— Да, весь мир — это много… — пришибленно заключила Тейлор.
— Слава Богу, — ощущая, как ранее ушедшая из-под ног земля начала медленно возвращаться на своё исконное место, вытерла рукавом холодный пот Эми. — Пожалуйста, не шути так больше, у меня чуть сердце в пятки не ушло, несмотря на физическую невозможность подобного.
— Постараюсь больше тебя не пугать, — пообещала, но не совсем то, на что рассчитывала Эми, Тейлор.
— Знаешь, это не сильно успокаивает, — призналась Панацея, наконец ощущая, как начал действовать чай, успокаивая нервы и притупляя негативные эмоции. — Но большего я от тебя добиться не смогу. Глупо. Ты же сама и так подставишься под Клетку, а те пара сотен или тысяч спасенных жизней не будут даже каплей в море на общем фоне.
Эми прекрасно понимала, что ничего в этом мире не удастся исправить. Люди глупы, жестоки, трусливы, тщеславны, мелочны и до боли жадны до денег. Когда мир начнет рушиться, эти фантики не будут стоить ровным счетом ничего. А он начнет, рано или поздно. Любая её глобальная затея изначально обречена на провал. Сколько бы она людей ни исцеляла, этого никогда не будет достаточно. Ни для Кэрол, ни для мира. Всегда найдется человек, что будет требовать еще, еще, и она, словно послушная овечка, это будет исполнять. А что ей остается? Стоит только начать применять свою силу чуть более открыто, и Клетка не заставит себя долго ждать, а если постараться в тайне помочь хотя бы городу, то её так же втайне и прирежут, а убийцу не найдут. Эми уже давно с этим смирилась, но вот её подруга никак не желала принять эту жестокую правду мира, продолжая плыть против течения, навстречу собственной гибели.
— Стоп! — сказала себе Эми. Я же не себе это объясняю, а наивной шестнадцатилетней машине смерти, воспитанной идейным членом профсоюза. Такие аргументы её не проймут, а только заставят отложить задуманное до лучших времён. — Тейлор, когда, заметь, не если, а когда, ты решишь, что можешь исцелить синдром Дауна или дальтонизм, зайди в интернет и сделай запрос «бельгийский паралич». Один биотинкер решил, что может исцелить эпидемию гриппа, и два миллиона человек оказались парализованы, к счастью, временно. Погибло всего несколько тысяч — от паралича, и две сотни — когда толпа пришла рвать его на куски. В Китае один энтузиаст решил увеличить тягу панд к размножению, чтобы не вымирали. Украл пару из зоопарка, что-то с ними сделал, и они его порвали в клочья. Сейчас их тысячи — тысячи медведей-людоедов с бешеным метаболизмом и интеллектом пятилетнего ребёнка. На Шри-Ланке одуванчики по ночам пытаются прорасти в любое млекопитающее, прошедшее рядом. В Новой Зеландии есть община эльфов: по всем расчётам они имеют продолжительность жизни до пятисот лет и спят по двадцать часов в сутки. Я уже молчу про проекты суперсолдат, этих с сотню по всей планете было. — Эми поглядела на притихшую подругу и повторила, — никакой самодеятельности, никаких вирусов, бактерий, существ, способных к размножению. Все согласовывать со мной. Абсолютно всё, даже если на сто процентов уверена, что это никому не навредит!
— Я поняла, Биокинез — это не шутки, и всё согласовывать с тобой, — понятливо кивнула Тейлор, содрогнувшись от описанных выше примеров. Она точно не хотела прославиться как второй Нилбог. Розовые очки вместе с идеалами героев и выстроенными в детстве кумирами уже давно были разбиты шипастой битой, но и отступать она тоже не собиралась. Если буйный больной отказывается принимать лекарства, то обязанность хороших врачей — убедить его в их необходимости, а если не получается, то и заставить. Для его же блага…
— Ладно, — со вселенским спокойствием и принятием наконец отозвалась Эми после длительного молчания. Она бы многое, очень многое могла бы сказать этой дурынде, показать графики и статистки, завалить умными терминами, убедить в физической и принципиальной невозможности помочь страждущим, но понимала, что без четкого указания альтернативы всё это будет бесполезно. А альтернативы просто не было, или она не могла придумать достаточной аргументации. — Есть у тебя что-то, что не вызовет массовой паники, или, тем более, экономического обрушения целой страны? — Уже не надеясь на чудо… Дабы потом было не так болезненно падать мордой на асфальт, всё же не могла не спросить Эми.
