– Тилина и Саида мне все рассказали. Я рада за вас.
Николай почувствовал, что даже в тусклом свете редких факелов стало заметно, как он покраснел от смущения.
– Я так счастлива, что ты со мной… Мне больше ничего и не надо… – продолжила она.
Какое-то время они вдвоем любовались дрожащим светом Силы. Потом она дотронулась его руки.
– Пойдем, я покажу тебе место, где проживает твой народ. Вернее, его жалкие остатки.
Николай удивленно посмотрел на нее.
«Народ?!» – пронеслось у него в голове.
– Идем, сынок. Неумолимо приходит время становиться Повелителем!
И они пошли по мрачным закоулкам бесконечной пещеры. Первое время Николай пытался запомнить дорогу. Но очень быстро оставил затею.
Постепенно становилось свежо. Сырой запах пещеры уступал место сухому морозному воздуху. Стены покрылись толстым слоем инея. Через два поворота они пошли по сугробам рыхлого снега, нанесенного долгими метелями. Наконец, пещера раздалась, они вышли на горный уступ, небольшую площадку, окруженную отвесными скалами.
Острый порывистый ветер сдувал снежную пыль в пропасть. Едва заметное бледное солнце пряталось в мутных облаках среди горных хребтов. Холодный воздух тысячью иголками впивался в обнаженное тело. Однако это было даже приятно. Внутри Николая горел огонь. Сила гуляла по раскрасневшемуся телу, согревала лучше всякой одежды.
– Посмотри вниз, – попросила мать.
Николай обернулся. Мать стояла на самом краю пропасти, босиком на ледяном снежном насте. Ветер трепал волосы и шелковую накидку за ее спиной.
«Сколько же ей лет?» – в очередной раз подумал Николай.
Он давно намеревался спросить, но до сих пор не решился.
– А ты уверена, что я твой сын? Что ты не ошиблась? – прошептал он тихо-тихо.
В ответ она звонко рассмеялась. Ветер щедро рассыпал ее голос по окрестным горам. Повернувшись, она обняла Николая, нежно коснулась пальцами его лица, носа, губ…
– Ты мой! От пят до макушки ты принадлежишь мне! Я тебя носила под сердцем столько, сколько не носит ни одна женщина! Я тебя родила. Я выкормила тебя грудью… И скорее Небо упадет на Землю, и распадутся Великие Пределы, чем Я – Готрайна, женщина Сумеречного рода, не узнаю своего единственного сына, Повелителя Мрака!
Ее зрачки расширились. Глаза превратились в два черных бездонных колодца, из которых на него смотрела Тьма. Ее тело невероятно напряглось, дрожало от Силы. Николай увидел клубы черноты. Они, как провалы в ночь, вихрем кружились вокруг.
– Никогда! Слышишь, никогда не смей сомневаться во мне. Ты – мой сын! Я – твоя мать!
Николай опустился на колени, обхватил ее талию руками, уткнулся лицом в теплый живот.
– Да, да, да… Прости меня…
Она опустила руки на его плечи.
– Ты многого не ведаешь. И в том нет твоей вины, сынок. Сейчас тяжелые времена, ибо никто не ждет возвращения Повелителя Мрака. Кроме разве что горстки людей, которых я смогла спасти. Не так и не здесь мой сын должен вступать в свои права… Но Судьба не была благосклонна к Сумеречному роду и его людям. Тебе придется тяжело… Очень тяжело! – она замолкла на некоторое время. – Но, как бы тяжело ни было, знай – у тебя есть мать, которая будет с тобой всегда!
Потом она снова попросила посмотреть вниз. В Долине Четырех Гор белой лентой извивалась закрытая льдом речка. Вдоль нее неровной цепочкой чернели низкие шалаши. Вверх поднимались и уносились ветром сотни серых дымков. Людей не было видно. Наверное, все грелись в убогих жилищах. От поселка в разные стороны убегали протоптанные в снегу тропинки.
– Вот и все, что осталось от некогда могучего народа Сумеречных Земель, не пожелавшего подчиниться Закону Доредона. Людей совсем мало. Здесь, в Гористом Пределе, им живется нелегко. Я как могу помогаю. Но много ли я, женщина, могу? Ты, Повелитель, их последняя и единственная надежда. Здесь, в твоих руках находится будущее Сумеречного рода и наших людей. Каким бы оно ни было.
