Окружающие покосились на сидящую рябом Батарею, но та демонстративно скрестила руки на груди (Триумф слегка покраснел и отвёл взгляд) и промолчала.
— Послушай, я понимаю, что ты тоже недоволен происходящим, — начал говорить Бесстрашный, но был прерван… Скоростью.
— Он недоволен? Да я сам хренею с того бреда, который вывалили на экраны эти идиоты. — Обычно молчаливый герой явственно старался не сбиваться на излом-форму и от того говорил нарочито замедленно и чётко. — Перед нами неустановленная группа, уничтожившая Империю как состоявшуюся силу в городе, сама Азура, как боец, превосходящая всё кроме Лунга, и выкормыши Чамберса выводят из неё психованную нацистку, безумную вигилантку-убийцу детей и отмороженную злодейку, причём одновременно. Я понимаю, когда это вещают по ТиВи, но не когда это официальная позиция СКП и, мать его так, Протектората. Детишек она, видите ли, убила. На Руне крови было полно, дебил с камерой тоже не на пикник припёрся — но нет, блять, детишки. А то, что она сама скорее всего в Стражи могла бы пойти — это всем похуй.
Окружающие покосились на единственного присутствующего Стража. Эгида сглотнул — его определённо не прельщала идея получить такую радость под начало. Мало ему психически неуравновешенной Сталкер, что с недавних пор присмирела, а на любое упоминание Азуры бледнеет, словно самого Джека верхом на Сибири увидела, так еще и эту чертову убийцу к нему записать хотели. Да она же бешеная! Вон как Кайзера замордовала! Он, конечно, тот еще ублюдок, но это же не повод отстреливать ему ноги, а головой чуть ли не в футбол играть?! А что она сделала с Кригом? Да его голова просто всмятку!
А Скорость между тем продолжал чеканить: — Мы все знаем, как Оружейник и Пиггот отжимают любую возможность покрасоваться перед камерами и присвоить достижения нейтралов, и в этом они не оригинальны. Никого тут не удивили победные реляции о разгромах и арестах, так большая часть Директоров бы поступила. — Те из собравшихся, кто повидал другие отделения, закивали. — Оружейник ради пяти минут славы и не на такое пойдёт, а Ополчение снова врубила оловянного солдатика. Но то, что они сделали после утечки видео, — бред.
— Можно, кстати, уточнить про утечку для тех, кто с ночной? — подал голос один из лейтенантов и зевнул, — там что, какой-то отморозок с телефоном в окно высунулся?
— Нет, кто-то слил все записи с камер, которые имперцы с собой притащили. — Мрачно ответил другой боец, — безопасники на ушах носятся, Оружейник и Дракон проверяют всё, что могут, а по телевиденью показывают то, как «истинные патриоты пытаются вернуть заблудшую овцу в компанию друзей».
— Они что, ебанулись? — задал логичный вопрос соня. — Там властелина видно и слышно, как на брифингах.
— А наши телезрители на эти брифинги не ходили, чтоб ты знал, — повернулся к лейтенанту Скорость, — сейчас толпа гражданских идиотов и яйцеголовых пиджаков толчет в ступе воду и выдвигает идеи одна тупее другой. Ты можешь себе представить, что Азура сделает, когда поймёт, что её называют бывшей рядовой Империи, спятившей при триггере? Имперцы прибегают на труп Алебастра, теряют несколько человек, берут её в плен, постоянно уговаривая никого больше не убивать, у них происходит замечательный диалог, в котором обе стороны признаются в давнем знакомстве и дружбе, а потом Азура в состоянии аффекта убивает часть этих самых друзей. И кто тут агрессор?
— Кстати, я не могу понять, как она это сделала, — вклинился рядовой Левин. — Эта де Гобино, чтоб вы знали, одна из самых неприятных тактических Властелинов гипно-типа у Гезельшафта. Была. Француженка, кличку взяла в честь одного из идеологов нацизма, способна в несколько минут убедить вас в том, что вы выросли среди наци, были наци всю жизнь и так далее. Из-за неё в Лионе и Марселе кейпы меньше, чем по трое просто не ходят, потому что работает она только по одной цели за раз, а при переключении контроль спадает мгновенно. И я-таки не понимаю, как Азура смогла продержаться столько времени, причём ассиметрично. Что вы на меня так смотрите? — Левин приподнял бровь. — В этом городе знание кейпов Гезельшафта в подробностях, а не для галочки, — это необходимость, а не прихоть, тем более для человека с моей родословной.
