Возьмём другой важнейший параметр – экономический потенциал. По оценкам экспертов Всемирного банка, в начале ХХI в. (точнее, в 2001 г.) совокупный внутренний валовой продукт (ВВП) всех стран мира составил примерно 50 трлн долларов. Из них 30 трлн долларов, то есть 60 % мировой экономики, приходится на десять ведущих стран в такой последовательности: США – 10 трлн долларов, Китай – 5 трлн долларов, Япония – 3,5 трлн долларов, далее Германия и Индия – по 2 трлн долларов, затем ещё пять стран – Франция, Италия, Англия, Россия и Бразилия (с ВВП порядка 1–1,5 трлн долларов).
Нетрудно вычислить, что совокупный объём ВВП трёх стран – США, Китая и Японии – равняется совокупному объёму ВВП остальных 200 стран, не вошедших в упомянутую первую десятку. По этим данным можно судить и о военно-политическом потенциале ведущих стран мира. Единственное исключение в этом смысле, пожалуй, составляет Россия, которая по своему военному потенциалу продолжает числиться на втором месте после США благодаря запасам ядерного оружия.
– А каковы, на Ваш взгляд, перспективы, скажем, на середину ХХI в.? Какие державы будут играть ключевую роль в мировых делах?
– Трудно делать прогнозы на столь отдалённое время. Насколько мне известно, ведущие геополитики мира сходятся на том, что на протяжении ХХI в. главными действующими субъектами на мировой арене будут США, Объединённая Европа, Китай, Россия, Индия, Япония и исламский мир, которые, в сущности, и представляют ведущие мировые цивилизации: христианство, ислам, конфуцианство, индуизм и буддизм.
– Несколько слов о глобализации. Что она нам сулит?
– Глобализация – это прежде всего создание информационного общества. Информационно-коммуникационные технологии являются её локомотивом и нервом. ИКТ – самая динамичная отрасль мировой экономики, в 2005 г. ею было произведено продукции на сумму 20 трлн долларов. Основные создатели и потребители этой высокой технологии пока США, ЕС, Япония и частично Восточная Азия. И очень скоро, лет через десять, к ним присоединится Китай, который будет производить почти половину этой продукции.
– Каким Вам видится будущее Евразии?
– Этот континент занимает осевое положение в геополитической плоскости современного мира. Здесь живёт 75 % населения планеты, на долю Евразии приходится 60 % мирового валового продукта. Существенно и то, что в её азиатской части сосредоточено 70 % известных мировых энергетических запасов. А это означает, что «золотой миллиард» развитых стран в значительной мере зависит от «энергетической подпитки» – поставок нефти и газа из стран Азиатско-Тихоокеанского региона и Ближнего Востока. Азиатская часть Евразии и без европейского компонента постепенно выдвигается на передний план мировой экономики, и опять главную роль здесь играют Китай и Индия. По прогнозам экспертов ООН, к 2020 г. Китай может догнать США по общему объёму ВВП и превратиться в новую сверхдержаву, сопоставимую по своим возможностям с США. Пока никто не знает, в каком направлении и как Китай использует растущую мощь единственного в мире суперэтноса.
В ближайшее десятилетие Индия тоже приблизится к статусу сверхдержавы и станет крупным центром мировой экономики, способным соперничать с Китаем и Японией на всём протяжении Индийского океана, омывающего берега четырёх континентов. К тому же в середине ХХI в. Индия обгонит Китай по людским ресурсам и станет самой населённой страной в мире (более 1,5 млрд человек). Геополитики говорят о своеобразном ренессансе азиатской цивилизации, а политологами давно выдвинут тезис о том, что ХХI в. станет азиатско-тихоокеанским веком.
– Каково место исламского мира в этом политическом калейдоскопе будущего?
– Огромный исламский мир, который американские политологи и русские радикалы называют «наследниками алифатской империи», становится важным фактором азиатской и мировой политики. Общая численность исповедующих ислам превысила миллиард человек, то есть каждый шестой человек на Земле является мусульманином. По территориальной распространённости и охвату различных рас и наций ислам сопоставим лишь с христианством. Ни одна другая религия не развивалась такими бурными темпами, непрерывно расширяя свой географический ареал.
