Вспышка бросила взгляд на сталкера. Охотник приканчивал последних тварей. Похоже, скоро он вернется. Девушка оглянулась назад на туннель, из которого они пришли, и из которого прилетел спасший ее камушек. Но там уже никого не было. Она окинула взглядом боковые проходы и гнездовье, но все выжившие пауки спешно прятались и разбегались. Сражаться больше не с кем.

Голод покинул ее так же внезапно, как и появился. Лишь сделав пару вздохов, Вспышка поняла, что вновь вернула себе контроль. Оглядевшись вокруг, она столкнулась взглядом с плененным пауком и громко взвизгнула. Даже обездвиженный монстр внушал страх. А через мгновение вернулся Гештальт.

— Крупный! — он пнул добычу мыском ботинка. — Подкрался сзади?

— Д-да, — ответила Вспышка, заикаясь. Больше всего ей хотелось потерять сознание. Прямо здесь и прямо сейчас.

— А ты молодец! — сталкер ободряюще похлопал девушку по плечу, — Сама справилась, даже и не пискнула, чтобы на помощь позвать. Но в следующий раз все-таки дай знать, если тебя атакуют, договорились? Я к сожалению, не могу контролировать все и сразу.

Не в силах ответить, девушка просто кивнула. Она с преогромным удовольствием позвала бы Гештальта на помощь, если бы страх не парализовал ее волю и не лишил голоса. На мгновение мелькнула мысль, а может рассказать об ослаблении контроля и о неведомом спасителе, но тут же пропала. Сейчас на объяснения просто не было сил. Потом, когда она помоется, выспится и поест, можно будет начать серьезный разговор. А сейчас ей бы выбраться отсюда, да поживее.

— Э, да ты с ног валишься, — улыбнулся охотник. — Придется потерпеть, сюда такси не вызовешь. Сейчас добычу запакую и в обратный путь. Не беспокойся, он куда короче, чем кажется.

Гештальт

Охотник проснулся непривычно рано — в начале седьмого. Причина, конечно же, заключалась в том, что засыпал он не на родном диване, а в комнате Вспышки рядом с пойманными пауками. Энергетический заряд в клетках давно иссяк, и фиолетовое свечение погасло. Однако добыча была надежно связана, сталкер позаботился об этом, прежде чем завалиться спать. Шестнадцать наполненных ненавистью глаз пристально наблюдали за тем, как Гештальт, лениво потягиваясь, встал с кровати, оделся и отправился на кухню кормить Баюна. Хранитель не спал всю ночь, приглядывая за «гостями», и за это ему полагалась особая награда. Как ни странно, любимым лакомством котяры был сыр. Более прочих Баюн уважал пармезан, так что в холодильнике всегда лежал кусочек деликатеса, который кроме кота никто терпеть не мог. Оставив довольного хранителя уплетать лакомство, Гештальт заглянул в зал. Вспышка еще спала, откинув одеяло в сторону. Под тонкой ночной сорочкой угадывались радующие глаз округлости женского тела. Благодаря хорошему питанию девушка быстро восстанавливала вес и больше не напоминала ходячую вешалку. Наметанный глаз сталкера позволил предположить, что Вспышка еще не набрала свою лучшую форму. А ведь размер груди у нее будет побольше, чем у Иглы. Гештальт усмехнулся. Лишь бы у колдуньи не разыгрались комплексы на этой почве.

Взяв спортивную одежду, сталкер переоделся в комнате Вспышки и вышел на утреннюю пробежку. Он старался бегать каждое утро, давно выработав пятикилометровый маршрут по своему району. В отличие от чародеев и колдунов, полагающихся на паранормальные техники и возможности собственного разума, Гештальт должен был поддерживать себя в тонусе. Его якорные техники были исключением, а отнюдь не правилом для охотников такого типа. К тому же, как бы не были сильны якоря, сталкер не мог использовать большое число техник или поддерживать их долгое время. Усталость, ранения, болезнь, стресс или сильные эмоции так же серьезно снижали эффективность техник охотника. К счастью, болел Гештальт крайне редко, а навыки самоконтроля позволяли сохранять самообладание в любой ситуации. Правда, имелась здесь одна заковыка. Для создания новых техник или укрепления старых сталкеру требовались якоря, а точнее воспоминания, насыщенные яркими эмоциями. Именно поэтому Гештальт время от времени сбрасывал свою невозмутимость и полностью отдавался тому или иному чувству, охватившему его.

