– Нет, – мотнул головой Воронцов, и опять его голос прозвучал мягко. – Люди, защищаясь от крика, такую позу, как у тебя была, не принимают. Судя по реакции, тебя кто-то колотил, причем сильно, жестоко и, скорее всего, регулярно. Настя, от кого тебе доставалось? – Вот теперь у Марата привычная интонация – требовательная и с нажимом. – Отец? Брат? Может, бывший любовник практиковал мордобой?

– Что?! Да как у тебя мозгов хватило на папу и Сашку подумать?! Нет конечно! Это полная чушь!

Воронцов и есть Воронцов, ему куда проще семью мою в грязи вывалять, чем очевидное предположить. Если кто-то бьет замужнюю женщину, то с вероятностью девяносто девять целых и девять десятых процента этот кто-то – ее муж.

– Значит, любовник, – сквозь зубы рыкнул Марат. – Имя его назови.

«Руслан Воронцов, твой родной брат, три недели назад зарядил мне так, что звездочки перед глазами хороводы водили. Было это один-единственный раз, но мне, видимо, хватило, чтобы теперь в экстремальной ситуации вести себя неадекватно».

Если повторить Марату то, что в голове прокрутила, его добренькое настроение мигом улетучится. Воронцов скажет, что, если Руслан ударил, значит, было за что, или обвинит, что я перед ним комедию разыграла, чтобы он меня пожалел и не поднимал крик из-за визита чужого мужчины.

Поэтому я держала язык за зубами. Молчание – золото. Тем более Руслана в живых уже нет. Даже если расскажу, это ни на что не повлияет, только может мне навредить.

– Марат, ты на меня наступал как бык на красную тряпку! Даже пар из ноздрей валил. Само собой я испугалась. Не выдумывай. Не было у меня любовников, распускающих руки. Так что забудь и проехали.

– Понятно, – скрипя зубами, выдохнул он. – Значит, не скажешь. Ладно. – Это «ладно» могло бы означать: «Не говоришь и не надо, мне, собственно, все равно», но прозвучало по-иному, а именно: «Не говоришь и не надо, сам все узнаю». После минуты молчания Марат вспомнил, зачем ко мне приходил: – Кто к тебе приезжал?

– Иванов, – ответила я и тут же уточнила: – Этот тот, что Виктор Олегович.

– А о договоре ты нашем, случаем, не забыла? Это тот, что мы совсем недавно заключили, – передразнил меня Воронцов. – Между прочим…

– Марат, остановись! – перебила я Воронцова, чей голос набирал обороты громкости. – Слышала я, как Оксана тебе ситуацию преподнесла. На деле было совершенно не так. Я не знаю, зачем твоей девушке на меня наговаривать, это ты сам у нее спросишь, но мы с Виктором Олеговичем исключительно друзья. Клянусь, ни я к Иванову никаких романтических чувств не питаю, ни он ко мне. Да боже мой, даже Руслан ничего не имел против, когда мы с Ивановым встречались.

– Я не Руслан, и мнение у меня по этому поводу иное. На этот раз я закрою глаза. Но имей в виду, еще раз такое повторится – будут последствия. Если уж приспичило с кем-то встретиться, хоть с тем же Ивановым, звонишь мне и предупреждаешь. Ясно я выразился или еще раз повторить?

– Хм…. У меня есть вопрос. – Как школьница, я подняла руку. – Мой гинеколог – мужчина, когда к нему на прием соберусь, тебе тоже сообщить?

– Нет. Не надо. Просто смени гинеколога, естественно, выбери женщину. Узнаю, что не сменила – готовься. На следующем осмотре я буду присутствовать и лично проверю пол врача.

Воронцов, бросив напоследок: «Даже не вздумай пропустить ужин», убрался, и я пошла в ванную, чтобы умыться. Не хочу сидеть за столом с красным лицом. Приказ Марата я бы легко проигнорировала, тем более есть вообще не хочу, но оставлять Нину Васильевну наедине с двумя гиенами – не по-товарищески. Совесть потом загрызет.

На ужин я опоздала, но теперь могла себе это позволить. Оксана столько народа для помощи по хозяйству в дом нагнала, что я не всех даже в лицо запомнить успела.

