Крымские татары также приходили под «государевы украины». Весной перекопский бей посылал 72 человека под Карагай (возможно, Китай-городок) на р. Орель. Им командовали Абреим-ага (Ибраим-ага) и Кудаберды-ага. Татары взяли полон и пошли обратно к Перекопу. На Конских Водах на них напал отряд донских казаков численностью в 200 человек. Этих казаков еще в марте войсковой атаман Иван Семенов отправил «под Крым». Донцы случайно натолкнулись на свежий шлях со стороны «украинных» городов. Они взяли в плен 36 человек и отбили 17 человек «русского» полона[976].

В конце июня донские казаки обдумывали план большой совместной операции с украинскими казаками. Инициаторами предприятия стали последние. Гадячский и полтавский полковники предложили донцам соединиться на Кальмиусе, как будто для рыбного промысла, чтобы азовцы вышли для захвата пленных. С украинской стороны в походе планировалось задействовать 10 тыс. человек. Однако донцы были вынуждены отказаться от обсуждаемого проекта, поскольку узнали, что по шляхам, ведущим к «украинным» городам, прошел большой отряд азовцев[977].

Подробные сведения об этом отряде сообщил в Москве азовский янычар (из горских черкес) Айваск. Он сказал, что они с товарищами пошли из Азова самовольно «для добычи». В сборное войско, во главе которого стоял Али-ага, входили 170 служилых людей, 30 калмыков Аюки (под командованием Сазана, «ближнего человека» князя), 50 едисанских татар, а также двое кубанцев, присланных в Азов с лошадьми на продажу. Инициатором похода стал Сазан, который вызвался быть проводником[978]. Нападавшие готовились ударить под городки Белгородской черты — Рыбный, Ольшанск и Усерд. Казакам удалось перехватить врага и, внезапно напав на них на стоянке, взять в плен 32 человека. Захваченных калмыков сразу же зарубили. Позднее в степи казаки разных городков захватили еще 26 человек из разбитого отряда[979].

Позднее в Тамбовском уезде на р. Елани отряд донских казаков настиг и разгромил другую группу азовцев, ходившую на промысел, в составе 220 человек, к которым присоединились калмыки[980]. Этот набег враги начали в августе 1694 г. с нападения на «верховые» донские городки. Здесь убили многих казаков и 8 человек увели в плен. После этого противник направился к Тамбову. Из Черкасска против них послали 200 казаков. Донцы, догнав татар в Тамбовском уезде, между речками Терса и Елань, вступили в ожесточенную схватку, в ходе которой погибло 8 казаков. Неприятеля удалось разбить и взять в плен 48 человек. В их числе оказалось 27 калмыков Аюки. Одного калмыка и одного азовца отправили к Москве. За взятыми в плен калмыками приехали люди Аюки и просили их отдать на откуп. Однако казаки отказались и тех калмыков при посланниках князя «ростаскали конми, привязав к хвостам по острову всех», хотя за пленных предлагали по 200–300 лошадей. Войско само заплатило за взятых в плен и казненных калмыков 250 руб. казакам, которые их захватили. В отправленной в Москву отписке донцы объяснили свои действия тем, что больше не хотят терпеть «измены» Аюки, поскольку за лето он неоднократно посылал калмыков и едисанских татар под Козлов и Сокольск[981].

Самостоятельно (и более удачно) под Тамбов ходил насчитывавший две сотни сабель отряд джунгар тайши Цагана[982]. Между Козловом и Сокольском они взяли большой полон «с жонами и детьми»[983]. В начале осени 150 татар вновь приходили под Валуйки. Они разбили группу местных охотников, убив одного и 10 взяв в плен[984]. В целом число подобных столкновений было весьма значительным.

В 1694 г. войска Белгородского полка выдвинулись в степь гораздо дальше, чем в предшествующие годы. С начала сентября к Шереметеву стали приходить известия о том, что орда из Крыма движется к российским границам. Мазепа сообщал о движении десятитысячного отряда. Из Чугуева воевода В. П. Вердеревский докладывал о вестях из Изюма: 8 сентября под селом Спеваковка перешел броды татарский отряд численностью в 5 тыс. человек. Позднее пришла информация, будто бы в том же районе за Северским Донцом появился отряд уже в 10 тыс. человек. 9 сентября Шереметев двинулся из Белгорода навстречу противнику с конницей и пехотой и 12 сентября вышел к укрепленной линии «у речки Мжа, меж Мерефы и Соколова».

На другие направления вероятного нападения были отправлены В. П. Вердеревский, занявший район Змиева, а также слободские казачьи полки. Узнав о движении российской армии, татары повернули вспять. Вдогонку им были отправлены казаки, которые не смогли догнать противника, повернув обратно у р. Чаплинки. 19 сентября Шереметев вернулся в Белгород и распустил полки по домам «без всякого утруждения»[985]. Между тем в Крыму распространились слухи о новом московском походе на Крым[986].

28 октября из Азова вышел отряд, которым командовали Темир-ага, Джуман-ага и Бошняк-ага. 13 ноября у Изюмского шляха они взяли в плен группу изюмских жителей. Харьковский полковник отправился за нападавшими в погоню, которая увенчалась успехом: враг был разбит, полон возвращен. Удалось также захватить вражеское знамя и пленных — пять татар и двух ахреян[987].

23 декабря в Новобогородицке на торгу появился неизвестный, называвшийся «жителем черкаских городов». Однако его платье вызвало подозрение, поскольку было похоже на татарское. В ходе допроса удалось уличить лазутчика, выяснив, что он был послан из Ислам-Кермена (в его интерпретации — Шингирей) для проверки слуха, ходившего в Крыму, что будто бы московские полки на полуостров идут войной. В начале декабря нураддин двинулся к Перекопу из Бахчисарая, готовясь идти в поход, туда же из Казы-Кермена и Ислам-Кермена отправились ага и бей. Отправка шпиона в Новобогородицк была связана с подготовкой этого похода, который планировался после Рождества[988].

27 декабря под Маяцкий ударили со стороны Донца татары, числом около 100 человек. Нападавшие захватили двух солдат, пятерых маяцких жителей и ушли под Царев-Борисов. За ними отправили погоню, которая оказалась безуспешной[989]. Очевидно, это был еще один разведывательный отряд.

Боевые действия 1694 г. особенно ярко показывают, как взаимные опасения российских и татарских военачальников, ожидавших нападения противника, приводили к выдвижению войск и реальной активизации боевых действий. Происходило это вне зависимости от желания сторон. Как видим, фактически с 1690 г. война превратилась в серию локальных столкновений разной степени интенсивности, которые проходили на огромном пространстве. Тем не менее необходимо выделить и рассмотреть отдельно направления, на которых особую роль играли представители кочевых народов, подданных России, а также казаки. Боевые действия здесь имели заметную специфику.

Положение дел в степях Подонья и Поволжья в 1689–1691 гг. постепенно менялось не в пользу России. Еще осенью 1688 г. крымские послы приезжали к Аюке с подарками[990]. Однако тогда склонить его на свою сторону татарским дипломатам не удалось. Зимой 1689/90 г. Аюка ходил на противников России — кумыков шевкала Тарков и их союзников горцев[991]. Переоценивать значение данного похода для характеристики русско-калмыцких отношений не стоит, поскольку он был выгоден и самому Аюке. Этот правитель подчинил своей власти большую часть калмыков, кочевавших поблизости от российских границ. Москва рассматривала его в качестве союзника. На протяжении 1690–1694 гг. Аюка постоянно ссылался с Москвой, стремясь доказать, что военные столкновения калмыков с российскими подданными происходят не по его воле.