Когда мы подошли ближе, мы поняли, что нам придется идти вокруг, потому что съезда 26 не было. Съезд, шоссе и поля с обеих сторон были уничтожены в результате авиакатастрофы. Из грязи торчала часть фюзеляжа, его бока были выжжены и почернели. По всей территории были разбросаны дымящиеся обломки и тела; это было похоже на то, как если бы вы зашли на скотобойню. Вонь горящего авиационного топлива, масла и плоти усиливалась по мере нашего приближения. Фрэнк вытаращился.

- Боже мой...

Чарли кашлянул.

- Интересно, что его сбило?

- Может быть, пилот исчез, - сказал я.

- Разве у них нет этих автопилотов? - прохрипел Фрэнк.

Мои глаза начало щипать. Я дышал через рот, чтобы избежать запаха.

- Конечно, - я вытер воду с глаз. - Но тебе все равно нужно, чтобы кто-то посадил самолет.

Мы прошли через лес, избегая участков, которые горели, и вышли на Олд Йорк Роуд, которая шла вдоль межштатной дороги из Харрисбурга в Балтимор. Дорога была тихой и пустынной, без брошенных или разбитых машин. Здесь было темнее. Ни домов, ни предприятий, ни даже светофора. С ветки дерева доносился крик совы, а в подлеске вдоль берега шнырял кролик. Где-то в ночи завыла собака. Окружающий лес закрывал свет луны и отблески пожаров на близлежащем шоссе, но мы все еще чувствовали запах дыма, и я подумал, не попала ли вонь на нашу одежду. Затем я заметил, что ветер изменил направление и дует сквозь деревья. Мы начали спускаться по дороге и обогнули поворот.

- Черт, - сказал Фрэнк. - Надо было с самого начала идти этим путем, а не сворачивать на 83. Там совсем нет движения.

Чарли остановился и показал пальцем.

- Кроме него.

На обочине стояла машина полиции округа, водительская дверь была открыта. Молодой полицейский с детским лицом сидел за рулем, положив голову на руки. Он поднял голову, когда мы подошли. Его глаза налились кровью, а лицо было бледным.

- Дайте угадаю, - вздохнул он. - Bы позвонили в 911, но никто не ответил.

Его голос звучал устало. Полым. Избитым.

- Нет, - ответил Чарли. - Мы просто...

- Потому что в колл-центре никого нет, - перебил полицейский. - Мы направляли звонки через Балтимор, но потом этот колл-центр тоже отключился. Сегодня у нас даже нет диспетчера, отвечающего на звонки. Шерил и Мэгги должны были начать свою смену в шесть, но ни одна из них не пришла. Я не могу ни с кем связаться.

Мы кивнули в знак сочувствия, не зная, что ответить. Под моей ногой что-то хлюпнуло. Я посмотрел вниз и увидел, что стою в луже рвоты. Теперь я знал, почему полицейский держал дверь открытой. Я отступил назад и вытер каблук о траву. Чарли прочистил горло.

- У тебя нет напарника?

Голос копа был монотонным.

- Нет, я здесь совсем один. Совсем один...

- Похоже, сегодня вечером это часто случается, - сказал Фрэнк.

Полицейский проигнорировал замечание.

- Вы, ребята, пришли с автострады?

- Oт авиакатастрофы, - Фрэнк указал назад, в ту сторону, откуда мы пришли.

Полицейский кивнул.

- Да, мы объехали еe, - сказал Фрэнк. - Но огонь распространяется. Есть идеи, когда пожарные будут там?

- Я был единственным, кто откликнулся, - сказал полицейский. - Больше никто не появился. Ни пожарные. Ни медики скорой помощи, ни следователи NTSB. Или TSA. Ни федералы. Только я. Где, черт возьми, все? Даже если бы диспетчер не работал, можно было бы подумать, что они патрулируют.

- Мы как раз об этом и думали, - сказал я ему. - Так везде.

- У кого-нибудь из вас есть мобильный телефон? Я думал позвонить другим офицерам, но у меня нет телефона, а таксофоны не работают. Никто не отвечает на рации, кроме Симмонса, а он только и делал, что кричал.

Я покачал головой.

- Сотовые телефоны тоже не работают. Я пытался позвонить жене.

По его щеке пробежала слеза, и его лицо сморщилось.

- На деревьях висели части людей... кишки и прочее. Я наступил на чье-то лицо. Оно лежало в грязи. Только лицо - я не знаю, где были остальные части.

