Было также сформулировано несколько вопросов и предложений московскому правительству. Мазепа и Шереметев хотели получить указ о том, что им делать, в случае если хан отправит помощь к Азову, прежде чем туда подойдут московские войска. Они интересовались, двигаться ли им в таком случае к Миусу или же «для промысла итить к иным которым бусурманским местам»? Военачальники также отмечали необходимость добиться от запорожцев разрыва перемирия с Крымом. После чего запорожцы должны совместно с донскими казаками напасть сухим и морским путем на крымские города, прежде чем выступят другие войска. Предлагалось также написать о походе к польскому королю, для того чтобы организовать совместное выступление против татар. Кроме того, Мазепа и Шереметев хотели привлечь к походу калмыков и черкесов, взяв у них аманатов, а также организовать почту от Москвы до казачьих городков в низовьях Дона для быстрой связи с будущим лагерем российской армии под Азовом[1229].

22 марта статьи, выработанные воеводой и гетманом, пришли в Москву[1230]. Неделю спустя, 30 марта, по ним приняли окончательное решение: великие государи «не указали» войску двигаться к рекам Миусу и Кальмиусу, а велели идти «для промыслу под городки турецкие, под которые будет удобнее и прибыльнее», для чего Шереметеву следовало сойтись с Мазепой, «где пристойнее». Заметное место в указе уделено использованию судов и паромов для переправы через Днепр. Их предписывалось взять в Киеве и сплавить вниз по Днепру, хотя бы до порогов. «Верховые пушки» для осады предлагалось вывезти из Белгорода, Севска и Путивля; там же планировалось забрать боеприпасы. В случае если последних оказывалось недостаточно, для их снаряжения посулили прислать «гранатчиков» из Москвы и стрельцов, обученных «гранатному делу». Обещали также отправить из столицы инженера. Запорожцев указали «пропустить» на море. Шереметеву разрешалось по согласованию с гетманом писать к польскому королю. Получила развитие идея об организации поч тового сообщения с действующей армией: «с Москвы до полков их поставить почту из Розряду». Под Азов же депеши предлагалось возить донским казакам. Постановление об организации почты на Дону указали послать из Разряда в Малороссийский приказ[1231]. В результате первая почта на Дон из Москвы была отправлена 9 мая[1232].

Более полно понять процесс составления указа от 30 марта позволяет его черновик. В нем целью похода названы «городки турецкие Ах-Кермень (Ислам-Кермен. — Авт.) и Казы-Кермен»[1233] (то есть днепровские крепости). В итоговый документ эти названия не попали. Очевидно, изначально был озвучен конкретный объект для нападения, но потом от этого отказались. Бремя определения цели переложили на полководцев. Впрочем, вряд ли в Москве сомневались в результате. Трудности похода на Перекоп были очевидны. Так что делегировалась, скорее, ответственность, чем право выбора. Как видим, к концу марта изначальный стратегический замысел кампании существенно трансформировался. Отвлекающий удар Мазепы и Шереметева окончательно превратился в самостоятельный поход.

Шереметев начал активную подготовку к боям. Он требовал (и получал) от Москвы как материальное обеспечение, так и дополнительные воинские контингенты. Ему разрешили взять с собой смоленские «салдацкие да стрелецкие» полки, «соболиную казну» для жалования «польским и литовским присланным, также и запорожским казаком», образцовое письмо, чтоб посылать, «написавши от себя в тое полскую сторону листы», лекаря Ягана Кушне, полковых «подъемных» лошадей, священников, пушки, инженера, «гранатчиков», огнестрельных мастеров и подкопщиков[1234]. В целом подготовку к походу удалось завершить оперативно, что и обеспечило его успех.

Несмотря на то что царский указ 12 февраля объявлял главной целью российской армии Азов, фактически в 1695 г. днепровский театр военных действий стал основным. Именно на этом направлении было задействовано наибольшее число войск и достигнуты основные успехи.

Впрочем, боевые действия в регионе продолжались вне зависимости от планируемого похода. Уже 14 января 1695 г. миргородский сотник Трофим Антонович сообщал, что «великие» вражеские силы двигаются в сторону Украины[1235]. Семен Палей извещал, что на левом берегу Днестра под Тягиным стоит орда и собирается под малороссийские города[1236]. Аналогичные сведения поступали также из Харьковского и Ахтырского полков[1237]. 20 января из Переволочной сообщали, что идут по обе стороны Днепра «два салтана в большом собрании»[1238]. 1 февраля Шереметев узнал, что татары «в прошлую суботу, ударив под городок Лялинце, и весь посад взяли, только де в целости те люди, которые в замке живут». Захваченный пленник сказал, что они пришли в качестве загона, а основная орда стоит на Ингуле[1239].

Подданные Мазепы также ходили во владения противника. 26 марта гетман писал в Москву, что казаки, побывав под Перекопом, вернулись, захватив 22 пленных татарина, после чего на промысел были посланы новые отряды[1240]. 14 апреля 1695 г. украинский гетман сообщал, что его казаки разбили татарский отряд на Молочных Водах[1241]. Оптимистично выглядели также новости о настроениях запорожских казаков — они приняли государево жалование и пообещали выступить против «бусурман»[1242]. При этом 400 человек еще раньше пошли в поход к Азовскому морю[1243].

Начало общего наступления на днепровском театре военных действий следует датировать 10 мая, когда Шереметев выступил из Белгорода. 28 мая полки воеводы добрались до р. Коломак[1244]. Здесь 1 июня состоялась встреча с И. С. Мазепой, который покинул Батурин еще 17 мая. Пройдя вниз по разным сторонам Коломака, а затем Воркслы, 12 июня они достигли берега Днепра[1245]. Следует заметить, что российское войско сопровождала икона «Знамения Пресвятые Богородицы, нарицаемые Курские». Некоторое время заняла подготовка переправы: «спорядили» суда, присланные из Киева, «до перевозу войск». Не позднее 14 июня полки белгородского воеводы и украинского гетмана начали форсировать Днепр (российские — около городка Орлик, украинские — у Мишуринского Рога). Переправа проходила в сложных условиях («около островов… судами обходят с великою трудностию, и весла и шесты многие переломались, а иных… взять негде и зделать не ис чего…», «многие струги ветхи и которые струги были ветхи и худы в той переправе многие розбились») и растянулась более чем на 3 недели («за уставичными ветрами и за водным большим волнением, вскоре поспешить отнюдь никоторыми мерами невозможно», «переправа самая тяжелая и пристань была к берегу только что в два струга»). 17 июня состоялось новое совещание Шереметева и Мазепы (с участием остальных русских воевод и украинской старшины), на котором было принято решение направить в Запорожье отдельный отряд на стругах («плавный поход»). Сводный отряд, включавший как «государевых ратных» людей (300 человек), так и два полка из гетманского «регимента», должен был способствовать выступлению в поход сечевых казаков во главе с атаманом Максимом Самойленко. После переправы на другом берегу в урочище близ р. Омельнички были организованы становища («стояли обозами»), куда 2 июля прибыл Шереметев с основными российскими полками, а на следующий день подошел с отрядами Мазепа. Лишь 11 июля, дождавшись завершения переправы всех остальных полков, объединенная армия направилась под Казы-Кермен. Ее движение сильно замедляла пересеченная местность («в переправех через степовые речки и за крутыми балками чинитца мешкота») и отсутствие материала для изготовления настилов («а гатей поделать не ис чего, потому что места степные»)[1246].