Также усилится роль других экофрендли-упаковок — бумаги и дерева. Вырастет доля оборачиваемой многоразовой пластиковой тары.
«ЭКО-культура» уже использует такую упаковку для своих новых сортов, которые скоро поступят в продажу. Их компания первой в России запустила экологичную упаковку из микрогофрокартона, которая сегодня является золотым стандартом для всех фасованных овощей. По сравнению с обычным картоном, микрогофрокартон более прочный, дольше сохраняет товарный вид, дает возможность делать упаковку со сложной конструкцией и очень маленького размера. Это не говоря уже о более низкой стоимости в сравнении с обычным картоном и экологичности такой упаковки — микрогофрокартон легко утилизируется и поддается вторичной переработке.
По словам Анастасии Грашкиной, соосновательницы сервиса доставки здорового питания BeFit, по предварительным оценкам, рынок эко-упаковки к 2025 году в мире составит $32,3 млрд. В России, к сожалению, он находится в зачаточном состоянии: у нас только появляются новые виды биоразлагаемых контейнеров взамен пластиковых».
ГМО
Говоря о еде будущего, невозможно не затронуть тему генной модификации: когда при помощи методов генной инженерии одному организму передают отдельные гены другого организма, тем самым улучшая его свойства и придавая им новые характеристики. Изменить генотип и получить продукт с новыми желанными свойствами — что может быть более футуристичным?
Но в России ГМО запрещены.
«Нас очень тормозит закон о невозможности выращивания в нашей стране генномодифицированной продукции. Весь развитый мир уже давно признал это безопасным и активно ведет научные разработки. Наша страна же отстает в этом направлении»
— говорит Николай Бабин, трекер в акселераторе УрФУ.
И действительно, по данным ВЦИОМ, почти 80% россиян считают ГМО опасными и вредными для здоровья. ГМО является распространенным страхом, согласен Олег Медведев, профессор МГУ, Глава Национального исследовательского центра «Здоровое питание».
«Хотя вокруг ГМО-продуктов много теорий заговора, научных данных об их вреде нет. Более того, такие продукты уже есть в большом количестве, например, в США. В России их производство запрещено и продажи почти равны нулю. Не думаю, что если бы были негативные последствия, их удалось бы скрыть. Что может приносить вред в продуктах с ГМО, это удобрения, которые используются для их выращивания. Например, глифосат, который содержится в том же раундапе. Сейчас, если вы зайдете в любой магазин садовода, вы увидите, что этот препарат свободно продается, им пользуются многие дачники. Таким образом не обязательно выращивать ГМО — глифосат может попасть и в обычную картошку с дачи».
Ольга Зиновьева, основательница компании Elementaree, уверена, что редактирование генома — это один из трендов, который должен хорошо развиваться в ближайшее время.
Генетика позволит изменить географию сельского хозяйства. Например, компания Puris вывела новый сорт гороха с высоким содержанием белка, который способен расти круглый год и выдерживает особенности шести климатических зон.
«В будущем она станет использоваться для улучшения полезных свойств существующих продуктов. С помощью обычной селекции сделать кукурузу устойчивой к засухе быстро невозможно, а редактирование генома поможет сделать это за неделю, Еще одна область для стартапов будущего — ксенобиотические продукты. Например, помидоры для больных диабетом, в которые добавляется инсулин»,
— говорит Ольга.
Кроме этого, генная модификация — это важный инструмент для создания и производства растительного мяса, за которым многие видят будущее еды.
Глава 3. Еда будущего: чего нам ждать?
Как вы поняли, Deep FoodTech — важное и полезное направление, которое растет год от года. Но так ли все гладко? Действительно ли инновации приносят только пользу и так уж ли они необходимы? Чего нам ждать в будущем, а главное — насколько мы готовы к нему? На эти и другие вопросы отвечают представители индустрии еды: производители, рестораторы, ученые.
Какие перспективы (не) видит рынок?
Юлия Марсель, соосновательница компании Greenwise, которая производить растительное мясо, говорит:
«Сложно прогнозировать, какие аналоги будут лидировать через 20—30 лет, поскольку существует большая разница между потребителем в России и потребителем, допустим, в Китае. Так, в отечественной культуре насекомые как продукт отсутствуют и неизвестно когда появятся. Да и продукцию из микопротеинов у нас пока найти практически невозможно. Тогда как в Азии, наоборот, эти направления очень распространены. Наиболее универсальными и удобоваримыми для современного потребителя считаются растительные альтернативы — продукты переработки сои, пшеницы, гороха и других растительных культур».
Действительно, на российском рынке уже произошел настоящий бум растительного молока: только за первые полгода существования бренду Nemoloko удалось оказаться в 48 тысячах торговых точек. Сейчас аналоги предлагает практически каждая кофейня, и они доступны как по цене, так и по географии — в любых магазинах «у дома» или дискаунтерах можно легко найти соевое, овсяное или рисовое молоко.
С растительным мясом похожая история: на отечественном рынке уже около 20 компаний, производящих альтернативы мясу. Это не только веганские стартапы, но и крупнейшие мясоперерабатывающие (например, Наро-Фоминский мясокомбинат, «Котлетарь») и масложировые компании (например, ЭФКО, НМЖК). За счет объемов производства альтернативную продукцию уже продают по конкурентной цене и в популярных сетевых магазинах.
Если сравнить растительные котлеты, имитирующие говядину (как правило, они сделаны из сои, сушеных овощей и специй), то продукцию «НеМясо» можно купить по цене 280 руб. за 228 граммов, котлета Hiburger обойдется в 194 руб. за 200 граммов, а Welldone — в 152 руб. за 200 граммов. Для сравнения, такая же упаковка с двумя котлетами из говядины высокого качества будет стоить около 130 руб.
Разница в цене с продуктами, полученными лабораторным путем, намного больше. Несколько лет назад за те же 200 граммов культивируемого мяса в розницу пришлось бы заплатить около полутора миллионов рублей. Сейчас стоимость снизилась до нескольких десятков тысяч рублей — а к 2023 году цена за 200 граммов мяса из пробирки может упасть до пары сотен рублей.
Евгений Кузнецов, футуролог, управляющий фонда Digital Evolution Ventures, считает, что Altfood-рынок развивается по экспоненциальным законам: альтернативные продукты станут массовым явлением и займут столько же полок в супермаркетах, как и привычное мясо и молочка, в течение ближайших 7—10 лет или даже быстрее.
При этом выделятся две ниши: дешевых альтфудов, нацеленных на ценовую конкуренцию, и более элитных продуктов, с проверенным качеством. Тут можно провести аналогию с рынком жиров: в качестве аналога сливочному маслу производители, с одной стороны, предлагают бюджетное и не особенно полезное пальмовое масло, с другой — ореховые масла за совсем другой ценник.
«Не думаю, что альтфуд полностью заменит мясную и молочную пищу. Но она однозначно станет намного более редкой, в своем роде деликатесом»,
— заключает футуролог.
Однако в 2021 году Россия не так сильно озабочена вопросами этичного потребления и экологичного производства пищи, как, например, США или Европа. Спрос на высокотехнологичные «продукты будущего» также не особенно высок: сейчас мало кто рассматривает такие продукты как часть ежедневного рациона.