Он потянулся в бардачок, достал салфетку и высморкался.

- Там была маленькая девочка, она лежала на земле. Я думал, что она жива. Я схватил ее за руку, чтобы подтянуть, и она... оторвалась.

- Все будет хорошо, - сказал Чарли.

- Ее гребаная рука оторвалась в моих гребаных руках!

Чарли подошел ближе.

- Слушай, я знаю, что у тебя был чертовски трудный вечер. У всех нас. Но сейчас ты ничего не можешь для них сделать.

Коп нахмурился.

- Да, я знаю. Я поехал сюда чтобы спастись от запаха. Он в моей одежде и волосах. Не могу от него убежать. Я просто сижу здесь и жду. Не знаю, что делать дальше.

Чарли протянул руки, умоля:

- Не мог бы ты нас подвезти? Мы пытаемся добраться до дома. Только что прошли границу.

- Да, - сказал Фрэнк.- Мы шли всю ночь. Подвезти нас было бы здорово. Мы были бы чертовски благодарны.

Расстроенный мужчина снова зарылся лицом в свои руки и покачал головой.

- Я не могу. Пока не появится кто-то еще. Я - все, что осталось. Понимаетe?

Фрэнк попытался снова.

- Но никто не появится. Они бы уже были здесь. Так везде. Ты сам это сказал. Никто не отвечает на экстренные вызовы.

- Тогда тем более, - oфицер снова высморкался, а затем сел прямо. - Это моя работа. Служить и защищать.

- Мы тебе заплатим, - в отчаянии предложил я, доставая бумажник. Я открыл его, и фотография Терри улыбнулась мне из-за пластикового рукава. - У меня есть шестьдесят баксов.

- Извините, ребята, - сказал полицейский. - Правда. Я бы хотел вам помочь. Но я не могу. Я должен остаться.

Чарли и Фрэнк проверили свои карманы. Я уставился на фотографию Терри.

- У меня сорок, - сказал Чарли. - Фрэнк?

- Тридцать семь. Как вам это, офицер? Это почти сто сорок баксов.

- И, - добавил я, - я могу выписать вам чек на большую сумму когда мы приедем туда.

Он сделал паузу, и я подумал, что, возможно, мы убедили его. Но потом он вздохнул.

- Мне жаль. Я просто останусь здесь.

- Но почему? - спросил я, расстроенный.

- Я боюсь возвращаться туда. Боюсь того, что увижу. Удачи. Надеюсь, вы доберетесь домой целыми и невредимыми.

Мы не стали с ним спорить. Вместо этого мы снова отправились в путь. Я бросил взгляд через плечо, он все еще сидел там, сгорбившись за рулем, и плакал. Его рыдания эхом разносились по ночи. Это был одинокий звук. Я знал, что он чувствует. Я скучал по жене на протяжении всего путешествия, но в тот момент это чувство стало твердым, осязаемым, разбухающим глубоко внутри моего нутра и грозящим взорваться. Мои глаза снова начали слезиться, и на этот раз это не было связано с дымом или испарениями. Мои губы онемели.

- Спасибо, ребята, - сказал я, мой голос дрогнул.

Чарли наклонил голову из стороны в сторону, заломив шею.

- За что?

- За то, что пошли со мной. За то, что не позволили мне сделать это в одиночку.

- Безопасность в количестве, помнишь? - Чарли подмигнул. - И кроме того, это просто продолжение нашей автомобильной поездки.

- И мне нужны были упражнения, - Фрэнк усмехнулся. - Доктор постоянно заставляет меня больше ходить пешком. Ну, он получил свое гребаное желание.

Его смех был заразителен. Мы шли вместе, бок о бок, по центру дороги, и когда темнота поглотила нас, мы не заметили.

8.

Мы добрались до Херефорда, который был бы съездом 27, если бы мы оставались на шоссе. Это был маленький городок, без промышленных предприятий или торговых центров, и только один бар. Улицы были пусты, ни транспорта, ни пешеходов. В окнах некоторых домов мерцали телевизоры, но многие другие были темными и безжизненными. Все казалось желтым в свете натриевых фонарей, выстроившихся вдоль тротуара.

- Не знаю, как вы, ребята, - прохрипел Фрэнк, - но мне нужно что-нибудь выпить.

Его лицо было бледным, как творог, а одежда полностью промокла от пота.

- Ты в порядке? - спросил я, обеспокоенный. - Ты выглядишь не очень хорошо.