— Ну тогда продолжай, боец. Зря мы тебя сюда притащили что ли? — высказался второй лейтенант, явно бывший в курсе полезного хобби подчинённого.
— Гобино работает, то есть работала по нескольким векторам с итоговой концовкой: желание переубедить собеседника, из-за чего жертва не может сбежать; ложные воспоминания об общем дружеском прошлом; принятие Гобино и имперцев в качестве союзников, перевод настоящих союзников в разряд нейтралов; принятие идеологии как венец всего предыдущего. И вот с третьим и четвёртым пунктом полный швах. Она трещит с француженкой за жизнь, чуть ли не общее барбекю вспоминает, но упорно материт нацизм и, что более важно, не сдаёт снайпера.
При упоминании снайпера окружающие отреагировали по-разному: кто хмыкнул, кто поморщился, кто кивнул. В реалиях что Броктона, что Земли-Бет к подобным людям в целом относились просто: до тех пор, пока они не носили вычурных масок и костюмов и не претендовали на рейтинг, все их поступки, включая смерть Руны, автоматом принимали на себя засветившиеся кейпы. Даже если Азура завтра выступит с заявлением о том, что команды стрелять по Руне не давала, ни общественность, ни судебная система этого не поймут. Хотя что-то подсказывало собравшимся, что этого не произойдёт. Наверное, что столь жестокая смерть Кайзера вправе именоваться домашней работой на право претендовать на вступление в Бойню. Ну или то, что ранее вполне себе лояльно предрасположенную к геройской деятельности и всеми силами старающуюся выполнять неписанные правила девушку буквально-таки довели до ручки. Так что Штурм не удивился бы, если бы количество трупов продолжило расти. К сожалению, то, что сам он на стороне Азуры, отнюдь не означает, что начальство не пошлет его вместе со всеми на захват «Бича Империй», как уже окрестили бывшую героиню…
— Всего у Гобино было три проблемных случая, в которых хоть что-то понятно. Социопат, который просто не был способен к эмпатии; женщина, прикрывавшая свою наполовину чёрную дочь; и человек, который действительно вырос среди наци, имел друзей среди наци, и «по непроверенным слухам», — Левин изобразил воздушные кавычки, — убил лучшего друга на почве идеологических разногласий. Социопата отметаем сразу, там был практически полный иммунитет, а вот два последних случая показали похожую картину.
— А теперь представьте, что она подумает, насмотревшись аналитики на ютубе. — Сказал Штурм. — Вместо того, чтобы сдать назад или хотя бы заявить, что у нас недостаточно данных и спрятать голову в песок, Пиггот на всех парах понеслась повторять нашу весёлую битву с Лунгом. Одна надежда, что не с тем же финалом, — под конец тихо закончил герой.
Тогда Протекторат знатно так опростоволосился, когда всей толпой не смогли не то, что запинать, а хотя бы просто достойно противостоять Дракону Кюсю, отчего теперь вынуждены так же дружно играть в слепоглухих инвалидов, не пытаясь более провоцировать Лунга. Лично ему не хотелось бы повторить участь Кайзера или Крига, когда, как говорят его русские знакомые, объевшееся белены начальство пошлет их всех в штыковую на танк. А то, что это рано или поздно (и скорее всего именно рано) случится, было для Штурма очевидно. Кейп, открыто нарушивший правила и способный в одиночку противостоять Империи в городе никому не нужен. Даже тот факт, что, по сути, своим полным бездействием и едва ли не открытым нежеланием признавать собственные ошибки они же сами и выковали из второй Панацеи карателя, никого не волновал. Особенно равнодушного к чужим проблемам Оружейника, что уже готовился к поднятию собственного рейтинга за счет остановки жестокого маньяка, и Ополчения, которая «просто исполняла приказ». Иногда Штурму казалось, что данная особа может начать стрелять и по гражданским, коли прикажут, не то, что устраивать загонную охоту на, по сути, просто доведенную до ручки девчонку.
