– О Боже!.. – выдохнула она, когда пронзительное удовольствие затопило ее сознание. Не было спасения от ощущения. Ничего похожего не было в прежней жизни! Не было ответа на безрассудное желание, не было аргументов и споров, не было извинений. – Пожалуйста, Трей, я нуждаюсь в тебе! – негромко выкрикнула Импрес.

И вместе они испытали крайние пределы страсти.

Несколькими часами позже Трей все еще держал Импрес в объятиях.

– Благодарю тебя, – сонно сказала ему она. В этих словах была признательность за деньги, за будущее семьи и даже за то, по поводу чего она чувствовала угрызения совести – за свое чудесное избавление. Только в этот момент она осознала, как ужасно напугана была там, в гостиной у Лили. И доверчиво дыша в грудь Трек», она уснула.

Он наблюдал за ней, слегка поглаживая ее выжженные солнцем волосы, рассыпавшиеся по его телу, глядел на длинные ресницы, более темные, чем волосы, казавшиеся мягким шелком на ее щеках. Он уже решил, что она самая красивая и прекрасная женщина из всех, кого он раньше видел. Это была объективная оценка мужчины, который видел много красавиц, и очень близко. А что касается девственниц, – тут он слабо улыбнулся, пригладив выбившийся завиток ее волос около уха, – ну, так она опровергла все россказни о неопытных девственницах.

– Спокойной ночи, пылкий котенок, – прошептал Трей. Голос у него был нежный, а слова не могли выразить все те чувства, которые его охватили.

Боже, как он устал! Сладкая звенящая усталость удовлетворенности захватила его, и он мирно уснул.

Кто-то тряс его, но Трей, до конца не протрезвевший, усталый, никак не мог понять где он. Наконец его глаза открылись, и он тяжело вздохнул.

Рядом с ним стояла Фло, одетая в платье из малинового шелка, держа в руках наполовину пустую бутылку шампанского. Ее голос был едва слышен из-за шума бушевавшей за окном бури.

– Трей, солнышко, я принесла шампанское.

Он быстро повернулся, чтобы посмотреть где Импрес, и, убедившись, что она спит рядом, прошептал:

– Поздно, дорогуша, и я устал. Давай в другой раз.

– Нет, – ответила Фло, и голова у нее дернулась несколько раз. – Не хочу ждать. Хочу чуточку выпить с тобой.

Она подняла бутылку и сделала несколько глотков.

– Теперь твоя очередь, – сказала она с улыбкой сильно выпившего человека.

– Нет уж, спасибо, – вежливо отказался Трей, с опаской наблюдая, как покачивало Фло. – У меня болит голова после бренди.

– Шампанское с похмелья лучше всего, – заметила она, подмигнув. – А две женщины лучше, чем одна. Если ты не подвинешься, то я сяду прямо на нее.

Трей быстро повернулся, прикрыв Импрес руками, и Фло плюхнулась на постель.

– Всем привет, – сердечно сказала Фло, поудобнее устраиваясь и пристраивая свое шелковое, отделанное кружевом платье. – Кажется, ты проснулся. Теперь разбуди маленькую леди, и давайте все вместе выпьем.

Глубоко вздохнув, Трей взял бутылку и сделал глоток.

– Дай ей тоже, – с трудом произнесла Фло и сделала великодушный нетвердый жест в направлении Импрес.

– Ей нужно поспать.

– Нет. Хочу посмотреть на ту, что стоит пятьдесят тысяч долларов. Никогда не видела такой дорогой шлюхи, солнышко.

– Ты пьяна, Фло.

– Не больше тебя.

Конечно, он пьян, но куда меньше, чем она. Однако Трей понимал, что лучше не спорить.

– Хорошее шампанское, – сказал он и вернул бутылку.

– Разбудишь ее?

Он покачал головой и улыбнулся.

– Тебе не нравится любовь втроем?

– О Боже, Фло! – воскликнул он, не найдя других слов.

– В ней есть что-то особенное? – задиристо спросила Фло.

– Нет, – ответил Трей не совсем откровенно. – Хотя, может быть.

Затем доведенный до белого каления, он воскликнул:

– Господи, Фло, я не знаю!

– «Не знаю», «не хочу» – только и слышишь от тебя в этот вечер. Не говори больше «нет», сладость моя. Если не хочешь ее будить, так я сама это сделаю.

