Движение еще одного крупного татарского отряда от Голой Долины, за Коломаком, обнаружили выехавшие туда «на сторожу» ахтырские казаки. Тамошний полковник И. Перекрестов 7 июня писал об этом Б. П. Шереметеву, а тот 8 июня — чугуевскому воеводе С. Б. Ловчикову. Перекрестов по этим вестям двинулся с войском в Красный Кут[532].
Несмотря на поражение при Тумином Роге, уже 11 июня татары, перейдя Донец ниже Бишкина, пришли «безвестно» под Лиман, убив и взяв в плен более 20 человек мещан городовой службы и казаков полковой службы и отогнав большие стада скота. Уже уходя из Лимана, они разорили Бишкин, захватив там многих жителей на полях и в самом селении «по подворкам»[533]. Разрядная выписка о набегах татар в 1688 г. отмечает, что они даже «стояли кошем в Бишкине на посаде»[534].
В июле последовали нападения на Савинский (Савинцы) и Балаклею. Его совершил отряд «татар выборных нагайских и крымских» численностью 2500 человек во главе с Кубеком-агой, который в середине июня отправился из Азова «для войны и для языков великих государей под украинные городы». Устроив кош за Северским Донцом, орда напала на Савинский и Балаклею[535]. Нападения произошли 9 июля. Под Балаклеей татары взяли в плен 5 человек «городовой службы», 22 казака и убили одного. Савинский был опустошен, скот угнан, 63 жителя убиты и взяты в плен, в самом поселении осталось всего 40 человек. Вышедший позднее к Балаклее один из пленных сообщил сведения о нападавших татарских отрядах, рассказав, что «на Тарабаровой луке» было 200 татар, «а на другой стороне Донца» якобы «было с 2000 и больше» в сопровождении янычар и 3 пушек. 13 июля татары появились под Балаклеей второй раз, перейдя Донец в двух верстах выше города и «многих людей на полях побили и поранили и в полон поимали»[536]. В последнем случае орда не ушла безнаказанной. В тот же день полковник Г. Донец разбил отряд Кубека-аги под Андреевыми Лозами (Андреевкой), отнял награбленную добычу и гнал противника «до Донца и через Донец»; причем многие татары были «порублены» и «потоплены» при переправе через реку. Донцу удалось отбить 50 пленных[537]. Сам Кубек-ага при этом был ранен и даже якобы взят в плен[538].
Известия об отражении татар под Туминым Рогом Л. Р. Неплюев получил 14 июня с сотником Федором Григорьевым[539]. 15 июля в русский лагерь на Самаре, где кипели работы по строительству Новобогородицка, пришла весть о движении крупного татарского отряда от Тонких и Молочных Вод «вверх Самары». Гетман и русские военачальники опасались, что крымцы могут обойти их и ударить с тыла, с «килченских поль», либо двинуться разорять «московские слободы»[540]. 20 июля гетман Мазепа писал С. Яблоновскому, что крымцы «в знатном собрании с Шин-Гиреем салтаном» (возможно, командовал татарским войском у Тумина Рога) приходили под слободские городы, но ничего не добились и принуждены были отступить, понеся поражение от царских войск. Ссылаясь на свидетельства выходцев из татарского плена, Мазепа уверял коронного гетмана, что Селим-Гирей «совершенно свои очи сюды на их царского пресветлого величества силы обращая, никуда ис Крыму итти и орд своих посылать не имеет» и даже велел нураддину с Белгородской Ордой быть готовым идти к себе на помощь «на оборону Крыма». С целью отражения набегов на Изюмскую черту под Коломаком расположились войска Белгородского разряда Б. П. Шереметева[541].