К сожалению, исламский мир, хотя и представляет собой единую цивилизацию, вступает в третье тысячелетие разорванным на крупные «островки», раздираемые политическими, экономическими, этническими и другими противоречиями, нередко подогреваемыми извне. Международные организации мусульманских стран – ОИК и Лига арабских стран – пока не играют существенной роли при решении узловых международных проблем, в том числе касающихся развития самих мусульманских стран. Некоторую надежду питает то, что в последние годы в мусульманском мире активизировались поиски новых геополитических устремлений и лидеров, способных возглавить исламский мир в условиях глобальных претензий сверхдержавы.
– В последнее время много разговоров вокруг возможного столкновения двух мировых цивилизаций – мусульманской и христианской. Насколько реальна эта опасность?
– Да, концепция столкновения цивилизаций в последние годы получила заметную распространённость на Земле, прежде всего в США. Суть её заключается в том, что в постконфронтационную эру глобальная политика и международные отношения якобы приобретают межцивилизационную природу. Сторонники концепции внушают мировым лидерам, что «столкновение цивилизаций» неизбежно и уже в ХХI в. оно может принять различные формы, в частности «пограничного столкновения» – на линии между цивилизациями, и «осевого столкновения» – между крупными державами различных цивилизаций с привлечением союзников, то есть что-то наподобие третьей мировой войны.
При таком «межцивилизационном» раскладе сил в мире на первый план, естественно, выходят две крупнейшие современные цивилизации – христианская и мусульманская, которые, по мнению сторонников упомянутой концепции, в последние десятилетия постепенно теряют толерантность по отношению друг к другу. В этой связи хочу подчеркнуть, что вся история развития человечества, взаимопроникновения и взаимодействия разных цивилизаций как раз говорит о совершенно обратном – о мирном сосуществовании великих религий как на небольших территориях, так и на огромных пространствах. Поэтому речь нужно вести не о «столкновении цивилизаций», а о сотрудничестве между ними. События конца ХХ – начала ХХI в. убедительно подтверждают мысль о том, что человечество находится на начальной стадии принципиально иной цивилизации. Она будет отличаться от нынешней в неменьшей степени, чем постиндустриальная цивилизация – от предыдущего тысячелетия.
К великому сожалению, мир в эту цивилизацию вступает не всем семейством равномерно, а по частям и регионам и на различных уровнях развития. Если США и Япония являют собой прообраз и канун информационной цивилизации, то свыше сотни других стран весьма от неё далеки. И поэтому картина третьего тысячелетия будет выглядеть скорее как мозаика разнородных цивилизаций, цивилизаций разных уровней по всем параметрам политического и экономического, культурного и духовного развития. Определение ориентиров будущего в условиях обостряющихся глобальных проблем и угроз требует кардинального философского и политического переосмысления реалий во имя спасения мира новых цивилизационных измерений.
– Давайте затронем и тюркский мир, который нам значительно ближе. Какой из тюркских народов должен стать его лидером? По мнению некоторых татарских идеологов, эту роль на себя могут взять татары.
– Претендующий на политическое лидерство, как правило, не может его достичь. Когда кто-то притязает на главенство, все вокруг настораживаются. Если руководитель одной из среднеазиатских республик – будь то лидер Казахстана, Узбекистана или Туркменистана – говорит об особой роли своего государства, то в отношениях между странами Центральной Азии возникают трудности. Я это наблюдал и в Алма-Ате, и в Бишкеке, так сказать, с близкого расстояния. Гораздо лучше без всяких амбиций на лидерство двигаться вперёд в области экономики, научного и культурного развития и стать примером для других. Мне нравится, как Финляндия помогает народам угро-финской группы в вопросах сохранения языковой и культурной среды, и я никогда не слышал о каких-то притязаниях на лидерство со стороны Хельсинки.
