Когда мать еще была жива, Валерия уже вошла в роль доверенного лица отца. В отличие от дочери, Присцилла Виндхэм Стюарт никогда не понимала своего энергичного и стремительного мужа. Он был одним из самых молодых полковников в Гражданскую войну и покорил ее сердце, когда приехал в Огайо на побывку. Отец Присциллы, судья Виндхэм, не одобрял ее поведения, но исправно посылал деньги единственной дочери до самой ее смерти три года назад. Здоровье у нее всегда было хрупким, как говорил доктор. Валерия же полагала, что настойки опия, которые мать регулярно принимала от «нервов», и свели ее в могилу.

Дункан Стюарт – надо отдать ему должное – не тратил понапрасну деньги жены и действительно скопил некоторое состояние на деловых операциях. Однако все дело было в том, что ему хотелось больше денег. Да, время от времени он играл в клубе в покер. Но чтобы войти в круг избранных, необходимо было делать это чаще, а Дункан не мог себе позволить такую роскошь.

Город Елена, безусловно, имел больше миллионеров на душу населения, чем любой другой город в мире. В маленькой горной столице их было больше пятидесяти. Некоторые из них зарабатывали по миллиону в месяц.

Одна хозяйка гостиницы как-то заметила, что она всегда очень вежлива со слугами, потому что никто не знает, кем они станут неделю спустя. Состояния делались за одну ночь на золотых, серебряных, медных рудниках и угольных копях. И на торговле лесом. И на строительстве железных дорог. И на перепродаже земли. Это было время, когда везде, как в средневековье, господствовала философия непокорных алчных баронов.

Дункан Стюарт и его дочь Валерия, имея такие примеры перед глазами, безгранично уверенные в логике существующего порядка, считали, что единственным смыслом жизни может быть только собственная выгода.

– А что касается будущего мужа, то я его уже выбрала.

Ее отец перестал ворчать и с удивлением уставился на нее. Отложив в сторону вилку, он серьезно спросил:

– Я знаю его? Или ты побеспокоишься о том, чтобы нас познакомить?

Дункан Стюарт хорошо знал склонность дочери к мимолетным любовным связям с кем попало. Сам он считал, что лучше всего Валерии подходит младший сын герцога Сазерлендского, но Валерия говорила, что он слишком толст и плохо воспитан.

– Надеюсь, – жеманно заявила она, – Трей не вызовет у тебя возражений.

Улыбка чуть искривила чувственные губы Валерии.

– Он не захочет. В клубе спорили, что Трей никогда не женится. Этот молодой племенной жеребец готов разделить с женщинами свое искусство в любовных утехах, но не свое имя.

– Я собираюсь заполучить его.

Дункан Стюарт подумал, что его дочь смела до бесстыдства, но в то же время очень неглупа.

– Каким образом? – спросил он, став внезапно очень серьезным.

– Он женится на мне, когда узнает, что я жду от него ребенка.

– Этим Трея не проймешь.

– Он женится, когда ты скажешь ему об этом.

– Не думаю. Карл Морс, держа Трея под дулом револьвера, ничего не сумел добиться. И Блэйр Бильярд. Эта семейка, если что-то задумает, никогда не отступится. Они будут стоять на своем и пустят в ход свои револьверы, если понадобится. Был слух, что у дочери Карла он не первый, так же как, впрочем, и у остальных. Трей предпочитает таких, как я слышал. Меньше сложностей. Ходят разговоры, что с тех пор, как он вернулся из школы, им побиты все известные рекорды. Так что подумай о лучшей наживке, дорогая, если хочешь заполучить Трея Брэддок-Блэка в мужья.

– А если он женится на мне, – она сделала паузу, и слащавая самоуверенная улыбка появилась на ее лице, – когда ты скажешь его отцу, что Грей Игл и Буффало Хантер будут повешены за то, что собирались изнасиловать меня?

Дункан задумался, но через секунду отрицательно покачал головой.

– Не лучший вариант. С Хэзэрдом это не пройдет. Ты действительно ждешь от Трея ребенка? – спросил он, наконец поняв, что Валерия переложила на его плечи проблему с Треем.

– Нет.

– Слава Богу.

– Не от него.

– Боже! От кого?

– Она пожала плечами.