— Ну, на самом деле есть, — неуверенно почесала щеку Тейлор. — И это точно не должно вызвать панику, обещаю!
— Ну смотри мне, — хмуро пригрозила пальцем Эми, что, учитывая их разницу в росте, смотрелось скорее забавно, нежели как-то иначе. — Но, если там действительно будет что-то опасное, ты это немедленно уничтожишь. Без вопросов и пререканий, ты меня поняла? — Со взглядом матерого инквизитора, почуявшего ересь, прищурилась целительница.
— Так точно, босс, — нарочито радостно и абсолютно точно фальшиво подтвердила эта сумасшедшая. Иного определения для Тейлор у целительницы больше не было. Впрочем, все кейпы в той или иной мере были психами, просто некоторые лучше умели это скрывать…
Примерно в это же время. Эндрюс, Техас.
Ночь опускалась на маленький, но вполне уютный городок Западного Техаса… Или, по крайней мере, он был таким до сегодняшнего утра. Город с настолько малым уровнем даже обычной преступности, что полиция давным-давно расслабилась, а кейпов здесь если и видели, то только проездом. Оно и неудивительно, даже в лучшие годы здесь никогда не было свыше двадцати тысяч человек и, к сожалению, уже никогда не будет. Эндрюс стал очередным городом-призраком в бесконечных гастролях Бойни 9. Ранее чистые и опрятные улочки ныне уже было не узнать. Разбитые стекла, окровавленные обрубки тел, ошметки плоти, по которым словно стадо буйволов потопталось. Частично разорванные на части, а частично съеденные, тела или их останки. Стоны тех немногих, кому не повезло стать подопытными самого молодого члена Бойни — Ампутации. Они не были мертвы, но и жизнью в полной мере это было уже не назвать. Раздутые от газов, превращенные в живые газовые мины, что ожидают своего часа для взрыва. Перекрученные, изломанные, но еще живые и способные ощущать боль люди, против воли обращенные в жуткое оружие. И это далеко не полный список «художеств», что приходил в милую, но от того не менее безумную головку любимицы Бойни.
Однако в этот раз мертвая тишина была нарушена утробным воем десятки глоток, которые издавали настолько мерзкую какофонию звуков, что обычный человек предпочел бы самолично лишиться слуха, нежели продолжать «наслаждаться» шоу. У Краулера при всей его живучести, регенерации и адаптации, не было ни голоса, ни слуха, что, впрочем, не сильно тому мешало.
Моя трагедия комедий балаганных смешней
И потому безумно мне дорога.
Я научился находить себе прекрасных друзей,
Но не могу найти по силам врага.
Но не могу найти по силам врага.
Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов,
Скажи хотя бы, разглядеть тебя как?
Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов,
Ищу тебя, о, мой единственный враг.
Ищу тебя, о, мой единственный враг.
— Ну вот опять, — недовольно поморщившись, пробормотал Джек, развалившись на диване и лениво листая ленту новостей. Даже то, что он находился почти в пятистах метрах от места пиршества, потянувшего на веселье Краулера, не сильно поднимало настроение лидера самых сильных и самых отбитых маньяков на всей территории США. И что ни говори, а быть самым-самым Джеку определенно нравилось. — Райли, напомни мне в следующий раз на корню обрубать соревнования обжор между нашими товарищами.
— Хорошо, — дисциплинировано ответила его гордость и маленькая радость в жизни, увлеченно копаясь в очередном дроне-пауке. Из маленькой, тихой и доброй девочки сделать такого же психа, как и остальные члены Бойни. Это определенно то достижение, которое он будет вспоминать даже на смертном одре… Заставив перед этим вспоминать о себе весь мир. Между тем вой-пение продолжилось.
Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой,
Но быть врагом, однако, надо уметь.