По щеке Готрайны скатилась одинокая слеза. Она оперлась о руку сына, поправила золотистые волосы. Порывистый ветер сорвал со склона снежную пыль и с голодным завыванием бросил в них. На горячем теле снег быстро превратился в струйки талой воды. Николай вытер лицо.
Далеко внизу мерзли люди, которые не знали Силы и ее тепла. Эти люди были его народом. Николай вспомнил Тилину и Саиду. Следом пришло ощущение тоскливой безысходности. Он почувствовал себя в роли предводителя затерянного в ледяных горах небольшого племени полудиких людей. И что он может сделать для них такого, чего не в состоянии сделать мать?! Она, словно прочитав мысли, сказала:
– Не спеши, сынок. Ты еще не знаешь, на что способны наши люди. Ты даже не ведаешь, на что способен сам… Не торопись, смотри внимательно…
И он смотрел. Он видел долину людей, судьба которых теперь зависела от него. Жизнь Николая, до этого размеренная и предсказуемая, где все было налажено и предусмотрено, вдруг сделала неожиданный поворот. Воспоминания о близких, работе, друзьях, просто знакомых были очень свежи. Но Николай чувствовал, как это безвозвратно уходит и больше никогда не вернется. Как никогда не вернутся сердечная боль, слабость, врачи и таблетки. И хотя Николай многого не понимал, он, стоя на заснеженном скалистом уступе, твердо осознал, что здесь его место, здесь проходит нить его судьбы.
– Это, мальчик мой, давняя история, – стала рассказывать Готрайна. – Ей больше трехсот лет. Многими она забыта. Еще больше о ней ничего не знают. А те немногие, кто знает, очень хотят забыть навсегда…
…Они как саранча распространялись во все стороны, пожирали все новые и новые Пределы. И этому не было конца. Когда-то Доредон провозгласил свой Закон. И лишь одна Земля знает, сколько крови было пролито за и против него. И сколько еще будет пролито…
Девять Принцев с одержимостью бешеной собаки лезли во все известные Пределы, дабы навести там свой порядок. Твой отец сначала смеялся над ними и их Законом. Но шло время, Доредон рос. Все больше Пределов попадало под его власть.
– Отец?! Где он?!
Глаза Николая зажглись страстным огнем. Отец! Он раньше и думать боялся о нем. Внутри все затрепетало от томительного ожидания и нетерпения. Ему хотелось знать о своем отце.
Ее взгляд наполнился грустью. Голова опустилась. Долгое время Готрайна молчала, вспоминая давно прошедшие, ведомые только ей одной времена.
– Твой отец был великим воином. Никто не мог сравниться с ним по Силе. Ему не было равных. И не будет, наверное! Его звали Анхесгар. Это имя наводило ужас не только на Срединные Пределы, но и на сам Доредон! Они боялись его, как жалкие гиены боятся могучего льва. И ненавидели за это. Ибо ненависть Девяти Сильных проистекала из их страха…
Ты совсем не похож на него… В тебе нет его Силы и его ярости. Ты совсем другой и… Нам еще только предстоит узнать тебя. Дорогой мой, ты все еще ребенок, хотя давно уже вырос… Но, умоляю, не обижайся на меня! Постарайся понять!
У Николая к горлу подкатил ком, застрял колючим ежом. Дыхание стало тяжелым, появился вкус горечи и обиды. Вдруг он опомнился.
«Надо же! Без пяти минут Повелитель, а уже какие амбиции!» – с иронией подумал Николай.
Стало смешно. Смешно над собой. Он сначала улыбнулся, а потом расхохотался во весь голос. Скалы эхом поддержали веселье. Мать в недоумении смотрела на сына. Когда смех прекратился, Готрайна задумчиво произнесла:
– Ты совсем другой.
– Что же дальше было, расскажи, – попросил он.
– Они все же убили Анхесгара…
– Как?!
– Они его боялись больше смерти. И потому лезли к нам, пытаясь убить. Кто знает, сколько людей полегло в этих сражениях. Поля белели от костей врагов, текли реки крови. А они все шли и шли за своей смертью.
Но не Силой в честном бою, а подлым обманом Девять Принцев одержали победу над бесстрашным Анхесгаром. Не знаю, как им удалась эта подлость. Но Источник Сумеречных Земель был разрушен в одну ночь.
