— Ясно, — болтать и уж тем более придираться к Вспышке она не собиралась.

— Готово, — сообщила девушка, разливая кофе по чашечкам. В конфетнице нашлось немного печенья, а Вспышка достала из холодильника плитку шоколада, так что в актив колдуньи добавилось еще несколько эндорфинов.

— Ты, вообще, как?

— Как?! А как, по-твоему, я должна быть после всего? — неожиданно зло даже для себя Игла огрызнулась на невинный, в общем-то, вопрос пленницы, заставив последнюю вздрогнуть.

— Ты не подумай, я не злорадствую, правда. Я ведь тоже переживаю за тебя! — в голосе Вспышке явно сквозила обида.

— Да все со мной в порядке, — уже тихо и мягко ответила охотница. — Я ведь ничего не помню. Даже смутно, — откровенничать колдунье не хотелось, но и вымещать свое настроение на девчонке она не могла. Не хватало, чтобы та еще расплакалась у нее на глазах. Переживает она, понимаешь.

— Но все равно, — не унималась Вспышка. — Они ведь… Да и вообще, как такое могло случиться? До сих пор в голове не укладывается. Неужели ты не знала? Про наркотики?

— Уж знала, — горько усмехнулась Игла. — Более чем.

— Но почему?

— Сама ведь знаешь, как это бывает. Сначала один коктейль, потом другой, третий. А потом кто-то предлагает косячок. И не в одно лицо, а пустить по кругу, так, чтобы побаловаться, не более того. И ты думаешь: «Что мне с него будет? Всего лишь пара затяжек. Это же ни о чем». Вот только разум затуманивается слишком быстро. И после пары затяжек ты себя совершенно не контролируешь. И уже не можешь удержаться. Так и случилось, — внезапно задвинула монолог охотница.

— Да уж, — обхватила голову руками пленница. — Вот и стоило оно того? Чтобы потом уроды какие-то… да еще неизвестно где… Лицо вон до сих пор все в синяках.

— Ну не всем дана ускоренная регенерация, — хмыкнула колдунья. — А что касается тех парней. Случались со мной вещи и похуже. К тому же Ге один хрен их прикончил.

— Похуже?! — удивлению Вспышки не было предела. — Это же что может быть хуже то?

— Ну, превращение в нелюдя хотя бы, — веско отрезала колдунья, но увидев, как передернуло собеседницу, расхохоталась. — А вообще, в организации на сортировке было гораздо хуже. Когда на тебе стоит клеймо лабораторного мяса, каждая тварь считает своим долгом поизмываться над тобой. И насиловали тоже. Вот только без амнезии, к сожалению, — продолжила уже серьезным тоном Игла. Ее явно тянуло выговориться, выплеснуть переживания последних дней хоть перед этой пустышкой, которую еще ожидают все те муки, через которой колдунье пришлось пройти.

— Это ужасно… Но как так… Ты ведь сильная колдунья, как же ты могла им позволить так обращаться с тобой?

— Колдуны не созданы для сражений. Их роль — прикрывать товарищей, оставаясь за их спинами. Один на один, без подготовленных позиций, я не способна дать отпор. А в сортировке, даже если я и посмела бы огрызнуться, то месть была бы стократной. Убивать меня никто не стал бы — за подобное жестко карали, а вот все остальное, пожалуйста. Веселись, как хочешь, на что фантазии хватит.

— Но ведь ты оказалась здесь в регионе. Вопреки их ожиданиям. А значит, ты утерла нос всем своим обидчикам, ведь так?

— Это лишь благодаря Гештальту, — улыбнулась колдунья. — За неделю до последнего срока из более чем сотни кандидатов он выбрал именно меня. Почему, сама не знаю. Говорит, из-за способностей. Но в отличие от всех остальных я так и не смогла сдать квалификационные экзамены, из-за, гм, одного обстоятельства. Так что характеристика у меня была самая что ни на есть ужасная. Однако Ге вызвал меня, не смотря на сопротивление Бритвы — второго охотника в регионе.

— Ого, — в глазах Вспышки разгорелись искры любопытства, — так получается, он второй раз тебе жизнь спасает!

— Все верно. Как вспомню лица всех этих уродов, когда я залезала в транспортник, так до сих пор от злорадства удержаться не могу, — ухмыльнулась Игла. — Я уехала, а кто-то из них наверняка отправился в лабораторию в качестве мяса. Наверняка!

