Рад сообщить, что ртуть в виде синего шарика, каскара и подофиллин показали себя превосходными лекарственными препаратами для собак, и если Вы пожелаете, я предоставлю Вам все детали, и это даст Вам возможность сбивать температуру с быстротой молнии.

Нам хотелось бы знать, есть ли у Вас какие-либо неотложные дела в следующую субботу? Если нет, приезжайте и проведите день с нами, поскольку Вы просто непременно должны отведать наш рождественский пудинг. Вместе с тем, мы бы вовсе не хотели помешать семейным торжествам.

Ещё раз благодарю Вас, с наилучшими пожеланиями Вам и Вашим близким,

С искренним уважением,

Эрик Арвель

Никаких новостей от Лилиан лично, только это приглашение на рождественский обед. Я решил никуда не ходить, хотя был совершенно свободен, и написал вежливое извинительное письмо.

Все трое были в Ницце, и я предполагал, что никогда больше не буду "иметь" мою Лилиан. Что касается причины, помешавшей ей встретиться со мной в ту зиму, после нашего первого свидания, то я не знаю её и по сей день, хотя теперь кое о чем догадываюсь.

Я принял решение не беспокоить девушку, однако 30-го декабря я отправился с презентом для матери и дочери в бюро Арвеля на рю Виссо и послал маман следующее письмо. В предыдущие годы я дарил только bonbons13.

Джеки – мадам Арвель

Париж, 30-е декабря 1897

Дорогая Мадам,

Позвольте мне первому или, во всяком случае, одному из первых пожелать Вам здоровья, благополучья и всего наилучшего, чего Вы пожелали бы сами себе и своим близким, в наступающем году и во многие последующие лета.

В знак признательности за Ваше гостеприимство и в доказательство того, что я не забываю Ваших вкусных и скоромных (обильных) ужинов я беру на себя смелость преподнести Вам маленький презент – зонтик.

Мадемуазель, Ваша прелестная дочь, всегда была столь добра ко мне всякий раз, когда я наведывался к Вам, что я хочу засвидетельствовать мое к ней почтение и попросить её принять флакон с нюхательной солью, который будет ей весьма полезен, когда она возьмет банк в Монте-Карло.

Желаю ей также счастливого нового года и воплощения всех её грез в 1898 году.

Если подарки мои покажутся Вам никудышными, прошу меня простить, приняв во внимание искренность намерений.

Теперь, смею надеяться, Вы извините мой не приезд на Рождество, поскольку мы по устоявшейся традиции отмечаем его как чисто семейный праздник в нашем парижском доме.

Жму руку месье Арвелю и желаю ему также всех благ в будущем году; к этому мне нечего добавить, ибо ему известно, с какой искренней симпатией я к нему отношусь.

Обе вещицы я выслал по почте на адрес его конторы на рю Виссо.

Преданный Вам,

Джон С..

Пожалуйста, сообщите мне адрес г-на Арвеля и день Вашего возвращения с тем, чтобы я мог выслать его газеты и журналы в Ниццу.

Да, совсем забыл про собак! Как я мог забыть кровь Смайка и Салли Брасс – мою родную плоть и кровь – у меня нет сердца!

Потому со всей серьезностью желаю счастья в новом году Лили, Блэкамуру и всем остальным от себя и от имени моей собственной своры. Да будет так!

Лилиан – Джеки

Сони-сюр-Марн, 2-е января 1898

Дорогой г-н С…,

Маман и я были несказанно тронуты Вашей добротой, получив от Вас два столь восхитительных подарка.

Надеюсь, мне придется воспользоваться нюхательной солью для той цели, ради которой Вы мне её презентовали. По правде говоря, я не верю в то, что это удастся, поскольку мне не настолько везет, а кроме того, в азартные игры я не играю.

Мы от всего сердца признательны Вам и за Ваши пожелания. Мы же в свою очередь шлем Вам такое количество пожеланий счастья, что я даже не берусь всех их здесь перечислить. Это было бы напрасным трудом: мне не хватило бы всего листа. Пап просит передать Вам, что он пока не знает, где мы остановимся, но как только прибудем на солнечный Юг, то незамедлительно Вам телеграфируем. Что касается нашего возвращения, мы напишем Вам сразу же, как будем знать точную дату. Маман просит Вас принять кусочек её знаменитого рождественского пудинга, который она высылает Вам сегодня же.

Все наши собачки поправились. В Новый год они вступают в полном здравии. Они передают сердечнейшие приветы Вам, а также своим родителям, родственникам и всем остальным.

Дорогой г-н С…, прошу Вас принять заверение в моей дружбе.

Искренне Ваша,

Лилиан Арвель

Почему она не нашла места ни одному слову о любви или о страсти? Я не знал, я пытался не думать о ней, ища забвение в упорном труде. Той скучной зимой я проводил дни в обществе фабрикантов и патентных агентов, а ночи – в спальне моей бедной больной Лили.

Минеер Фандерпунк, достопочтенный голландский книготорговец, который частенько снабжал меня старинными и любопытными трудами, прислал мне из своей утопающей в древней пыли роттердамской лавки письмо, в котором спрашивал, не буду ли я столь любезен сделать корректуру текста и проверить гранки одного сладострастного томика, который он намеревался издать тайком под названием "Азбука или Руководство девушки на пути к Знанию". Рукопись оказалась занимательной, а само задание нисколько мне не претило.

В те долгие зимние ночи я почти не отдыхал, то и дело просыпаясь и спеша к ложу моей больной возлюбленной. Она укладывалась как можно раньше, а я, расположившись в соседней комнате, читал или курил, пытаясь направить поток мыслей на отшлифовку текста этой до крайности похотливой книжки.

Помнится, в одной главе говорилось об "удовольствиях только мужчины при помощи женщины, но без её ответного участия". В одном абзаце рекомендовалось своего рода псевдосоитие – между плотно сжатыми бедрами женщины.

Я добавил: "Подобная позиция может быть предложена всем, кто имеет дело с очень юными девушками или полудевственницами… Папы, охочие до кровосмесительных связей, возьмите это на заметку". (Диалог V. Глава II.)

На уме же у меня был распутный старик и страстная притворщица из Сони.

Целых две недели я не получал от неё никаких известий, пока внезапно ей ни пришла в голову мысль послать мне письмо следующего содержания:

Лилиан – Джеки

Отель "Жоли-Сит", Монако, 17-е января 1898

Мой милый,

Вы, вероятно, и в самом деле решили, будто я совершенно позабыла про Вас, однако это не так. С самого момента нашего прибытия сюда погода стоит настолько замечательная, что нас все дни не бывает дома.

Сейчас маман гриппует, и я сделалась её сиделкой, так что теперь у меня появилось немного свободного времени. Она спит, и первое свое письмо я адресую Вам. Как поживает мой милый "пап"? Здоров и весел, надеюсь. Что, очень дурной тон?

Последние несколько дней я не в состоянии описать, в каких я вся нервах. Не знаю, в чем причина, разве что погода жаркая. Она оказывает на меня такое же действие, как приход весны. Если бы то же происходило с моим "папочкой", я была бы очень раздосадована, поскольку не доверяю его милосердию так, как доверяю своему, а коль скоро меня нет рядом, результаты могли бы быть пагубными.

Я захватила с собой нюхательную соль. Она стоит на моем туалетном столике, и каждое утро, одеваясь, я рассказываю ей столько всего о моем "пап". Ах, чего я ей только ни рассказываю!