Легкий ветерок приятно обдувал лицо, ноги размеренно двигались, пожирая расстояние. На середине длинной эстакады охотник остановился. Ему нравился вид, открывавшийся с моста на бульвар внизу и аллею каштанов, уходящую к городскому парку, пустынному в эти утренние часы. Гештальт всякий раз останавливался здесь, чтобы полюбоваться городом, свободным от суетящихся по своим мелочным делам людишек. Были в маршруте охотника и рабочие места. Несколько канализационных люков и решеток, старый заброшенный дом, отведенный на слом, да пара подвалов. Все эти точки были лазами, через которые обитатели катакомб могли выбраться на поверхность в поисках добычи. К счастью, данные проходы слишком малы для людей, иначе уже давно какая-нибудь группа любителей подземелий бесследно сгинула бы в катакомбах.

Завершив пробежку, охотник зашел в булочную рядом с домом и, купив большой пакет свежих пончиков, отправился к турнику в своем дворе. Обычно сталкер делал не меньше трех подходов, чтобы дать достаточную нагрузку на мышцы. Физические упражнения не только укрепляли тело, но и очищали сознание Гештальта, подготавливая его к новому дню и смывая вчерашние сожаления, будто ржавчину. Наконец, утренняя разминка закончилась, и охотник поднялся в квартиру, первым делом отправившись в душ. Вопреки сетованиям Иглы он принимал его достаточно часто. По крайней мере для того, чтобы не чувствовать себя грязным. Сбегающие по телу струи воды уносили остатки психологического напряжения и усталости, завершая своеобразный ритуал очищения.

Бодрящий аромат кофе выманил из постели заспавшуюся Вспышку, а аппетитные пончики подняли настроение, прогнав остатки сна. Поглощая их один за другим, девушка умудрялась одновременно рассказывать Гештальту о своих впечатлениях и переживаниях во время вчерашней вылазки, замолкая разве что для того, чтобы сделать глоток кофе. Вот только охотник фактически не слушал ее, рассматривая легкие облачка, бегущие по небу. На душе его было легко и звонко, а в голове пусто и безмятежно. Казалось, он мог бы вечно просидеть вот так на кухне с кофе и пончиками под беззаботную трескотню Вспышки. Но никакое наслаждение не способно длиться вечно. Вот и сознание сталкера резанул вопрос девушки, словно лопнувшая во время концерта струна:

— Интересно, где сейчас Игла? Наверное, скоро должна вернуться?

Гештальт бросил взгляд на кухонные часы. Была уже половина одиннадцатого.

— Пожалуй, ты права. Приползет и сразу до подушки. До самого ужина не увидим.

— О как, — удивилась Вспышка. — Значит, она частенько так гуляет?

— Ну, не то чтобы частенько, но бывает, — поморщился Гештальт, и тут же задал вопрос, предвосхищая дальнейшее любопытство девушки. — Хочешь полезным делом заняться?

— А что делать надо? — сразу насторожилась пленница.

— Сущие пустяки: покормить нашу добычу. В счет твоей доли в будущей награде, — обезоруживающе улыбнулся сталкер.

На лице Вспышке отразилась внутренняя борьба между страхом, брезгливостью и отвращением с одной стороны и жадностью вкупе с решительностью с другой.

— И как же мне их кормить? — нехотя уточнила она.

Охотник поднялся со своего места и полез по шкафам. Из одного он выудил держатель — длинную палку с металлическим кольцом на конце — и несколько воздушных шариков. В другом отыскал упаковку с универсальными сухими смесями для прикормки живой добычи, поставляемые Организацией. Помимо питательных веществ смеси содержали так же и затормаживающие, что заметно облегчало содержание пленников.

— Все просто — разводишь в пол-литровой банке, заливаешь в шарик с помощью воронки, затем закрепляешь его в держалке и суешь к смертоносу в клетку через прутья. Главное, правильно подсунуть, чтобы паук смог высосать содержимое. Но ничего, потренируешься, и все получится. Главное, работай в перчатках и постели под клетки что-нибудь легко моющееся.