По нарядам, подготовленным в Разрядном приказе, планировалось, что города Белгородского полка будет прикрывать 13-тысячная группировка, разделенная на три воеводских полка — белгородского воеводы Б. П. Шереметева и его сходных товарищей — С. Б. Ловичкова и А. И. Хитрово. Войско первого должно было насчитывать 5125 человек, Хитрово — 5130 человек, а Ловичкова — 2780 человек[542]. Указанные формирования собирались и выдвигались крайне медленно, уже в разгар первой волны татарских нападений на Изюмскую черту. В конце июня — начале июля Б. П. Шереметев еще находился в Белгороде, готовясь к походу[543]. 10 июля он получил указание идти с находящимися при нем войсками на р. Коломак и стоять там до возвращения Неплюева и Мазепы из самарского похода, прикрывая пограничные города. В ответ воевода жаловался на нехватку подъемных лошадей, трудности в подготовке «полковых припасов», низкую явку ратных людей, но обещал выйти на Коломак «безо всякого мотчанья»[544]. Выступить ему удалось только 23 июля[545]. Вместе с боярином в поход отправились дворяне московских чинов в количестве 664 человек, 40 городовых дворян, копейный полк (полковник, 13 начальных людей, 108 рядовых), Лихвинский рейтарский полк И. Фанфеникбира (полковник и 10 начальных людей), Козловский рейтарский полк Х. Ригимона (полковник и 13 начальных людей), солдатские полки (Яблоновский и Белгородский) генерала-поручика Д. В. Граама (49 начальных людей, 300 рядовых), Ефремовский солдатский полк Ю. Фамендина (полковник и 20 начальных людей), Ливенский солдатский полк А. Шарфа (полковник и 19 начальных людей), Белгородский жилой стрелецкий полк Д. Юдина (полковник, 9 начальных людей, 784 рядовых); всего 2036 человек[546]. Неявка ратных людей даже в середине лета была тотальной, а полки, состоявшие из одних начальных людей, вряд ли можно назвать боеготовыми. Поджидая отставших людей, Шереметев стоял лагерем на р. Грязной до 29 июля[547]. 30 июля его войско прибыло на «указное место» на р. Коломак[548]. Сюда с Шереметевым пришло 3509 человек[549]. На 5 августа численность его войска составила 3626 человек. Доукомплектовать многие полки даже до половины штатной численности не удалось[550].
Второй воевода — А. И. Хитрово из Курска пошел в Хотмыжск 13 июля. Оттуда он должен был выступить в Валки[551]. Его полк в конечном итоге включил в себя копейную шквадрону Семена Иванова сына Кнова (5 человек начальных людей и 163 копейщика), Мценский рейтарский полк полковника Ицыхеля Иванова сына Буларта (14 начальных людей, включая полковника, и 424 рейтара), Курский солдатский полк полковника Петра Александрова сына Эрланта (29 начальных людей вместе с полковником и 1265 солдат, не считая оставленных в Курске для охраны полковой казны 24 человек), Хотмыжский солдатский полк полковника Якова Христофорова сына Эрнста (Эрнест) (6 начальных людей, включая полковника и 586 солдат). Вместе со служилыми людьми городовой, сотенной службы и пр. (128 человек) совокупная численность указанных формирований составила 2620 человек. Все они собирались крайне медленно, приезды основной части ратных людей были записаны в июле — августе 1688 г.[552]
Третий воевода С. Б. Ловчиков, помимо полкового воеводства, получил и городовое воеводство в Чугуеве. Туда он прибыл еще в начале 1688 г., приняв 19 февраля у воеводы Ивана Большого Пашкова «город и городовые, и острожные ключи, и денежную казну, и наряд, и зелье, и свинец, и всякие пушечные, и в житницах хлебные запасы»[553]. Указ о сборе воеводского полка Ловчикова был дан в Разряде 8 июля 1688 г. В течение июля — августа на службу в Чугуев прибыли один стольник и двое жильцов из московских чинов, копейный полк Т. Колбрехта (231 человек), Елецкий солдатский полк Андрея Семенова сына Девсена (Девсона) (238 человек), Старооскольский солдатский полк Петра Андреева сына Гасениуса (736 человек), 5 пушкарей. На момент официального роспуска 20 сентября в полку Ловчикова оставалось 1208 человек, не считая полковников и начальных людей. Помимо высокой неявки (как и в остальных полках), полк чугуевского воеводы пострадал и от высоких, по сравнению с двумя остальными соединениями, небоевых потерь. В течение двух месяцев в полку умерло 295 человек![554]