— Ясно… А ты никогда не хотела как-то отплатить Гештальту за его помощь? — пленница как трактор перла прямиком по интересующей ее теме.

— Отплатить? Я часто думаю об этом. Вот только как? Гештальт уже семь лет в регионе. Он опытен и силен, и не нуждается в чьей либо помощи. Помню, пару раз я пыталась ходить в рейд с ним вместе. Только под ногами путалась. В итоге закатила истерику и стала охотиться самостоятельно да артефакты клепать. Увы, но мне никогда не спасти ему жизнь. Если он сам себе помочь не сможет, то я уж тем более. Все, что я могу — оказывать ему мелкие услуги — помогать деньгами, с поиском подходящей добычи или с составлением планов охоты на новых монстров. Что я есть, что меня нет, Гештальту ни холодно, ни жарко.

— Вот как, — немного разочарованно протянула пленница, — а я думала у вас роман…

Игла от души расхохоталась, чуть было не пролив кофе:

— Роман?! Ну ты даешь. Я могу сколько угодно играть в капризную пассию, помыкать им по мелочам, воровать его вещи и пытаться вызвать чувство ревности, но все это ровным счетом ничего не значит. Ничего. Этот хладнокровный монстр всегда поступает так, как считает нужным. И если понадобится, он избавиться от меня с легким сердцем, пусть даже пару дней назад проколесил полгорода, чтобы меня спасти. Поверь, дорогая, сердце сталкера — просто мышца, которая качает кровь. Им управляет лишь разум. Холодный и расчетливый. Редкие приступы эмоциональности — лишь блажь. Даже если тебе кажется, что он дорожит тобой, не обольщайся. Это не спасет тебя, как… — Игла осеклась, недоговорив. Она говорит слишком много и совсем не тому, кому нужно. Пора заканчивать это разговор:

— Как бы тебе этого не хотелось.

— В смысле? — непонимающе переспросила Вспышка.

— Не важно, — резко отрезала колдунья. — Раз Гештальта нет дома, самое время навести порядок и хорошенько прибраться. Наверняка пока я в постели лежала, дом в свинарник превратился! Отвечай, ты хоть раз прибиралась?

Распекая Вспышку, словно злобная свекровь робкую невестку, и выслушивая ее жалкие оправдания, Игла полностью погрузилась в уборку и готовку. Бытовые мелочи — это единственное, чем она может выразить свою благодарность сталкеру за спасение.

Уже вечером с чувством исполненного долга колдунья отдыхала в своей комнате. Квартира была убрана и вычищена до блеска, ужин приготовлен, кот вымыт и высушен, Вспышка умучена до состояния не стояния. Домашние хлопоты, простые и незамысловатые, всегда успокаивали ее и возвращали душевное равновесие. Наверное, они напоминали ей о тех далеких временах, когда колдунья еще ничего не знала ни о потоке, ни об Организации, да и колдуньей собственно не была. Поддавшись ностальгии, Игла извлекла из глубин комода небольшую шкатулку. Такая есть у большинства девчонок в возрасте пятнадцати лет. Сокровищница с безделушками, наполненная драгоценными воспоминаниями. Иглу люди Организации забирали из больничного стационара, и шкатулка была единственной вещью, которую ей удалось взять с собой. Сохранить ее в адских условиях приемки, учебки и сортировки было и вовсе невыполнимой миссией, но каким-то чудом коробочка уцелела.

Перебирая фенечки, кулончики, открытки, засушенные цветы и ракушки с берега моря, колдунья наткнулась на несколько относительно свежих фотографий. Она вместе с Гештальтом в забавных костюмах и позах. Игла откровенно веселилась в тот вечер, а вот у сталкера даже на фото читается выражение явного недоумения по поводу происходящего. Эти фотографии сделал Бритва. Тот самый второй охотник в регионе, который был против прихода колдуньи и который погиб пару месяцев назад. Впрочем, Игла никогда не держала на него зла. Бритва был весьма приветливым и жизнерадостным парнем, честным и открытым, пожалуй, даже слишком. Он искренне считал, что истребляя монстров, выполняет важную миссию — оберегает человечество от встречи с этим кошмаром и был предан делу Организации. Что же касается колдуньи, то ее характеристика могла оттолкнуть кого угодно, а Бритве напарник для охоты был не нужен. Ведьмаки испокон веков предпочитали охотиться в одиночку. И все же однажды парень позвал вместе с собой в рейд Гештальта и не вернулся живым.