора, как и положено в таких случаях.
Но не успел он оформить официальную вступительную часть, как машина срочной медицинской помощи въехала во двор в сопровождении знакомого авто Тузова. Вполне живого, но еще совершенно вялого Алекса снова расположили наверху, теперь уже в спальне профессора, и Тузов буквально сразу же спустился вниз. Он явно был настроен на разговор с Лео и Мартой. Тем лучше: Леон Бернон во всем своем виде сохранял холодное достоинство, не собираясь оставаться здесь больше ни дня.
— Я хочу принести вам свои извинения, месье Бернон, если был с вами недостаточно сдержан, — вдруг начал Тузов официальным тоном. — Я обязан вам многим и не в первый раз. Вы хотели бы уволиться? — посмотрел он на лежащий перед Леоном лист бумаги.
— Да, месье, с вашего позволения. Мы с женой хотели бы разорвать контракт досрочно, и, конечно, мы выполним все формальности.
— У меня нет права вам препятствовать, — он перевел печальный взгляд на Марту, не произносившую ни слова. — Но мне очень нужна ваша помощь в ближайшие дни. Ведь в формальности входит возможность договориться о дополнительном времени работы после разрыва договора? До того, как я смогу найти альтернативный вариант?
— Конечно, месье, можете на это рассчитывать, — тут же заявила Марта, не способная ни слова против этому Тузову сказать. Что оставалось Лео? Не начинать же здесь спорить с собственной женой!
— Отлично, спасибо еще раз, — кивнул им явно успокоившийся Тузов. — Я хотел бы попросить у вас десять дней. И я готов заплатить вам за эти дни сумму, предусмотренную контрактом до конца года.
— Ну что вы, месье, это неприемлемо! — справедливо возмутилась Марта. — До конца года еще пять месяцев!
— Честно говоря, я не слишком ориентируюсь в том, что именно в таких случаях приемлемо, — смущенно и ласково улыбнутся ей Тузов. — Вы можете сами назвать нужную сумму.
— Ничего сверх меры, месье. Все согласно официальным расчетам, — холодно сказал Лео. Не хватало еще, чтобы этот профессор начал их дополнительно подкупать.
— Как вам будет угодно, — любезно согласился Тузов и сразу же перешел к конкретным указаниям.
Их было великое множество, но ничего нереального. Свежие и качественные продукты с множеством ранее не используемых и приготовление всех блюд непосредственно перед их употреблением. Марте придется задерживаться до вечера. Ежедневная тщательная уборка, непрерывное проветривание, смена белья и прочие повседневные и понятные вещи. Требования придирчивого профессора они уже успели изучить. Лео с Мартой ждали главного: распоряжений насчет ухода за больным Алексом, пока Тузова не будет на вилле.
— Этого не нужно. Это буду делать я лично. Сам, — безапелляционно заявил Тузов на осторожный вопрос Марты, и, действительно, от них не понадобилось ничего.
Тузов перестал уезжать с виллы и все свое время посвящал Алексу. И в эти самые дни начало постепенно и полностью меняться мнение Лео о мрачном и надменном профессоре Тузове.
Как тщательно изучал Тузов содержимое каждого блюда, которое лично носил наверх, пока Алекс еще не спускался. Все должно было быть разнообразно и эстетично, сырные и фруктовые тарелки нарезаны мелко и оформлены по всем стандартам, а горячие блюда должны были остыть предварительно до оптимальной температуры. Сам Тузов при этом вообще не обращал внимания на то, что и в каком виде съедает он лично, уступая настойчивости Марты, всегда за него переживающей.
Как задумчиво улыбаясь, изобретал он способы спрятать от Алекса шприц, как тыльной стороной пальцев измерял температуру приготовленного для Алекса стакана с очередным полезным напитком, как тщательно выспрашивал состав приготовленных Мартой легких живописных десертов.
Но самое поразительное наблюдалось в моменты, когда Алекс стал спускаться вниз, при этом продолжая буквально висеть на Тузове, не желая терять с ним контакт ни на секунду. И Тузов ни разу, ни на миг не скорчил свою дежурную кривую ухмылку в его сторону, он так бережно с Алексом обращался, с такой тревогой и нежностью воспринимал каждое его слово и желание… И тихая русская речь в исполнении Тузова, когда они о чем-то с Алексом шептались, перекатывалась мягко и спокойно и была так неожиданно приятна на слух.
Лео и Марта сами застывали на долгое время, прислушиваясь, как Тузов вслух читает Алексу по-французски. Куда там было до его интонаций всем аудиокнигам! Этот завораживающий низкий голос гипнотизировал и увлекал любым сюжетом, и не удивительно, что Алекс слушал его, не шевелясь и, казалось, не дыша. Лео и Марта точно так же его слушали, хотя находили странным такое развлечение для современного молодого человека.
А потом был тот вечер, который изменил мнение Лео обо всей ситуации принципиально. Встретившись в очередной раз взглядом с удивленно смотрящим на него Берноном, Тузов, собираясь уйти наверх, неожиданно предложил Лео задержаться сегодня. Чтобы позже, когда Алекс уже будет спать, посидеть вместе за бутылочкой коньяка, просто пообщаться как приятели, ведь столько времени они проводят рядом и никогда, ни разу друг с другом толком не говорили.