Трей поднялся с постели, взял Импрес на руки, пока Фло управлялась со своими юбками, тугим корсетом и бутылкой, которую все еще держала в руках. Понимая, что она хочет услышать, Трей сказал:

– Оставайся здесь, Фло. Я сейчас вернусь.

Высокий, стройный, голый, он перенес Импрес в примыкающую маленькую гардеробную. Стараясь беспокоить спящую как можно меньше, Трей уложил ее на парчовую кушетку. Накрыв Импрес одеялом, он Осторожно закрыл дверь и поднял с пола свои брюки. Не успев до конца застегнуть их, он взглянул на Фло и выругался сквозь зубы.

Так и есть, она не позволит, чтобы от нее так легко отделались, потребуется проявить дипломатические способности. Пока он переносил Импрес, Фло успела раздеться и теперь удобно устроилась на обшитых кружевом подушках.

Брови у нее поднялись, а взгляд с трудом остановился на нем.

– Иди сюда, Трей, солнышко, и поцелуй меня. Я скучала по тебе весь вечер.

Бутылка была пуста, голос у нее был призывный, а улыбалась она как всегда.

– Фло, дорогуша, – начал он умиротворяюще. – Видишь ли, Блю разбудит меня рано утром, а я чертовски устал. Будь паинькой и оденься. Я не очень гожусь для тебя сейчас. Пришлось потрудиться.

– Должно быть, темпераментная штучка, – в ее хрипловатом контральто отчетливо слышалась издевка.

– Я вовсе не это имел в виду, – поспешно объяснил Трей. – Уже поздно.

Подобрав скомканное платье Фло, он подошел к постели и протянул его ей.

– Мы давно друзья, одевайся и поговорим утром. Не так ли?

– Мне это не нравится, – ответила она и резко. Отбросила волосы украшенной браслетами рукой.

– Дай помогу тебе одеться, – сказал Трей, придвигаясь ближе.

– Это уже звучит лучше, – промурлыкала она. Следует поскорее надеть на нее платье и вежливо выпроводить, чтобы Лили могла уложить ее в постель. Он не хотел спорить с ней здесь: Фло выпила слишком много шампанского и вела себя сумасбродно. Почему-то, он даже не мог проанализировать почему, ему не хотелось, чтобы Импрес Джордан застала его спорящим с нагой опьяневшей женщиной. О, черт, он не знал точно почему. Ему просто хотелось выпроводить Фло.

Трей стоял лицом к Фло, поэтому не видел, как в оставленную ею полуоткрытую дверь просунулся револьверный ствол. Он помогал Фло одевать платье, когда заметил вдруг ее расширившиеся от ужаса глаза.

Трей хотел успокоить ее, сказать, что никогда не обидит, но инстинктивное чувство опасности заставило его насторожиться. Однако прежде чем тревога дошла до сознания, что-то с силой ударило его в спину. Он почувствовал ожог, как от кислоты, и внезапную нестерпимую боль, и в то же время звук выстрела оглушил его. Как в мучительном ночном кошмаре, который случился наяву, он услышал ужасный крик. Фло, подумал он. Секундой позже в его мозгу мелькнула мысль, что низкий звериный крик принадлежит ему. Трей пытался бороться с надвигающейся на него удушающей темнотой, нервные окончания еще реагировали на мучительную боль, посылая сигналы в мозг. Револьверный выстрел. Его и Фло застрелили. Он заставил себя открыть глаза, хотя это было все равно что двигать гору рукой.

Господи, Фло мертва! Он тоже умирает?! Пусть только ничего не говорят матери. И тут сокрушающая темнота навалилась на него.

Звук выстрела и ужасные крики заставили всех в доме сбежаться в комнату наверху, но Импрес оказалась ближе других и увидела их первая.

Она похолодела, по коже у нее побежали мурашки, когда она увидела кровавую сцену. В комнате слабо светила лампа, ужасные крики сменились полной тишиной, но их эхо еще раздавалось в ушах Импрес. Постель и смятая одежда были забрызганы кровью. Глаза Импрес расширились от ужаса.

Все ясно, подумала она. Женщина мертва. Пуля прошла через спину Трея и попала ей в голову. Импрес закрыла глаза и глубоко вздохнула, прежде чем осмелилась вновь посмотреть на Трея. Господи, взмолилась она мысленно, пусть этот великодушный красавец и насмешник не умрет! Пусть он дышит. Пожалуйста, Господи!