– Не знаю точно.

Отец положил обе руки на стол и окончательно разъярился.

– Нельзя же быть такой безответственной!

– Как ты можешь так говорить, если я собираюсь выйти замуж за Трея? – ответила она уверенно. – Конечно, с твоей помощью.

– Потребуется много больше того, чем просто моя помощь, – прорычал отец. – Хэзэрд Блэк не привык проигрывать.

– Папа, – благодушно сказала Валерия, – он не проиграет. Он получит любящую сноху, спасет двух своих соплеменников от петли палача и станет добрым дедушкой.

– Ты забываешь об одной маленькой детали. А что, если Трей не выживет от полученных ран?

– Сообщения, папа, о его здоровье очень обнадеживающие. Трей выздоравливает. И, пожалуйста, не говори, что тебе не хотелось бы связываться с этим. Многие из твоих друзей ненавидят таких индейцев, как Хэзэрд Блэк, у которых миллионы. Ты ведь не дурак, чтобы не принимать деньги во внимание. А политическая власть?! Говорят, что Хэзэрд знает половину конгрессменов в Вашингтоне. Вот что мы получим, если сделаем, что задумали.

По здравому размышлению Дункан решил, что план Валерии имеет свои сильные стороны. И она права, что Хэзэрд не может не позаботиться о своих соплеменниках. Зачастую он был их единственным адвокатом, платил за то, чтобы вызволить из беды. Кроме того, у Дункана были влиятельные друзья в суде. Если им представится возможность вынести обвинение двум индейцам, или хотя бы передать дело судье Клэнси, все может стать возможным.

– Когда, ты считаешь, – спросил он с легкой улыбкой, – можно будет раскрутить этот план?

– Зачем торопиться, пап. Давай дадим Трею неделю-другую, чтобы оправиться от ран. Заседания суда начнутся на следующей неделе. Может быть, Хэзэрд появится там, и у тебя будет возможность потолковать с ним. Также будет невредно поговорить с Ливингстоном из «Горного ежедневника». Ты знаешь его отношение к индейцам. Кстати, почему бы и мне не встретиться с ним?

– У меня будет ленч с судьей Клэнси. Мы могли бы обсудить этот вопрос с ним. С тех пор как сына Хэзэрда освободили от поста агента по делам индейцев, Джо Клэнси жаждет крови Хэзэрда. – И Дункан стал теребить цепочку от часов, что делал всегда, обдумывая новую сделку.

– Будь осторожен, отец, – предупредила Валерия, памятуя о том, что у Дункана стремление действовать брало верх над рассудком. – Мы не можем допустить, чтобы Хэзэрд узнал все заранее.

Пальцы Стюарта успокоились, спокойно улеглись на обшлага его расшитой домашней куртки. Он вздохнул, внезапно поразившись сложности полученного задания.

– Будет он знать или нет, но твоя идея может не сработать.

– Не будь пессимистом, – мягко упрекнула его Валерия. – Между прочим, если мы вовлечем в это дело Ливингстона с его крикливой газетенкой, а судья Клэнси поймет, что у него есть возможность унизить Хэзэрда, то шансы на успех у нас есть.

Дункан хрюкнул, что он делал всегда, когда не мог подобрать слов для ответа.

– А что, если ничего не получится? – наконец пробормотал он. – Что ты собираешься делать с ребенком?

– Выйду замуж за кого-нибудь еще, – ответила она, опустив длинные пушистые ресницы. – Может быть. Или отправлюсь куда-нибудь в Европу. В конце концов, о ребенке побеспокоятся где-нибудь во Франции или Англии. Налить тебе еще кофе, папа?

В это утро Импрес проспала, и только приглушенный разговор в комнате Трея разбудил ее. После того как миновал кризис, она спала в гардеробной, что было намного удобнее, чем на походной койке рядом с Треем. Комната была небольшая, вытянутая, как купе в пассажирском поезде, и располагалась между спальней и ультрасовременной ванной комнатой с кранами горячей и холодной воды. Это был поразительный контраст по сравнению с ее домом в горах. Огромный котел, работающий на жидком топливе и расположенный на склоне гор за конюшнями, приводил в действие электрический генератор, который обслуживал ранчо. Гудение генератора было хорошо слышно в это спокойное утреннее время.