Воронцов сидел во главе стола и медитировал над уже пустой тарелкой, Оксана с кислым лицом накалывала на вилку отварной кабачок. Одна Нина Васильевна пребывала в приподнятом настроении и за обе щеки уплетала мой борщ, сдобренный хорошей порцией сметаны.

Приятная девушка в черном платье и белом переднике подала мне на закуску салат, но я ни кусочка не смогла проглотить. Потому что Марат оставил в покое тарелку и выбрал новую жертву, чтобы таращиться на нее, то есть меня.

Воронцов, ну отвернись ты уже, сколько можно? Я же, в конце концов, не музейный экспонат. Какого черта изучать во мне каждую черточку?

Так, ладно, есть верный способ добиться того, чтобы разглядывающий тебя человек резко прекратил это делать – надо тоже посмотреть на него в упор.

Приподняв голову, я устремила взгляд на Марата.

Блин, я на него смотрела, а он и не думал отворачиваться. Хитрый план провалился с треском. Подозреваю, из-за того, что расчет был на человеческую реакцию, а Марат-то у нас упырь.

Сто раз уже пожалела, что начала с Воронцовым в гляделки играть. Если бы я вдруг очутилась голой в холле торгового центра в час пик, и то бы, наверно, чувствовала себя комфортнее, чем сейчас. Там люди лишь на мое нагое тело смотрели бы, а Марат, такое ощущение, что душу сканировал, а еще пытался сознанием управлять.

Не выдержала, сама отвернулась.

Все, достал, не могу я так больше. Не обижайся, Воронцов, но ты сам виноват, надо было намеки не игнорировать, а принимать к сведению. Сейчас вслух тебя попрошу в мою сторону не смотреть.

Набрала в легкие воздуха, даже рот успела открыть, но говорить не пришлось. Воронцов неожиданно встал из-за стола.

– Марат, ты куда? – встрепенулась Оксана.

– По делам. Надолго. Не жди, ложись без меня, – не глядя на девушку, бросил Марат и вышел.

Оксана, обиженно поджав губы, тяжко вздохнула. Да-а-а, явно штормило у этой парочки в их личном «раю».

– Настя, а ты что-нибудь полезное готовить собираешься или нет? – раздраженно спросила, будто выплюнула подружка Воронцова.

Ага, значит, раздраконил благоверный, а злость срывать планируем на мне. Фиг вам!

– Нет, – лаконично ответила я.

– Марат из-за твоих борщей да котлет форму потеряет, – гнула Оксана свое.

– Это исключительно его проблема.

Оксана хмурилась, недовольно пыхтела, а, что бы еще такого ляпнуть, видимо, не знала.

– Хм, тогда о себе побеспокойся, разнесет до размеров слона, не заметишь.

– Если потреблять столько калорий, сколько тратишь, не разнесет, – ответила я и задумалась.

Оксана жует одну лишь траву да грызет овощи, два раза видела, как она ела отварную рыбу и, в принципе, больше ничего, но при этом она не выглядит слишком худой. Стройная – да, но не тощая. Если бы я питалась так же, как Оксана, то уже через месяц от меня остались бы кости да кожа. Плюс девушка Воронцова потеет в спортивном зале, не как я – два, а то и раз в неделю, а каждый день без исключений. Разгадку я не искала и, тем не менее, получила ответ тем же вечером, а точнее ночью.

Борясь с бессонницей, которая меня достаточно часто преследовала, примерно в час ночи я спустилась на кухню, чтобы выпить стакан молока. Поможет ли молоко – понятия не имела, раньше я спасалась снотворными Руслана, но после того, как с помощью таблеток он из жизни ушел, боюсь их до трясучки.

Когда на кухню зашла, увидела, что не одной мне не спится. Оксана в ночной рубашке, босая, сидела на табурете возле холодильника с кастрюлей в руках и прямо оттуда ложкой черпала борщ.

Ого!

Что творится в голове у другого человека – никому знать не дано, но если судить по тому, как испуганно и вместе с тем стыдливо на меня смотрела Оксана, она готова была провалиться сквозь землю. Не удивлюсь, если бы ради этого она своими ухоженными ногтями согласилась прорыть подкоп. Но, увы и ах, никуда ей не исчезнуть.

– Тоже уснуть не смогла? – сказала я так, словно не с кастрюлей в руках девушку среди ночи застала, а со стаканом воды.

– Ага. – Оксана резко соскочила со стула, затем почему-то присела обратно и вновь встала.